Андрей Амельянович - Запасной путь

Время от времени Хозяин недовольно причмокивал, облизывая сухие губы. В левой руке он держал пульт с одним-единственным тумблером, а правой медленно поглаживал толстую ухоженную крысу, сидящую на подлокотнике. Перед старичком, стоя на коленях и безвольно опустив голову, что-то шептал мужчина, на вид сорока лет, одетый в военный комбинезон и разгрузочный жилет. Из ножен, болтающихся на ремне, торчала рукоять ножа, а за спиной висел автомат Калашникова.

– Ну-с, ты точно решил уйти? – нарушил молчание Хозяин.

– Да, – ответил человек в разгрузке и всхлипнул.

– Но почему, Александр? – старичок подался вперед, наклоняясь к человеку. – Путешествие в любую точку пространства-времени – разве не об этом мечтали наши разгоряченные юностью головы много лет назад? Ты ведь сам мечтал! Грезил!

– Я так больше не могу. Не хочу я смотреть, как сталкеры уходят в рейд и бесследно пропадают. Как пугаются каждого шороха. Я хочу домой. К себе домой. У меня жена и сынишка десяти лет…

– Когда это было, Александр? – перебил товарища старичок. – Что ты помнишь из ПРОШЛОЙ жизни, кроме жены и сына? И встань, наконец, с колен.

Александр, шатаясь, поднялся и схватился за провод, чтобы не упасть. Посмотрел на Хозяина.

– Я… я… – замямлил человек, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить.

– Вот видишь! – возликовал старичок. – Ты не для того мира, друг мой. Теперь ты – часть Зоны. Часть этого гиблого места. Ты – величайший ученый, которого еще не знало человечество…

– Тварь! – перебил Хозяина человек. – Я – тварь!

– Нет! Ты – ученый. И всегда им будешь. И через десять лет, и двести лет назад.

– Нет! – закричал Александр. – Не могу! Не хочу! Я ухожу, с меня хватит!

Глаза Хозяина недобро блеснули в свете лампочки, а пальцы рук начали удлиняться, становясь похожими на когти. Крыса, будто почувствовав настроение человека, недобро зашипела, царапая коготочками железный подлокотник. Казалось, грызун готовился к прыжку. Хозяин, оставив пульт, рывком поднялся и в миг оказался рядом с перепуганным Александром…

Громкий скрежет створок разъехавшейся двери выдернул рядового из сна. Солдат попытался вскочить на ноги, но тут же упал, сильно ударившись больным плечом. От жуткой боли Ерохин сжал зубы, чтобы не застонать. Посмотрел в сторону выхода. В открывшемся проеме стояли двое. Один высокий и худой, с черными как смоль волосами и бледной кожей, одетый в засаленную майку и грязные джинсы. Второй – полная противоположность первому – низкий плечистый мужичок с пепельного цвета волосами и красными прожилками на тонкой, будто пергаментной коже лица.

– Подъем, мясо! – поприветствовал пленных худой бандит. В руках он держал увесистый дробовик. – Жрите и на выход.

Ерохин медленно повернулся на спину, стараясь не делать резких движений, чтобы не растревожить рану снова.

– А ты, – худой повернулся к рядовому, – после хавчика идешь к бугру. Он видеть тебя хочет. Егорка, проводишь солдатика.

– Понял, зроблю, – ответил коренастый бандит, опуская поднос с тарелками.

– Эй, как там тебя? – окликнул рядовой. – Да-да, ты, бомж в джинсах. Руки развяжи.

– Ух ты, такой смелый, – бандит усмехнулся, но подошел к лежащему Ерохину. – Егорка, подержи его на прицеле, пока развяжу. А то новичок еще не понял, куда попал. Может сдуру начать вести себя неправильно.

Егорка извлек из кобуры «вальтер» и прицелился в Ерохина. Худой быстро развязал веревки и, не говоря больше ни слова, вышел из вагона. Коренастый отходил пятясь, словно подозревал, что пленники готовы прыгнуть на спину, стоит ему отвернуться. Лязгнул засов. Послышались удаляющиеся голоса.

Солдат встал и потянулся, разминая затекшие конечности. Кончики пальцев закололо, будто в них разом впились десятки иголок. Ушибленное плечо не переставало болеть. По спине пробежали мурашки, а мышцы ног свело судорогой.

Несмотря на это, Ерохин продолжал вспоминать странный сон. Он никогда не встречал людей, которые ему приснились, разве что Хозяин, по всей видимости из-за синего спецхалата, смутно ассоциировался с Ломакиным. Сразу вспомнился бронепоезд и оставшиеся на нем товарищи. Ерохин тяжело вздохнул, но взял себя в руки. Бороться с приступами тоски начинающего сталкера учили первым делом. Если, конечно, первые учителя были правильные. А Звяга был правильным учителем и вбил когда-то в молодого сталкера Связиста тонкую науку подавления внутреннего дискомфорта, надолго и качественно.

Профессор, растирая руки, подошел к подносу, взял две тарелки и двинулся было назад. Но путь ему преградил наемник.

– Почему две? – зло спросил он. – На каждого по порции, или ты считать не умеешь, ботаник?

– Так это… – замялся профессор. – Мне и Зюзе. Он со вчера ничего не ел.

– Ну и хрен с ним, – наемник сделал шаг вперед и вырвал из рук профессора тарелку с едой. – И сегодня не поест. Ему все равно подыхать. А мне валить отсюда надо, к своим пробиваться. Значит, жрать я должен больше.

Профессор не осмелился возразить, лишь тяжело вздохнул и направился к сумасшедшему сталкеру. Наемник, взяв вторую порцию, с довольным лицом двинулся на свое место, но голос Ерохина заставил его остановиться:

– Эй, крыса наемная, тарелочку профессору верни. Нехорошо у брата-сталкера паек отбирать.

Наемник остановился и, поставив миски с едой на пол, развернулся к рядовому.

– Проблемы? – спросил он, хрустнув костяшками.

– Ага, – мрачно констатировал солдат. – У тебя. С математикой.

Наемник ринулся на Ерохина, надеясь сбить того с ног, но солдат предугадал его движение и сделал эффектную подсечку. Наемник с глухим стуком впечатался лбом в стену и взвыл от боли.

– Пор-рву сучонка! – прошипел он, разворачиваясь.

– Порвалка треснет, – спокойно сказал Ерохин.

Наемник снова атаковал. Рядовой ловко увернулся от летящего кулака, но, что задумал противник, понял слишком поздно. И тут же задохнулся от мощнейшего удара коленом под дых, а врезавшийся в спину локоть окончательно бросил его на пол. Рефлексы не подвели: Ерохин сразу же откатился в сторону, а в то место, где он лежал мгновение назад, впечатался ботинок наемника. Ловко вскочив, солдат провел «двойку» в корпус и лицо противника. Наемник взревел и невольно сделал шаг назад. Не давая ему опомниться, Ерохин ударил противника в пах, а через секунду, когда наемник сложился пополам, добавил коленом в переносицу. Кровь хлынула у наемника из разбитого носа, заливая одежду и пол. Ерохин толкнул его в бок и, дождавшись, пока наемник распластается на полу, наступил ботинком на руку.

– Х-хватит… – тяжело дыша, прохрипел противник. Кровь ручьями стекала по его лицу на пол, шею и за воротник.

Ерохин еще слегка поддал наемнику напоследок носком ботинка в подмышечную впадину, и только тогда отошел в сторону и взялся за еду. Руки тряслись после стычки, и, пока солдат нес две тарелки Версоцкому, часть их содержимого рассыпалась.