Вадим Панов - Все оттенки черного

Наемник зажег лампу, аккуратно раздул фитиль, добившись того, чтобы огонек равномерно окрасился в густой синий цвет, вытащил из рюкзака усмиряющий поводок, улучил момент и ловко набросил его на шею собаки.

– А! – Вера отшвырнула от себя внезапно ослабевшего ротвейлера и откатилась в сторону.

– Артем!

Наемник потуже затянул поводок.

– Артем! – Обнаженная Анна стояла на коленях, и ее прекрасные черные глаза были обращены на наемника. – Зачем ты это делаешь, Артем? Ведь мы можем быть вместе! Ты такой сильный! Ты достоин меня! – Она провела рукой по стройным бедрам, коснулась высокой груди, полные губы разошлись в зовущей улыбке. – Посмотри на меня, Артем! Разве я не хороша для тебя?

Счет шел на секунды. Генетические цепи метаморфа наверняка изменялись так, чтобы компенсировать действие усмиряющего поводка, и через несколько мгновений Анна будет снова готова к бою.

– Красивая ты женщина, – пробормотал Артем, – но опасная.

Наемник взялся за густые черные волосы и подтащил метаморфа к лампе.

– Смотри на огонь!

– Артем!

Он сильно ударил ее по голове:

– Смотри на огонь!

«Лампа забвения», мощнейший артефакт, единственное средство против метаморфов. Ее уже давно не продавали в магазинах Гильдии, и наемник получил лампу от Сантьяги.

– Смотри на огонь!!

В огромных черных глазах Анны отразилось синее пламя.

– Артем, Артем, спасибо! – Вера прижалась к груди наемника, всхлипнула. – Артем, спасибо!

– Все уже позади! Все кончилось. – Он крепко обнял дрожащую женщину, провел рукой по каштановым волосам. – Все закончилось! Больше тебя никто не тронет!

– Артем… – Вера подняла глаза. – Артем, ты спас меня…

Ее соленые от слез губы нашли рот наемника, руки обхватили шею. Пережитое потрясение требовало разрядки, выхода накопившегося нервного напряжения.

– Артем…

Он ответил на ее поцелуй, почувствовал, что тело женщины задрожало сильнее, чуть ослабил объятия, ласково провел рукой по щеке, заглянул в ореховые глаза:

– Вера, все хорошо. Все закончилось.

«Инга!»

– Не уходи, пожалуйста, не уходи хоть сейчас.

– Я не могу.

Дверь распахнулась, и в холл ворвались охранники. Остановились, недоуменно глядя на происходящее:

– Вера Сергеевна, что происходит?

По лестнице медленно спускалась экономка:

– Откуда у меня это? – В ее руке был зажат «ПМ».

А затем они увидели неподвижно сидящую у лампы Анну.

Артем помог Вере опуститься в кресло, нежно взъерошил короткие густые волосы, улыбнулся:

– Объясни им хоть что-нибудь.

Отошел в сторонку, достал мобильный телефон.

– Сантьяга? – Посмотрел на Веру: женщина опустила голову на грудь, отвернулся. – Так получилось, что я уже выполнил первую часть контракта. Осталось устроить для масанов шоу в клубе.

– Замечательно! – жизнерадостно отозвался комиссар. – Возвращайтесь в Москву.

Оставшись одна, Инга никак не могла придумать, чем заняться. Она долго принимала ванну, нежась в душистой пене, затем исследовала свои ногти на предмет корректировки маникюра, тщательно упаковывала в сумку кожаные доспехи, «кажется, Артему понравилось, как я выглядела». От отчаяния и скуки Инга даже попробовала почитать конспекты к следующему экзамену, но занятая другими мыслями голова наотрез отказалась воспринимать академическую информацию.

Ингу беспокоили мысли о том, как идут дела у Артема и справится ли она, если вдруг позвонит Сантьяга и потребует совершить что-нибудь героическое. С наемником все понятно: кивнет головой, осведомится насчет оплаты и справится, он даже на Хранителя не задумываясь полез, чего уж говорить о каком-то метаморфе? А вот она, Инга, справится? Хотелось бы верить, что да.

Девушка отнесла на кухню грязную посуду, рассеянно постояла перед холодильником, и глаза ее заблестели:

«Вот чем можно заняться! Артему понравится!»

Звонок мобильного телефона, прозвучавший примерно через час, застал Ингу за приготовлением фирменного яблочного пирога. Услышав мелодичную трель, девушка быстро схватила трубку:

– Да?

– Инга?

«Зорич?»

– Кто это?

– Зорич, помните меня?

– Конечно, помню, – осторожно ответила девушка. – Не ожидала, что вы позвоните.

– Вы так быстро исчезли вчера ночью, – голос старика звучал плавным ручейком. – А ведь я обещал вам сюрприз.

– У меня возникли срочные дела! – Инга заставила себя быть игривой. – Надеюсь, вы не обиделись?

– Как можно! – хохотнул в ответ Зорич, затем посерьезнел: – Инга, мы должны увидеться. Вы можете приехать в клуб прямо сейчас?

– Странное предложение, – выдержав паузу, сказала девушка. – У меня есть планы на сегодняшний день.

– Прекрасно понимаю, но дело важное. Это связано с Людмилой Пупырышкиной.

– А что с ней? – насторожилась Инга.

– Вчера ночью она, как бы это помягче выразиться, немного увлеклась. К сожалению, мы поняли это только утром и едва успели принять меры.

– С ней все в порядке?

– Сейчас уже да, но мне бы очень хотелось, чтобы вы приехали. – Зорич был весьма убедителен. – У меня неприятности, Инга, и я прошу вас помочь.

– Видимо, дело серьезное.

– Более чем.

– Я буду у вас в течение часа, – решила девушка. – Мне надо собраться.

– Я жду.

Инга отключила телефон и задумчиво пригладила рыжие волосы.

«Ясно, что красноволосая Пупырышкина всего лишь предлог, наверняка с ней все в порядке, а Зоричу нужна я. Это подстава! – Девушка почувствовала, как ее охватывает азарт. – Противник делает ответный ход! Прекрасно! – Инга повертела в руках трубку. – Позвонить Артему? Он запретит ехать в клуб одной. И будет прав».

«Почему это он будет прав?»

«Это не игра, надо быть осторожной».

«Не говори ерунды. „Заведение Мрака“ уже под колпаком Темного Двора, и к вечеру от него останутся одни головешки! – Инга вспомнила, каким тоном Артем произнес: „Нанесем визит“. – Зорича можно считать покойником, а значит, узнать о нем хоть что-то можно только сейчас. Решайся, старушка!»

«А чего тут решать?»

Инга бросила телефон в сумочку и пошла одеваться.

Он договорился, что встретится с Сантьягой неподалеку от «Заведения Мрака», в уютном кафе, где столики располагались прямо на гранитной набережной Москвы-реки и тянущийся с воды влажный воздух приятно обдувал посетителей, заставляя забыть о раскаленном асфальте города. Но прежде Артем хотел выяснить еще одну, вызывающую любопытство деталь и потому пригласил в кафе старинного приятеля.

– Очки? – удивленно переспросил брат Ляпсус, с удовлетворением наблюдая, как официант выставляет перед ним очередную запотевшую кружечку пива.

Тощий и жилистый Ляпсус происходил из семьи Эрли, единственным занятием которой была медицина. Оттачиваемое тысячелетиями искусство вызывало уважение даже у Великих Домов, и эрлийцы считались лучшими докторами в мире.