Сергей Клочков - Новая Зона. В рай без очереди

Моя команда закивала.

– По-прежнему хотите со мной идти?

– Да.

– Однозначно, Ланс. Как бы не тупой, я и раньше это понимал.

– Ну, вы предупреждены. Претензий ни у кого нет?

– Нет, конечно.

– Нема такого горя.

– Тогда с совестью, если что, я договорюсь. Пошли. Порядок движения прежний.

Улица и тишина. Слева дома, все те же коренастые двухэтажки под оцинкованными крышами, и справа они же, пялятся плоскими черными глазами окон. А за ними сады видны – вишни, яблони, с которых местами не только листва облетела, но даже и кора. Ни капли зелени – все серое, коричневое, рыжее, черное. Над ржавым остовом «Жигулей» мутный, в мелкую рябь, воздух правильным куполом. Над поваленными металлическими воротами и рулоном ржавой рабицы – второй точно такой же. И звон от них тихий, ровный, на одной механической ноте, изредка прерываемый сухим потрескиванием, словно кто-то ломал о колено подгнившие палки. У четвертого дома застонало долго, надсадно, и из-за угла выволоклось нечто, отдаленно напоминающее гигантскую, с молодого бычка, лохматую псину. Я даже не понял, было ли оно живым – высохшее тело, раскачиваясь, шагало на двух передних лапах, а вся задняя часть туловища, состоявшая, казалось, из одних только ребер, позвонков и сухожильных веревок, с громким шорохом тащилась по земле. Голова, лишенная шерсти, вздулась, словно перекачанная автомобильная камера. Над чудовищем лениво кружились мухи-шашечницы. Монстр заклокотал и уверенно, хотя и не быстро, потащился к нам.

Выстрел из дробовика выбил целое облако брызг, вздутая шкура головы лопнула во многих местах, и из пробитых картечью отверстий обильно потекла густая сукровица. Ослепший мутант, не меняя тональности утробного клокотания, развернулся и пополз обратно, отказываясь умирать от еще двух дробовых выстрелов, оставивших россыпь бескровных отверстий в сухой натянутой шкуре. Сухо хлестнул СКС, но Ксанка промазала с большим, что называется, «запасом» – в метре от ползущей твари вырос пыльный фонтан, второй выстрел пришелся в стену дома – пуля обвалила пласт штукатурки и с печальным воем ушла куда-то в небо. И тварь снова развернулась в нашу сторону, причем поползла куда бодрее. Я раскрыл подсумок с «секретными» патронами Бороды и наугад сунул первый в дробовик.

Похоже, прилетело твари тем самым «алюминиевым скоростным», что собирал в своей мастерской Борода специально для таких вот случаев, когда уродище не воспринимает всерьез обычные сталь и свинец. Из костистой груди выпорхнули десятки нитей белого дыма, внутри что-то натужно, сочно треснуло и глухо заревело. Сквозь натянутую и на глазах чернеющую шкуру на несколько секунд проступили оранжевые блики, а из картечных отверстий струйками повалил сизый дымок. Монстр свалился как подкошенный, выпустил из обмякшей пасти клуб чада, два раза дернулся и затих – только внутри еще шипело, скворчало и потрескивало. Легкий ветерок быстро разнес по воздуху густую, крепкую вонь паленой шерсти и подгоревшего мяса. «Окислитель и белый фосфор» – вспомнил я.

– Ни хрена себе… ай да Кирилка, ай да Кулибин, – нервно хихикнул Кося, лязгая зубами. А Ветерок, зло, отчаянно выругавшись, до белизны в пальцах вцепилась в карабин. Кося начал нехорошо подрагивать, уставившись в землю и опустив плечи. Согнувшуюся словно от удара под дых Ксанку вывернуло «пустым» рвотным спазмом, она отплевалась от вязкой слюны и снова стала смотреть на СКС белыми от шока глазами.

– Ничего, ничего, ребята. Это здесь бывает, – негромко проговорил я. – Надо просто пережить. Потом легче. А теперь назад. Хватит на сегодня, тайм-аут.

«Команда» мне ничего не ответила, да я и не ждал ответа. Хорошо были видны и какой-то лихорадочный, нездоровый блеск глаз, и заторможенные реакции, и дерганые, неверные движения – Ксанка вон вообще палила в белый свет, как в копеечку. Потому и хотел я дойти до магазина и запереть новичков в относительной безопасности, чтоб отошли, чтоб не накрывало их сейчас настолько сильно знаменитым «поцелуем Зоны», тем странным шоком, от которого порой люди не просто в истерике бьются, а натурально на всю голову седеют. Неудачно началось все… и старуха та, и тварь, подобной каким я раньше ни разу не встречал. И хоть стараюсь держаться, но все-таки трясет, пусть не внешне, это я уже подавлять умею, а внутри. Главное сейчас ведомым свой страх не показать, это для них совсем плохо будет. Коньяку бы чуток, хоть пару капель, и сигарету. Не курю я в обычной жизни, но в Зоне оно изредка бывает, чего греха таить. А сейчас назад. И девке, и Депутату, да и мне не помешает тоже, скажем так, немного отдышаться. Ай да ходка, чтоб ее…

До магазина добрались без приключений. Ксанка, едва я закрыл за нами дверь, быстрым движением сунула засов в петли, подергала ручку и отправилась на койку. Следом совсем потерянный поплелся Депутат. Я услышал, как дважды скрипнули сетки панцирных кроватей. Ладно, пусть валяются, им сейчас это надо.

«Здорово, Бот. Ты на связи?»

«Как всегда, Ланс. Мое недреманное око следит за тобой, мерзавец. Чем порадуешь?»

«Многим, друг. Поселок беспокойный очень оказался. Аномалии есть, и дважды на каких-то тварей нарывались. Один раз пришлось пострелять, но, слава мячикам, отмахались. Нарой самую последнюю инфу по нашему району, а то как-то неуютно жить становится. Орлы мои крепко пригорюнились, до потери аппетита».

«Фига се. Сейчас посмотрю, не отключайся пока».

Через десять минут на экране ПМК высветилось сообщение от Ботаника.

«Почти ничего нового, что и понятно – данных нет, давно никто не ходил. Только всплыли кой-какие старенькие детали. Птицефабрика, поселок, и от него в пяти километрах горно-обогатительный комбинат с заброшенным карьером почти не хожены сталкерьем, да и экспедиций нормальных, как в Москву, ученые в этот треугольник не делали ни разу. Но нарисовалась одна неприятная и непонятная особенность. Почему-то треугольник этот сталкеры группы Коли Сверчка в сетевом трепе Бермудами называют. Я пытался мягко поинтересоваться почему, но на мой вопрос они все дружно в оффлайн вывалились, и ни ответа, ни привета от них. Как бы то ни было, аналогия неприятная. Будь осторожнее».

«Зашибись, Бот. Воодушевляющая подробность. И главное, своевременная».

«Ну, извини, Ланс, «Мобилкор» наш нынче большой, тем много, трепа вашего сталкерского еще больше, и все норовят по какой-то хрен понятной фене общаться, без бутылки сразу не разберешься. Причем Паня сказал, чтоб я к сталкерам из чужих бандитских шобл с вопросами не лез, мол, чревато траблами, а дал списки всех подневольных Корейца. А они в основном бестолковые совсем, смертники на одну-две ходки, словно их по объявлению набирают. Матерых, ну, кроме тебя, у Корейца нынче нет».