Андрей Орлов - Урал 2017. Эра безумия

И вновь не суждено ему было покинуть бренный мир. Чудовище хрипело, торжествовало победу – оно уже практически умертвило свою жертву. Запоздало Андрей почувствовал, что над ними кто-то стоит. Девичье тело пронзила судорога – кто-то вонзил ей в загривок нож…

Сил стряхнуть с себя девушку не было. Кто-то оттащил ее, агонизирующую. Прошла, наверное, целая вечность, пока он дополз до стены, отдышался, посмотрел на мир разумным взглядом. Фактически прошла минута. Рядом с ним сидело и отрешенно смотрело в стену какое-то бесполое недоразумение…

Вполне возможно, что это была девушка. Или женщина. Или что-то вроде того. Или нет. Андрею было безразлично, кому выражать благодарность за очередное спасение. Он что-то пробормотал. Женщина догадалась, кивнула, повернулась к нему. Она была одета во что-то серое, мешковатое. Прически не было – жесткий ежик и прямая челка, закрывающая глаза и половину лица. Она откинула волосы, предстала во всей красе. Особой красотой она не блистала. Сплошной унисекс. Острые скулы, угловатое лицо, острый носик, на удивление высокий лоб и большие глаза, в которых не было никакого огонька.

– Потрясающе, – пробормотал он. – Никогда не знаешь, откуда ждать помощи. Позвольте догадаться. Ты та самая наркоманка, которую мы не успели вытащить из камеры.

– Сам ты наркоман, – фыркнула девушка. – Никогда не потребляла эту гадость. Предпочитаю крепкие напитки. Работаю в детективном агентстве Марка Ройзмана. Следили за одним типом, задолжавшим супруге четыре миллиона алиментов. Вот это действительно торчок – хотя никогда бы о нем не подумали. Менты нагрянули, как Апокалипсис, – я даже толком информацию собрать не успела. Ну, один оскорбил меня, так сказать… действием, пришлось его хорошенько вздуть. Ну, дура, да, – вздохнула бывшая узница. – Знаешь, чтобы быть дурой, вовсе необязательно быть блондинкой. Погорячилась. Менты и обрадовались – сунули меня в кутузку, четыре дня в ней шизуюсь. Даже Ройзман вытащить меня не может. Даже под залог. Говорят, что тому уроду, который руками любит махать, совсем поплохело. Викой меня зовут. Виктория Кутепова, 24 года, сирота казанская, снимаю комнату на Верблюжьей горке…

– Понятно, – вздохнул Андрей и тоже представился. Рот забился желчью, дышать было нечем. Он не мог оторвать глаз от тела Даши. В ее глазах застыла ярость. Кровь вытекала из-под головы и медленно приближалась к ногам Андрея.

– Были виды на нее? – догадалась Вика.

– Были, – вздохнул Андрей.

– Прости, обломала тебе весь кайф. Знаешь, я уже два дня наблюдаю из-за решетки, как народ звереет и в нежить превращается. Лежала, ждала, что и меня такая фигня посетит. Сначала злая была, потом тупеть начала. Только и радости, что Пескарь за стенкой матюгами развлекал…

– Почему ты здесь? – перебил Андрей.

– Руки тонкие, – объяснила Вика. – Вы сбежали, пальбу учинили, потом такая свора мимо пронеслась – думала, они никогда не закончатся… А как пробежали, смотрю, у Пескаря решетка открыта, а в замке ключи. Ну, подтянула к себе дверь, достала ключики… Руки, говорю, тонкие. Метнулась к выходу, а там опять гудит. Сержант лежит мертвяком. Конфисковала у него перочинный ножик, табельный ПМ, – Вика небрежно похлопала себя по боку, – и пошла туда, куда все побежали. Они по основному коридору, а я вбок…

– Ну, понятно, – вздохнул Андрей. – Ты вроде ангела у меня, только внешне не очень похожа. Давай-ка выбираться. – Он начал подниматься, держась за стену.

– А что за хрень в городе? – спросила Вика. – Я, знаешь ли, в последние дни немного отсутствовала. То сидельцы в изоляторе зажигали и мерли, как мухи, то стреляли, то эта развеселая толпа…

– Весь мир сошел с ума, – популярно объяснил Андрей. – Зомби в городе. Таких, как мы с тобой, практически не осталось.

– Да ты гонишь… – Вика внимательно посмотрела ему в глаза, скулы защемила судорога.

– Пошли, сама увидишь. И будь готова к сюрпризам. Доставай свое табельное оружие…

Последние метры до спасительной двери они одолевали в полной темноте – в здании, похоже, отключился свет. «Конец света в тоннеле», – пошутила Вика, насаживая шишку на лбу о низко висящую балку. Андрей активировал сотовый телефон. Зарядка кончалась, жизнь в фонарике еле теплилась. Навороченное устройство с четырьмя гигабайтами «оперативной личной жизни» превращалось в бессмысленное железо. Заряжать его больше негде, да и незачем. В «большом мире» наступил рассвет, пять часов утра – над городом висело ватное облако гари. Видимость была неважной. Мужчина с женщиной вывалились из приземистой двери в бетонной будке воздухозаборника. Стрелять не пришлось. Эту часть исторического центра «городское население» еще не освоило. Небольшой пустырь, заросший травой, шапки кустов, какие-то мглистые строения на задворках бизнес-центра «Парабель», возведенного со всеми возможными нарушениями строительных норм. Гарь уплотнялась, в подвале дышалось легче, чем на улице. Их уже встречали – бросился навстречу разгневанный Шура: где вы были, сколько можно ждать?! Мы тут психуем, спасательную команду формируем! Открыл рот от изумления, обнаружив рядом с приятелем совсем не ту женщину. «Это не Даша, – взволнованно бормотала Надя. – Кто это, Андрей, где моя подруга? Объясни, почему это не Даша?» Он объяснял неохотно, неуклюже объезжая тему, что Дашу прикончила их новая спутница. Схватил за шиворот плачущую Надю, когда она метнулась обратно к двери, начал втолковывать все заново – нет больше Даши, нет и никогда не будет, с этим нужно жить и мириться… У блондинки была истерика, ее схватил за локоть бледный, как призрак, Витек, начал неумело утешать. Сгорбатилась Ксюша, ее опять рвало. Шлялся бестелесным призраком Вятский – он уж точно не понимал, где находится. Матерился взвинченный Пескарь – и доматерился до того, что рассвирепевший Лобов съездил ему по шее и принялся материться вместо Пескаря. Какого хрена мы еще здесь? Почему эта шустрая профурсетка на свободе, кто ее отпустил?! Ох, связался со всяким сбродом, и что за анархия повсюду – мать ее, беспорядка…

Машину Лобов уже нашел – зря времени не терял – люди загружались в здоровый удлиненный «Ситроен» – что-то среднее между джипом и микроавтобусом. «Проходимец» был знатный – мощные колеса, дорожный просвет на зависть отечественной «Ниве». За спиной водителя было два ряда сидений, влезли все, и даже место осталось. Трясущегося журналиста усадили по центру – за спинами рулевого Лобова и забравшегося рядом Андрея. Пищала Ксюша, придавленная бесцеремонным Пескарем. На шум уже сбегались «посторонние». В лучах восходящего солнца из-за «Парабели» вывернула толпа, понеслась с улюлюканьем, отрезая проезд в переулок. Ахнула Вика – для нее это было пока в диковинку. Но, кажется, сбывалась мечта Витька о танке. Обозленный Лобов предпочел не искать сложных путей, направил стальной «кенгурятник» на толпу. Заволновались пассажиры, но он уже врубился в людскую массу, разбросал ее, как картонных солдатиков, пробился к переулку.