Андрей Амельянович - Запасной путь

Через несколько десятков шагов любопытство все же одолело его, и он, продолжая двигаться уже боком, обернулся посмотреть, от чего же такого они убегают.

Зеленоватая вязкая субстанция покинула свою воронку и, поднявшись широким фронтом на манер небольшого цунами, неспешно текла в их сторону.

– Туда! – скомандовал Топор, показывая пальцем в сторону. – Все уходим туда! Сейчас она доползет до «гравитушки» и будет – бум!

Впрочем, времени у них оказалось достаточно. Хоть Косте и показалось, что быстрое перемещение, когда Топор кидал мелкие предметы из кармана на животе почти непрерывно, было чрезмерно рискованным. Тем не менее, прошло еще минут двадцать, прежде чем в доброй сотне метров за спиной и слева в небо поднялся столб земли, камней и дыма. Земля под ногами ощутимо вздрогнула. Все остановились и повернули головы.

– Ох уж этот дурацкий инстинкт, – проворчал Топор, вроде бы ни к кому не обращаясь, но явно адресуя слова Косте. – Если бы там была «пепельница», а не «гравитушка», следом за первым взрывом была бы сверхяркая воздушная активация. И что бы мы получили в итоге?

– И что? – повторил следом Костя.

– Временную слепоту всему отряду на пару-тройку часов, – ответил Топор. – Смотрел когда-нибудь на сварку? Ловил «зайчика»? Вот, примерно то же самое. И кто в этом всём был бы виноват?

– Кто? – послушно спросил Костя.

– Ты, – сказал Топор.

А когда Костя, поражённый до глубины души, уставился на сталкера, тот неожиданно рассмеялся, наверное, впервые за все время их знакомства. Это оказалось настолько необычным, что Костя растерялся еще больше и стоял, в недоумении беззвучно открывая и закрывая рот.

– Да пошутил я, – смахивая случайную слезу, сказал Топор. – По уму, виноват, конечно, старший инструктор. То есть, я. Но это только студентам для изучения китайского хватает ночи перед экзаменом. Нельзя за день впихнуть в головы невпихуемое.

Костя с подозрением смотрел на Топора, не понимая, чему тот так радуется. На лице сталкера буквально читалось облегчение, как после завершенной работы. Топор перехватил его взгляд и верно истолковал.

– Помнишь, я говорил, что вдоль железной дороги сплошные аномальные поля труднопроходимы? – спросил он и, дождавшись кивка, продолжил: – Судя по карте профессора, мы прошли. Вот, смотри, дальше пусто.

Он развернул миллиметровку, продемонстрировал Косте разомкнутые линии горизонталей и вдруг подбросил бумажный лист вверх. Сильный порыв ветра легко подхватил его и понес в сторону бронепоезда.

– Видишь, балует, – с улыбкой сказал Топор.

– Кто балует? – спросил Костя, с недоумением глядя, как самодельная карта медленно планирует над землей.

Остальной отряд, не успев налюбоваться последствиями столкновения аномалий, теперь тоже следил за диковинным полетом листа миллиметровки.

Короткая вспышка, сопровождаемая резким треском, словно ударила крохотная молния, мгновенно испепелила бумажный лист.

– Ну вот и все, – сказал Топор. – Мост по традиции сожжен. Теперь можно дальше двигать. Благо аномалий станет намного меньше. Намного.

Идти действительно стало намного легче. Тем более, что после выхода из аномального поля Топор объявил получасовой привал и все успели прийти в себя и порадоваться первому успеху предприятия. Костя за эти недолгие минуты успел переброситься парой слов с Мариной, а все остальное время просидел рядом с Наташкой. Еще никогда ни один его роман не начинался столь скудно на разговоры. Но говорить было одновременно и не о чем, и настолько обо всем, что на это просто не хватало времени. Поэтому они лишь смотрели друг другу в глаза и улыбались.

Потом Топор снова построил всех в походный порядок, но теперь интервалы между людьми потребовал сделать меньше, а вот оружие держать, хоть и на предохранителе, но с патроном в стволе. При этом Миху поставил впереди, а Костю и Вадика отправил в арьергард отряда. Хиженков заикнулся было про обед, но Топор просто покачал головой и на этом вопрос о питании закрылся без лишних обсуждений.

А потом они шли несколько часов подряд без единой остановки. Пот заливал лицо, дыхание сбивалось, а спина, давно вымокшая под рюкзаком, требовала пощады. Но Топор неумолимо шел вперед, словно сам ежедневно ходил в туристические походы, а не просиживал штаны в кабинете. Но, наконец, выдохся и он.

Правда, несмотря на длинный переход, остановиться для обеда Топор отказался наотрез. Объявив короткий привал, он запретил вытаскивать из рюкзаков еду, но разрешил пить воду.

– Так то, пожрать бы не мешало, – сказал Хиженков, прислушиваясь к бульканью в своем животе.

– Нет, никакой жратвы, – твердо сказал Топор.

– А носик пудрить полагается все так же, на виду у всех? – с вызовом спросила Марина.

Костя тяжело вздохнул. Он давно понял, что Топора не смутить такой ерундой, но Марина, желая кого-то позлить, могла быть упрямее верблюда.

– Всему отряду я бы рекомендовал не страдать детскими комплексами в отношении естественных надобностей, – ядовито сказал Топор. – Но лично ВАМ, Марина, я даже рекомендую отойти подальше и задержаться там подольше. Можете и жратвы с собой прихватить, чтобы пахло на всю округу.

Марина презрительно фыркнула, развернулась и медленно двинулась в сторону густого кустарника, вольно разросшегося метрах в тридцати от места привала. Костя хотел было вызваться, чтобы постоять на страже, но тут за Мариной следом увязалась Наташка и ему стало неудобно.

Правда, когда обе женщины скрылись в кустах, Костя ощутил сильнейшее беспокойство.

– Топор, – сказал он, не сводя взгляда с того места, где последний раз мелькнула фигура Наташки, – а на что ты намекал, когда предлагал Марине пойти и подольше там задержаться? Это опасно?

– В Зоне всегда опасно, Костя, – сказал Топор наставительно. – И поэтому я очень удивлен, что ты отпустил мою секретаршу в кусты с этой стервой. Она же ей там ноги отгрызет. По самые уши.

– Я серьезно, – волнуясь все больше, сказал Костя.

Топор переменился в лице, и вдруг спросил:

– Тревожно стало, да? Словно кто на ухо шепчет «беда на пороге», да?

– Неспокойно, – признался Костя. – Никто не шепчет, но вот прямо готов идти за ними хоть сейчас.

– Так иди скорее, дурак, – сказал Топор совершенно серьезным голосом.

А когда Костя нахмурился, пытаясь понять, не разыгрывает ли его сталкер, Топор вдруг сам бегом рванул к тем кустам, за которыми скрылись женщины. Только тогда и Костя, сообразив, что происходит что-то выше его понимания, бросился следом. Остальные так и остались сидеть на своих местах, ничего не понимая.

Марину и Наташку Костя увидел издалека. Они стояли к нему спинами, застыв в напряженных позах, и только заметив, как резко прибавил ходу Топор, Костя сообразил, что женщины пятятся от чего-то, что их сильно напугало.