Анатолий Дроздов - Обезьяна с гранатой

Жора промолчал.

– Генералу тоже несладко, – продолжил капитан. – Есть запись, где он отдает преступный приказ, и туча свидетелей, как ты возражал. Сидеть ему не хочется. Словом, есть предложение. Дело замять, генерала – на пенсию, а тебя – в ссылку. Гее нужны наблюдатели. Подпиши заявление – и вперед!

– Прячете концы? – спросил Жора.

– Парней не вернешь! – вздохнул капитан. – А два человека будут сидеть. Кому это в радость? Согласен?

Жора подумал и кивнул.

– Учти, это пожизненно! – предупредил капитан. – С Геи возврата нет.

– Зато там нет генералов! – сказал Жора…

Так на Гее явился Хорхе де Эстремадор, шевалье из Соланы. Он шастал по постоялым дворам, пил, сквернословил и задирался с местными. Собутыльникам рассказывал, что убил вельможу, у того оказалась влиятельная родня, пришлось бежать. История выглядела типичной. В Киенну, в ту пору бесшабашное королевство, стекались отчаянные головы из всех стран. На их прошлое смотрели сквозь пальцы. Среди отпетых головорезов Хорхе выделялся отвагой, презрением к смерти и мастерским владением холодным оружием. Для десантника, которого учили сражаться всем, что попадет в руки, махать расплющенным ломом, каковыми были в ту пору мечи, труда не составляло. Череда громких дуэлей обратила на «соланца» внимание. Хорхе приняли в гвардию. В ходе войны с Ингрией он с безумной храбростью врубился в толпу вражеских латников, окруживших принца, разметал их и вытащил наследника из свалки. Спасителя наградили, а принц с ним подружился. «Соланец» оказался умен, тактичен, умел дать добрый совет и не вспоминать об этом. После того как наследника короновали, Хорхе получил пост канцлера. Это вызвало много толков и на какое-то время поссорило короля со знатью.

– Герцогов и маркизов у меня много, – говорил Бодуэн в ответ на упреки, – а вот светлых голов – раз, и обчелся. Проще умного сделать знатным, чем знатного научить уму-разуму.

Королю не пришлось жалеть о выборе. За время канцлерства Хорхе Киенна расширила владения втрое, превратившись из королевства в империю. Соседей присоединяли оружием, лаской и подкупом. Не брезговали ядом, услугами наемных убийц. Подобные методы на Гее применяли все, но у Хорхе получалось лучше. Он справедливо считал, что один большой тиран лучше, чем десять маленьких, хотя бы по той причине, что одну голову срубить всегда проще. Наверное, Бодуэн о чем-то таком догадывался, поскольку канцлеру старался не перечить.

Деятельность Хорхе вызвала на Земле бурю, создали комиссию, которая потребовала от наблюдателя отказаться от негуманных методов и соблюдать права человека. В ответ канцлер попросил членов комиссии прибыть на Гею и показать, как осуществить это на практике. Желающих не нашлось. А после того как на Землю пошла информация, из которой следовало, что в империи полным ходом идут преобразования, ропот и вовсе утих. За двадцать лет Хорхе удалось больше, чем его предшественникам за восемьдесят. В городах открывались университеты, повсеместно расцветали торговля и промышленность, сельское хозяйство перешло к цивилизованному земледелию, основанному на применении удобрений и селекции семян. В империи забыли о неурожайных годах и постоянном их спутнике – голоде. Заслуги Хорхе признавали даже враги, что, впрочем, не делало их менее опасными.

Сергей познакомился с Хорхе, едва прибыв на станцию. Канцлер вышел на связь, доложил о ситуации, а затем разговор как-то незаметно перетек в задушевную беседу. Сергей увлекся и рассказал о своей беде. Душевная рана была еще свежа.

– Ничего! – сказал Хорхе, когда Сергей умолк. – Перемелется! Сюда не с таким прибывают.

В справедливости его слов Сергей убедился, перелистав досье. Почти у каждого наблюдателя перед прибытием на Гею разбилась жизнь. Геннадий Андреевич, к примеру, потерял семью. Они путешествовали на круизном лайнере, и тот напоролся на риф. Сам будущий граф находился на палубе, его сбросило в воду. Жена и сын спали в каюте. Удар в корпус пришелся рядом с ней. Вода, хлынув в пробоину, отрезала близким путь к спасению…

Гея принимала их: несправедливо обиженных, утративших самое дорогое, павших духом и пребывавших в отчаянии. Планета давала им возможность забыть горе и начать жизнь заново. Со временем это начинали ценить. Заявлений с просьбой вернуться на Землю от наблюдателей не поступало. И вот их решили вывезти.

«Не выйдет! – подумал Сергей. – Сами не улетят, а силой не принудишь! Я на их месте тоже бы остался».

Поймав себя на этой мысли, он удивился и некоторое время пытался понять: с чего? Он примет приглашение Хорхе? Зачем?

«Тебе надоела станция, – уговаривал он себя. – Одни и те же отсеки, повседневная рутина. Хочется новых лиц, впечатлений и разговоров. Это вполне объяснимо. Надо собраться и отказать. Ты это сможешь!»

«А зачем? – вклинился внутренний голос. – Чего ты забыл в этой консервной банке? Скоро станешь вторым Ником. Здесь прозябание, а там – жизнь!»

«Земля узнает, и мне запретят возвращение!» – возразил Сергей.

«Что с того? – с ехидцей спросил голос. – Чего ты теряешь? Семьи не завел, друзья рассосались, никто не ждет. Разве что полицейский с ордером. Ведь так?»

«Ладно! – сдался Сергей. – Слетаю в разведку. Все-таки чрезвычайная ситуация. Отвезу оружие, изучу обстановку – разомнусь, как говорит Хорхе. После чего сразу вернусь. На Земле если и узнают, то объяснить можно. Не станут они прогонять меня с орбиты на Гею!»

Приняв решение, он отправился к себе в отсек. «Могу и передумать! – успокоил себя, засыпая. – Вот встану утром…»

Что будет утром, он недодумал.

Экипаж Элеоноры остановили в двух лье от Дурга. Стражников было четверо, все на конях и при оружии. Держались они настороженно – герцогиню сопровождал отряд конных гвардейцев.

– Поворачивай! – рыкнул издали один из стражей. – В городе чума.

– Нет у вас чумы! – возразила Элеонора, показываясь в окошке. – Не лги! Мне нужно видеть графа Готарда.

– А ты кто? – хмыкнул страж.

– Герцогиня Барская.

– Которая?

– Нас что, много?

– Так вроде две, – почесал в затылке страж. – Ты старая или молодая?

– Правящая!

Голос Элеоноры звенел от гнева.

– Позвольте, ваша светлость! – Один из гвардейцев выехал вперед. – Я проучу наглеца! – Он положил ладонь на рукоять рапиры.

Стражи потянулись к оружию.

– Не стоит, барон! – сказала Элеонора громко. – Он всего лишь выполняет приказ. А что неучтив, так он не дворянин и наверняка не бывал в Баре. Эй, любезный! – окликнула она стража. – Подъедь! Не пожалеешь!

Она достала из кошелька золотой дукат и показала его стражнику. Тот глянул на барона, поколебался, но приблизился.