Андрей Альтанов - Зона Посещения. Тропами теней

– Тогда мой выбор очевиден… – обреченно произнес директор института и опустил взгляд.

– Не спешите с выводами. Для столь щедрого первого варианта есть еще одно обязательное условие. – Представитель центра хищно улыбнулся. – Нам нужны все имена ваших коллег из той самой негласной группы, которая занималась для вас исследованием фактов существования «зонной чумы». О ней вы упоминали в своем докладе. Как понимаете, подобного рода свидетели для нас слишком опасны. Так что скажете, Станислав Викторович? Сможете ли вы сдать нам своих верных товарищей? Мы хотим получить от вас имена членов группы в обмен на вашу безопасность и безопасность вашего сына. Конечно, со временем мы бы и без вас их вычислили, но в этом деле для нас очень важна оперативность. Не торопитесь, подумайте, а вечерком, часиков в девять, к вам наведаются наши представители. Там с ними на месте и решите свою дальнейшую судьбу.

Сказав это, «инквизитор» сложил руки за спиной, демонстративно медленно повернулся к Стасу тылом и неспешно потопал прочь. Но пройдя несколько метров, он вдруг обернулся, окинул высокомерным взглядом академика, выдержал театральную паузу и кинул, словно какую-то подачку, последние фразы.

– Да, кстати, вам для общего развития… Существует еще один-единственный процент народа из тех, кто побывал у шестой аномальной. Пресловутый процент исключения из правил. Вы не могли о нем знать – всех этих людей мы тщательно вычисляли и вербовали. Этот процент, Станислав Викторович, имеет полный иммунитет к вашей «зонной чуме». И именно эти люди продолжат разработку Зоны, когда ее покинет остальной расходный материал.

Сказав это, мужчина удалился, оставив Стаса один на один с его мрачными мыслями. Директор филиала молча открыл свой кабинет, подошел к столу и сел в свое вращающееся директорское кресло. Стас повернул его к окну, откинулся на обитую кожей спинку и уставился вдаль, туда, где в нескольких километрах от филиала кипела «величайшая добыча страны».

Прежде дикие и безлюдные просторы рассекали вдоль и поперек патрульные автомобили, вздымая мутные стены пылевых шлейфов. Местами на гладких природных линиях холмов отчетливо выделялись угловатые громадины складов, автопарков, бараков и еще черт знает каких обслуживающих помещений. И очень медленно в сторону грузовой железнодорожной станции, отстроенной два года назад, ползла в окружении бэтээров вереница грузовиков с аномальным материалом Зоны Посещения.

Все это рукотворное многообразие отправляло вверх щедрые облака гари, копоти и пыли, объединяющиеся над карантинной зоной в одно большое облако смога, которое выкрашивало некогда голубое небо в цвет грязи, а местами так и вообще полностью его закрывало. И на фоне всего это чада контрастно выделялись ряды черных столбов, напоминающие мощные торнадо. Это где-то там, у самой границы преломления, коптили небо смолянистым дымом своих машинных отделений самоходные добывающие комплексы. На секунду Стасу показалось, что это огромное облако смога – живое демоническое создание, огромный грязно-черный спрут, гребущий землю щупальцами дыма и собирающий щедрый урожай человеческих душ.

Стас смотрел в окно и представлял себе тысячи рабочих, копошащихся во всем этом гнилом мясе «величайшей добычи страны». Тысячи обреченных и обманутых людей, тысячи загубленных жизней. Соблазнившись неслыханными размерами заработка, эти несчастные, сами того не понимая, месяцами топтали аномальную зону отчуждения, где поражающий фактор был куда коварнее обычного радиационного загрязнения.

Но не печаль за судьбы этих бедолаг сейчас терзала директора филиала. По большому счету, даже дети знают, что бесплатный сыр – он всегда конструктивный узел исключительно смертельного устройства. Так что желающие быстро заработать потенциально сами виноваты, они сами сделали свой выбор. А вот что делать с теми, кого Стас самолично вовлек в свое расследование? Что делать с теми, кого он уговорил покинуть семьи и приехать сюда, с теми, кто собирал для него данные по многим городам Союза? Уничтожать своих врагов Стасу не привыкать. Но, выбирая свое благополучие и безопасность, поставить крест на доброй дюжине своих верных друзей-товарищей – настолько сложный выбор ему предстояло сделать впервые. Как вообще возможно сделать подобный выбор? На одной чаше весов был даже не он сам, а его единственный сын. На другой – целый коллектив коллег. И если бы не столь огромная гиря, как его Сеня, то чаша весов сразу бы склонилась в пользу его верных товарищей.

А ведь совсем недавно его серьезно волновали вопросы и решения абсолютно иного плана. Например, как назвать этот новый аномальный фактор – «чумой Саблина» в честь ее погибшего первооткрывателя Аркадия Павловича или все же потешить свое самолюбие и назвать «чумой Михеля»? Стаса передернуло от этой мысли. Все те вопросы, недавно казавшиеся очень серьезными и фундаментально важными, в один миг ушли в разряд какого-то детсадовского фольклора.

Стас, не глядя, привычным движением взял со стола рамку с фотографией сына. Сеня смотрел на него с фотокарточки блестящими глазками и улыбался во все свои неполные ряды детских зубиков. Директору филиала на мгновение стало плохо. К горлу подступила тошнота. И без того плохое зрение окончательно поплыло, превратив окружающий мир в замыленные цветные пятна. А весь воздух из кабинета, казалось, вышел на перекур, оставив Стаса задыхаться в абсолютном вакууме.

– Так что же теперь? Быть или не быть?.. – произнес вслух директор, когда немного отошел от приступа.

– Станислав Викторович, это победа! – В кабинет влетел молодой лаборант, перспективный юноша из приближенных к директору людей. – Лиманову конец, даже его соратники сейчас выносят ему мозг! Уже запланировано внеочередное экстренное совещание! Все желают видеть нашу статистку и копии отчетов! И да, Сергей и Кирюха передают вам свои поздравления! У нас получилось, мы молодцы!

Молодой человек выдал всю свою шумную речь буквально на одном дыхании и уже набрал в легкие воздух, чтобы разразиться еще одной тирадой, когда Стас оборвал его.

– Послушай, Коля, – директор разговаривал с подчиненными всегда твердо, без тени каких-либо эмоций, – я тут вот что подумал. Как ни презирает наша группа профессора Лиманова, но он все же имеет очень серьезных и влиятельных друзей в Москве. Я это о чем – мы выдвинули ему очень серьезные обвинения, и скоро начнется весьма жесткий разбор полетов. Головы могут полететь с обеих сторон. Кирилла Федоровича, Сергея, Иннокентия и других наших заслуженных коллег, думаю, не тронут, но вот что касается тебя, аспиранта-лаборанта…