Вадим Панов - Войны начинают неудачники

Он положил трубку.

– Артем на Ленинградском вокзале, едет на дачу к своему школьному приятелю.

– Где дача?

Артем испугался за Люсю по-настоящему. Красные Шапки, а в том, что к ней пришли именно они, он не сомневался, могли сотворить что угодно. Помочь девушке можно было только одним способом. Артем набрал «02».

– Скорее, помогите, соседей убивают!

– Говорите точнее.

– У меня соседи, коммерсанты, у них фирма! Только что к ним в квартиру ворвались четверо бандитов, я видел, они Сергея по голове ударили, его жена кричит, я с кухни слышу через воздуховод!!

– Назовите, где это.

Артем продиктовал Люсин адрес и положил трубку.

– Где они? – Васькин оглядел комнату и уныло подергал трубу отопления.

– Ушли, – пожала плечами Люся. – Они тоже искали Артема.

– Проклятье. А где пистолет?

– На столе лежит. Они сказали, что им этот пугач без надобности, – сообщила Люся. – Голова не болит?

– Болит, – соврал Владик и тут же с удовольствием ощутил мягкие прикосновения ее рук. – Спасибо, Люся.

– Ты такой смелый, Владик, – улыбнулась ему девушка. – Как ты бросился на них!

– Это моя работа, Люся, – скромно ответил Васькин и устроился на полу поудобнее, насколько позволяли наручники.

– Я впервые вижу настоящего героя, – прошептала Люся. – Сделать тебе кофе?

– М-м… наверное, да.

Черный полицейский автобус остался на соседней улице. Несколько человек заняли позиции под окнами квартиры, а Клим и шестеро спецназовцев вошли в подъезд и поднялись на нужный этаж. Железная дверь, обитая черной кожей, с золотистым номерком «22» была слегка приоткрыта, а замок явно сломан.

– Возможно, они еще в квартире, – прошептал Клим сквозь черную маску.

Получилось шепеляво, но спецназовцы с пониманием кивнули. Слов они все равно не расслышали, но в автобусе командир говорил, что в квартире могут оказаться заложники, и, видимо, напомнил об этом. Лейтенант Изюбров, стоявший ближе всех к дверям, слегка присел и, держа в руках тяжелый «АПС», расправил плечи. В отличие от многих своих коллег, Изюбров оставался верен этой старой и надежной модели автоматического пистолета.

Клим поднял вверх ладонь с растопыренными пальцами. Пять секунд до захвата.

По квартире начал распространяться дурманящий запах кофе, и у Васькина потекли слюнки.

– Сделать тебе бутерброды? – крикнула Люся с кухни.

– Да! – Владик с утра ничего не ел.

– С сыром или ветчиной?

– Да!

– Хорошо. Кстати, ты будешь есть на полу?

– Я же пристегнут.

– Ключ от наручников на подоконнике.

– Три!

Люся сняла турку с огня. Васькин приподнялся и нащупал на подоконнике ключ. Изюбров глубоко вздохнул и начал медленно выпускать воздух, он всегда так делал перед захватом. Клим почувствовал, как его наполняет азарт предстоящей схватки.

– Два!!

Люся повернулась к столу, на котором стояли приготовленные чашечки и тарелка с бутербродами. Ключ никак не хотел поворачиваться, Владик тихонько выругался и нажал на него сильнее. Изюбров поднял пистолет.

– Один!!!

Сержант рывком распахнул дверь.

– Не шевелиться!!

– Лежать!

– Стоять!

– Молчать!!

– Стреляем!!!

Изюбров ворвался в квартиру и бросился вперед по коридору.

Грохот в коридоре заставил Люсю подпрыгнуть от неожиданности. В дверях выросла плотная фигура в черной полумаске.

– Ни с места!

Девушка взвизгнула и плеснула в глаза нападавшего кофе из раскаленной турки. Оглушительный рев окутал несколько этажей. Изюбров схватился за лицо.

– Они убили лейтенанта!

– Сопротивление бесполезно! – заорал Клим и выстрелил в потолок.

Грохот в коридоре заставил Васькина пригнуться. В дверях возникло несколько одинаковых фигур в черных полумасках. Люся закричала, следом донесся жуткий рев и прогремел выстрел. Васькин тигром бросился к столу и, схватив пистолет, несколько раз пальнул в коридор. Раздался звон разбитого зеркала и громкий мат. Фигуры метнулись вон.

– Сопротивление бесполезно! – донеслось из коридора, и Владик выстрелил туда еще пару раз.

С кухни донесся громкий удар и победоносный крик девушки:

– Я его поймала!

Васькин торопливо перезарядил пистолет:

– Люся, ты жива?

– Да! Я его поймала!

– Вы окружены! – прорычали с лестницы. – Полиция!

– Как полиция? – Владик озадаченно посмотрел по сторонам. – Эй, не стреляйте, я свой!

– Брось пушку и выходи с поднятыми руками!

– А бить не будете? – осведомился Васькин.

В коридоре задумались:

– А ты кто?

– Лейтенант Васькин, отдел специальных расследований. Позвоните Корнилову, он знает, что я здесь.

На этот раз на лестнице размышляли подольше:

– А что с нашим лейтенантом?

– Живой, – сообщила с кухни Люся, – я его только по голове сковородой стукнула.

– А кричал он почему?

– Я на него кофе вылила.

На лестнице громко выругались.

Клим посмотрел на сержанта, стоящего на площадке с мобильным телефоном в руке:

– Ну и что?

– Корнилов подтверждает, что посылал сюда своего лейтенанта. Говорит, что мы мешаем расследованию. Ругается.

Клим тяжело вздохнул:

– Ладно, Васькин, мы входим, не стреляй.

Москва, Ленинградский проспект,

27 июля, вторник, 14.41

На эту встречу Корнилов приехал на метро. Отправив Васькина к подруге Головина, а Палыча в управление, он доехал до «Сокола», вышел на улицу, закурил, бросил старой нищенке завалявшийся в кармане полтинник, не спеша обогнул громадный жилой дом, построенный еще при Сталине, и оказался в уютном московском дворике, густо усаженном тополями и кустами сирени. Чинные старушки у подъезда обсуждали горячие мировые новости, две молодые мамаши, покачивая коляски, листали последний номер «Космополитен», а в песочнице возилась шумная стайка детей. Мирный летний дворик, островок спокойствия в стремительном потоке столичной жизни.

На лавочке, спрятавшейся в густой тени, Корнилова ждал маленький сухонький старичок в неброском сером костюме и мятой панаме. В одной руке он держал старомодные солнцезащитные очки, а другой лениво водил по пыльному асфальту длинным тонким прутиком. Одинокий пенсионер, укрывшийся в тихом скверике от городской суеты. Возможно, выгуливающий внуков или ожидающий старого приятеля на партию в шахматы. Ни один взгляд не задержался бы на старичке больше секунды. Корнилов бросил сигарету в ближайшую урну и присел на лавочку, он никогда не позволял себе опаздывать на их нечастые встречи. Слишком плотный график работы был у этого «пенсионера».

– Добрый день, Генрих Карлович.

– Здравствуй, Андрюша, здравствуй, – ласково отозвался старичок, продолжая вычерчивать на пыльном асфальте причудливые узоры. – Что ж ты курить до сих пор не бросил? Дети ведь маленькие.