Юрий Иванович - Уникумы Вселенной – 4

Аника в последнее время ходила только в военизированной, слегка переделанной под себя форме защитниц тоннеля к монастырю. Причем массивные наганы в кобурах на поясе она носила с двух сторон и патронов держала в запасе сколько не тяжело. Да и плюс здоровенный массивный кинжал, который она реквизировала еще при обыске машины с мумиями охраны высокого гостя. То есть она смотрелась наверняка как самый вооруженный и опасный человек на этой планете. Ну и тон для ответа она подобрала такой, чтобы уже ни у кого никогда не возникло сомнений в ее величии и праве повелевать остальными жрицами.

– Дочь моя, – первое слово было подчеркнуто и сказано с особым ехидством, потому что главная жрица считалась Матерью всея и всего, и только с этим титулом к ней и следовало обращаться. – Выбор пал на меня не случайно. И сделали его не только советники, но и сам Сияющий. А рекомендации дали наши святые!

Она величественно вытянула руку по направлению к статуям двух последних жриц, которые отправились в мир адельванов да там и остались.

– И ты… Мать, – начала одна из молодых, искренне восхищенных жриц, – видела наших священных прародительниц?

– Да, дочь моя! Мало того, одна из них назвала меня сестрой и поменялась со мной колье. Тем самым даря мне свое высшее покровительство!

Аника демонстративно медленно и с артистизмом расстегнула куртку, сняла ее, а потом и рубашку расстегнула до пупка. И неторопливо повернулась вокруг себя, показывая гудящим от восторга и почтения коллегам свою обновку. Понятное дело, что при этом она и словом не обмолвилась, что это самое колье она сняла с почерневшей от времени ссохшейся мумии давно не живущей святой женщины.

Вопрос о новых идолах храма тоже кто-то задал:

– И как они там?..

– О-о! – обманщица расставила руки и воздела их в жесте невероятного восторга. – Они живут словно императрицы! Пусть восславятся на века их имена!

И весь храм минут на пять затянул песню, где в каждой строке повторялись имена возведенных в ранг святых жриц из не такого уж далекого прошлого.

Пока все усердно пели, Аника, вновь надев куртку, подозвала к себе пальчиком, пожалуй, единственную свою близкую подругу из прежней жизни и шепотом начала расспросы. Как первая в иерархии данного заведения, она отныне и не такое могла себе позволить. Причем начала с самого приятного для подруги:

– Будешь моей наперсницей. Потом и бразды управления хозяйством храма передам в твои руки! Что тут до моего прибытия происходило?

– Обеденное поминание по… тебе! – девушка чуть в обморок не падала от счастья, предвкушая приятные изменения в своей жизни. – Тебя после исчезновения (охранник заметил!) тоже стали канонизировать, а по прошествии месяца собирались возвести в ранг святой. Так что твое появление – это настоящее чудо из чудес!

– Напомнишь мне и покажешь этого охранника, надо будет его приблизить и возвысить тоже. А как вообще жизнь в столице, в храме и императорском дворце?

– Все без крупных изменений, а про постоянные мелкие козни ты и сама прекрасно знаешь.

– Подбери пяток самых исполнительных и близких нам жриц и приводи их в мои покои. Того охранника – тоже не забудь. Я им скажу, что надо делать на вечерней молитве…

– Будешь вещать проповедь?

– Да…

– О-о! Мать моя Аника! Это же наверняка и сам император с семьей в храм наведается. Ему ведь в первую очередь доложат о твоем возвращении от адельванов.

– Нежелательно, конечно… именно сегодня… Но от моего имени предупредишь всех, чтобы были готовы и к визиту императора.

Когда толпа закончила петь, новая главная жрица вновь вскинула руки к сводам храма и воскликнула:

– Сагири! О нас помнят наши благодетели! Они за нами наблюдают с искренней заботой! Мы навсегда остаемся в их сердцах, и они твердо обещали прийти к нам, когда для этого настанет срок. А нам остается только терпеливо ждать и молиться за наших благодетелей!

После этого полагалось всем дружно спеть иную песню, на этот раз с пожеланиями вечной жизни каждому адельвану. Аника же опять воспользовалась своими правами и привилегиями, покинула храм и поспешила уже не в свою прежнюю скромную келью, а в апартаменты главной жрицы, которые с сего часа принадлежали ей. Уж так повелось, что этот высокий пост могли занимать только те, кто побывал в мире адельванов. А если таковых скапливалось несколько, то назначение проводил проживающий при храме советник-адельван.

Последняя жрица, которая сподобилась побывать под солнцем иного мира, умерла год назад, так что оспаривать права Аники на верховенствующую роль в иерархии храма было некому. Вот она без всяких угрызений совести и воспользовалась представившейся возможностью. Еще и само возвращение получилось более чем праздничным и эффектным. Народ собрался, жрицы славят, песнопения, восхваления, и тут раз – очень своевременный выход главной героини на сцену. Да еще и с рабом, подарком самого Сияющего, о которых ходят только легенды, и которого сподобились лично видеть за всю историю мира только две жрицы. Не говоря уже об оружии, которого в этом мире нет ни у кого и неизвестно когда появится.

«Кстати, надо будет написать новое правило, – подумала Аника, – по которому главная жрица будет иметь полное право носить пояс с этим оружием в любое время и в любом месте. Вроде мне ничего не грозит, но для собственного успокоения как минимум один наган носить с собой стоит. А второй спрячу в личное хранилище…»

Такое имелось в покоях и открывалось лишь после прикосновения дланей главной жрицы. Только и следовало позвать предшественницу да потребовать, чтобы та открыла дверцу. Если воспротивится, методика тоже отработана: отрубается рука и прикладывается к дверце еще теплая. А если сбежит, то есть молельный камень возле паперти. На него, когда храм полон, стоит возложить новой главной жрице свою ладошку, как все тайники и бронированные хранилища станут подвластны только ее прикосновению.

«Но, думаю, побега не будет, и старуха не станет показывать свой гонор, – размышляла Аника, уже входя с удовлетворением в свои апартаменты. – В любом случае жизнь у нее окажется приятной и обеспеченной, не то что в бегах… И как тут мой красавчик освоился?..»

Она даже толком не порадовалась шикарной обстановке всего жилища, доводилось тут бывать и раньше в качестве мелкой сошки, а то и прислужницы во время оргий. Сейчас ее страшно тянуло к своей первой, да еще желанной живой игрушке. Только сбросила курточку, подхватила со специальной подставки пару браслетов да надела их на руки. И поспешила к своей заслуженной добыче.

Михаил стоял у стены, прикованный цепями. Длину цепей можно было регулировать, давая то свободу узнику в определенных пределах, то распиная на стене как бабочку. Рядом с рабом стояли два охранника с невозмутимыми лицами, а Михаил пытался скороговоркой, самыми доходчивыми словами объяснить воинам, насколько Аника подла, как она обманывает всех и какие преступления она совершила. Да только зря он старался: никто, кроме жриц, в мире сагири не носил колье для перевода, а потому ни слова из его речи охранники понять не могли.