Александр Афанасьев (Маркьянов) - Ликвидатор

– Как русские сообщили о произошедшем в СМИ? И сообщили ли вообще?

– Да, сэр. Российские СМИ сообщили о крупной банде радикальных исламистов, обезвреженных в Москве после серьезной перестрелки. Про нас – ни слова.

– А наши люди, – сказал президент, – русские передали их нам?

– Никак нет.

– То есть?

– Мы не знаем, что с ними. Полагаю, русские забрали их.

– Забрали?!

– Сэр… – решил немного смягчить обстановку Мадд, – полагаю, что даже в плену у русских они могут рассчитывать на медицинскую помощь. Кем бы ни были русские – но у них есть государство, и они вынуждены играть по общепринятым правилам игры. Полагаю также, что помощь будет квалифицированной, у русских достаточно опыта для лечения ранений, учитывая то, что происходит на Кавказе.

Гейтс взглянул на Мадда, молчаливо благодаря его.

– Эти люди… – сказал президент, – это действующие военнослужащие или контрактники? Откуда вы их взяли?

– Господин президент – это действующие военнослужащие армии США. Мы получили информацию о местонахождении Мирзаева, реагировать надо было быстро, это была единственная подходящая группа, которая была в Европе, в которой были люди, говорящие по-русски, и которая не была задействована в текущих операциях, – сказал Гейтс и добавил: – Адмирал МакРейвен находится сейчас в Польше и пытается договориться об активном участии польских оперативников в операциях на территории России. Но пока что Польша наотрез отказалась от сотрудничества. Они нам больше не верят, господин президент.

Крысы бегут…

– То есть, двое американских военнослужащих находятся в плену и один пропал без вести, – подытожил президент.

– К сожалению, это так, господин президент.

Президент ничего не ответил. Несколько других президентов США, в числе которых были и великие, требовательно смотрели на него с портретов, приказывая действовать.

– Вы вышли на русских?

– Пока нет, сэр. Наши оперативники были стерильны, то есть не имели никаких документов и иных доказательств принадлежности к США. Это дает нам немного времени.

– Правильно сделали, – сказал президент США. – Я сам поговорю с Путиным. Он должен понимать, что усугублять – не в его интересах.

– Да, сэр.

– Теперь второе. Из всего, что мы знаем, можем ли мы с большой вероятностью сделать вывод о том, что государство Россия тем или иным образом виновно в том, что произошло в Москве, и в том, что произошло в Лэнгли?

Президент четко, как профессиональный юрист формулировал мысли. Беда только в том, что это был не зал суда, и далеко не на все вопросы можно было дать однозначный ответ. Даже не так – далеко не на все вопросы можно было дать ответ вообще.

– Господин президент, – сказал Мадд, – наша группа находится в Москве и ведет расследование – и совместно с русскими, и самостоятельно. Пока что нельзя сказать, что русские каким-либо образом препятствуют расследованию. Но вы должны понимать, сэр, что расследование такого уровня не может закончиться быстро. Мы работаем совсем как на другой планете, сэр. У нас никогда не было никаких контактов на Кавказе, никакого опыта расследований там. Я только вчера узнал, что на Кавказе больше тридцати самостоятельных языков, и по некоторым из них у нас нет даже самого примитивного словаря. Проблема усугубляется довольно низким техническим уровнем оснащенности правоохранительных органов в России – например, у них есть компьютеры, но нет единой полицейской сети, нет многих баз данных. К сожалению, проблема усугубляется и коррумпированностью российских правоохранительных органов. Пока мы это не ощутили, но я уверен, проблемы с этим еще будут.

– Сколько времени уйдет на расследование?

– Пока невозможно сказать. От нескольких недель – если нам повезет – до нескольких лет, господин президент.

– Нескольких недель? Ваш ключевой подозреваемый убит!

– Да, это затормозит расследование, сэр.

Президент посмотрел на портреты. Его предшественники – от Джефферсона до Рейгана, последний из тех, чей портрет висел в этом месте, – приказывали действовать.

– Джентльмены, – сказал он, – вопрос, как я его вижу, заключается в следующем. У нас есть новый очаг терроризма, расположенный в месте, которое мы не можем удовлетворительно контролировать. У нас нет никакой уверенности в том, причастна или непричастна Россия к террористическим действиям, и я вижу, что информации, которая даст нам эту окончательную уверенность, мы не получим никогда. И третье, что я вижу: Россия достаточно эффективна, чтобы заблокировать любые наши действия на своей территории. В отличие от стран третьего мира и даже европейских стран – первые же наши усилия на территории России обернулись катастрофой. Я прав, господа?

– Да, сэр, – сказал Гейтс. Филипп Мадд подтверждающе кивнул.

– Исходя из этого, я даю вам санкцию на любые действия на Кавказе, естественно, если будут предприняты надлежащие меры безопасности для американского персонала. Я прихожу к выводу, что Россия в существующем виде представляет собой серьезную угрозу Соединенным Штатам Америки. Поэтому я даю вам поручение в течение месяца проработать и представить мне на утверждение план… точнее список действий, какие ваше ведомство может предпринять для ослабления России…

Президент помолчал.

– …Америка была, есть и будет лидером, джентльмены, – сказал он, – и помимо бремени этого лидерства, у нас есть и право говорить другим то, что они должны делать. Россия получила от нас компьютеры, Интернет, автомобили и чертовски много долларов за нефть. И если она не понимает, что с нами, с нашими людьми нельзя так поступать, – тем хуже для нее…

– Это скверно… – сказал Мадд, как только они вышли из кабинета, оставив президента в одиночестве. – Это очень скверно. Мы не готовы.

Гейтс только вздохнул.

– Таковы времена. Сейчас думают не о стране. Сейчас думают о следующих выборах. Пошли. Лично я надеюсь только на одно – что русские опять перегрызутся между собой. А мы им только поможем в этом…

– Мы и сами на грани, – сказал Мадд.

– Ты думаешь, я этого не вижу? – ответил Гейтс.

Оперативное совещание по вопросу проведения специальных операций на территории России собралось здесь же, в подземном центре, который был расположен на третьем этаже и представлял собой одно из новых помещений, построенных здесь в ходе большой перепланировки. Этот центр представлял собой современное помещение с легкой и прочной мебелью современного вида и большими экранами на стенах. Стол представляя собой один большой сенсорный экран, на котором можно было работать с документами и просматривать информацию в любом возможном формате. Люди уже собрались – в основном, в синей форме ВВС и «пустынной» – командования специальных операций. Многие из USSOCOM носили пустынную форму даже в Пентагоне, как бы тем самым отделяя себя от тех, кто там не был. Спецназовцев было больше – в последнее время США прикладывали огромные усилия по повышению уровня именно этого рода войск [74] 74