Андрей Орлов - Урал 2017. Эра безумия

Львиная часть боеприпасов осталась в автобусе. Снова паника овладела горсткой людей. Их оставалось только восемь! Люди пятились за дом, передергивали затворы. Метался, как пришибленный, Борюсик, всхлипывал. Андрей схватил его за шиворот, швырнул за угол. А демоны, похожие на мертвецов с приличным сроком «хранения», уже выбирались на пустырь перед домом, рвались через кустарник. Их лица уже не читались, отслаивалась кожа, выпирали челюстные кости, глаза западали в глазные впадины. Но они еще что-то видели – ковыляли, растопырив от «радости» конечности. С худосочных тел свисали обрывки одежд. У них активно выпадали волосы, черепа покрывались струпьями и коростами. И снова вонь – густая, беспощадная – наступала впереди «войска». Твари становились приторможенными, двигались так, словно все кости у них были переломаны. Но чувства голода не растеряли, брели на запах, извлекали невразумительные звуки. Люди подпускали их поближе, ждали.

– Какие же они бедненькие, непосредственные… – шептала Ксюша. – И почему такие страшные? Фильмы ужасов после такого – просто комедии…

– Непосредственные – это ты в точку, девочка, – бормотал, пятясь на угол, Витек. – После болезни эти ребята стали как-то проще смотреть на вещи. У вас такой обтекаемый вид, друзья. – Он засмеялся, покосившись на товарищей. – Еще подождем? Может, в контратаку сходим?

Шквал свинца снес и повалил ковыляющую толпу! Но по лестнице карабкались новые. Патронов было мало. Люди бросились за угол, а когда обернулись, обнаружили, что твари бегут за ними! Тяжело, как в замедленной съемке, скрипя костями, но все же бегут! А за домом, слева из леса, выходит еще одна партия! А эти-то откуда? Они ковыляли по корягам, по хрустящему валежнику, натыкались на сучки корявых осин. И эти побежали! Андрей отметил краем глаза, что местность сложная, много деревьев, канавы, море валежника, а враг уже подбирается с двух сторон. Люди бежали в самое средоточие кустарника, отстреливались. Ахнула, споткнувшись, Ксюша, повалилась, разбив нос. Вика подхватила ее, с болью посмотрела на Андрея. Нехорошо ему как-то стало.

– Уводи девчонку! – пролаял он. – Уводи к чертовой матери! – Он яростно замахал рукой, показывая, куда бежать. – Я здесь, я прикрою!

Карусель закружила. Обернулся несколько раз вокруг оси – и словно с американских горок спустился. Голова носилась по кругу. Он пятился, запнулся о пенек, насилу поднялся. В голове разгорелся фейерверк. Черт возьми, он должен следить за ситуацией! Вика с Ксюшей куда-то пропали. Хрустели ветки, кричали люди, разражались одиночные выстрелы. Твари ломились через кустарник, разевая щербатые рты. Он выстрелил несколько раз, повалил какого-то доходягу с чешуйчатой лысиной. Но уже спешили другие – у одного подломилась нога, он треснулся лбом о поваленное дерево. Второй упал, прошитый очередью. Андрей повернулся, чтобы бежать, – и сам споткнулся, пропорол плечо о замшелый пень, из которого торчали зазубренные ошметки коры. Он поднялся, двинулся дальше, шатаясь, какое-то время пытался бежать, но голова не работала, болела, как последняя сволочь. Он ковылял, полностью дезориентированный, мотал головой, чтобы привести ее в чувство. Люди разбежались, как их собрать в этом лесу? Он смутно помнил, как вывалился на поляну – обширную, заросшую одуванчиками и какими-то нелепыми голубыми цветами. Брел по ней (параллельным курсом брел еще кто-то), а когда обернулся, обнаружил, что на хвосте висит стая. Зараженные тоже выдыхались, ковыляли, с трудом переставляя ноги. «Эх, – с тоской подумал Андрей, – сейчас бы парой гранат расширить посевные площади…» Он прицелился, оттянул спусковой крючок. Выстрела не последовало. Он извлек последний магазин (почему все в автобусе оставили?!), вбил в гнездо. Твари окружали, он пятился, валил их одиночными выстрелами. Справа разразилась пальба и слева. Он не мог контролировать все, что происходит. Кажется, Витек пятился, огрызался от группы «товарищей» короткими очередями, что-то матерно выкрикивал. Хромала растрепанная Анна Денисовна, ее тащил за руку Лукашин, озирался, их уже догоняли, тянулись безобразные длани… Андрей отступал, дыхание срывалось, он ловил в прицел изможденные скособоченные фигуры, стрелял, выискивал другую мишень взамен упавшей, снова стрелял. Спохватившись, обернулся – как же кстати! – перед ним уже разверзлась зловонная пасть. Он вбил в нее патрон, рот создания сделался красным. Теперь ты, Джокер, дружище… И обнаружил, что на поляне полным ходом развиваются драматические события. Витек подвернул ногу, рухнул на колено. Обострившаяся физиономия исказилась от страха. Он выпустил длинную очередь, но на него уже навалилась толпа – особей двенадцать! Витек кричал, придавленный гнетом, захлебывался, перестал. Завозился жутковатый клубок из переплетенных конечностей… Две твари накинулись на Анну Денисовну, кружили ее в каком-то диковатом вальсе. Проморгал Павел Николаевич! Он в страхе кричал, отбивался кулаками от наседающей нечисти… Андрей хотел кричать, бежать, но сил уже не было. Оскаленные демоны расплывались перед глазами. Они подходили – все медленнее, но шли, не стояли. Он стрелял, опять стрелял, отчетливо осознавая, что тварей больше, чем патронов в последнем рожке…

Он выпустил последнюю пулю, взял автомат за ствол, замахнулся. И что-то вдруг произошло. Он застыл с занесенным прикладом. К нему никто не подходил. Зашатался тот, кто находился ближе всех, – рухнул носом в траву и остался лежать неподвижно. Зашаталась соседка – особь условно женского пола с тремя седыми волосинками и обвисшей грудью. Тоже рухнула. Свалился кто-то слева, справа. «Ты должен удивиться», – мелькнула мысль. Андрей опустил автомат, перевел дыхание. Тварей на поляне было много – запашок царил такой, что хоть святых выноси. Они шатались, как игрушечные солдатики, падали, умирали. Вот длинноногая девица с отвалившейся челюстью вознамерилась сделать шаг, сломалась, словно сухая ветка. Никто уже не шел, одни стояли, другие падали. Со стороны это смотрелось забавно. А главное, оптимистично. «Соображай, – твердил он сам себе. – Думай только головой. Что происходит?» «Как вы собрались бороться с зомби?» – «Это временное явление». – «Что это значит?» – «Скоро узнаете…» Что-то про синхронизацию завершающей стадии… Выходит, уже узнали. Прошла минута или две – поляна пестрела от безжизненных тел. Подломился и упал последний – самый «выносливый». Андрей недоверчиво озирался. На поляне не осталось ни одного живого мертвеца – только мертвые… И в кустах на опушке никто не шатался. Он куда-то побрел, балансируя, точно канатоходец. Неловкое движение, и сам повалится замертво. Груда тел издавала густую вонь. Такое впечатление, что ее намеренно сложили штабелем, чтобы поджечь. Витек Карташов так и не смог из-под нее выбраться, хотя пытался, тужился, вытащил голову. Он лежал раздавленный под этой грудой, глаза закрыты, в лице напряжение, мол, тянем-потянем… Давясь слезами, Андрей поплелся дальше. Анна Дмитриевна умирала. Она лежала на коленях у Павла Николаевича, дрожала, стиснув зубы, чтобы хоть как-то терпеть боль. Одной из тварей еще при жизни удалось расцарапать женщине горло. Кровь хлестала из глубоких борозд. Платок, который приложил ей к горлу Павел Николаевич, превратился в красную тряпку. Женщина вздрогнула последний раз, затихла. Павел Николаевич поднял голову, он был белее смерти. Новость о кончине любимой не стала неожиданностью – он уже приготовился, знал, к чему идет дело.