Юрий Иванович - Уникумы Вселенной – 3

Час ушел в бесполезном поиске на поверхности, а потом археологу таки пришлось спускаться в подвальные помещения. Тем более что открытые зевы ничем не маскировались, показывая своим видом, что спасшиеся от бомбардировок жители города выбрались на поверхность именно снизу. И внизу могло отыскаться очень много ценного и полезного. Начиная от оружия и кончая сохранившимися в целостности и приемлемом виде продуктами длительной консервации.

Правда, перед этим удалось отыскать наиболее сохранившуюся, довольно тяжелую лопату. Вот с ней Броди и отправился в зев наибольшего раскопа, расположенного под обломками приземистых зданий, напоминающих не то казармы, не то длинные конюшни. Увы, пройти далеко не удалось. Всего три лестничных пролета – и стало так темно, что без подручных осветительных средств можно и голову разбить, и ноги поломать.

Пришлось возвращаться наверх и думать: из чего соорудить факел, чем его пропитать и как его потом зажечь. Для опытного исследователя, не раз выживавшего даже в пустыне, – плевое дело. Тем более что на маленьких деревцах, которые так нравились бегемоту, во многих местах на коре виднелись капельки прозрачной смолы. Точно такие натеки бывают на сливовых породах, и подобная смола для медленно прогорающего факела – наилучшее топливо. А чтобы смолы стало больше, человек острым обломком арматуры быстренько сделал порезы на всех подобных поблизости деревцах. Мало того, во многих баках еще оставалось топливо, весьма по запаху похожее на солярку. Так что чему гореть – недостатка не было.

Но все-таки остальные здешние реалии сильно разнились от земных. Самое неприятное: камни при ударе друг от друга совсем не искрили. То же самое получалось и при ударе камнем по кончику лома. Дымок шел, паленым воняло, а вот искры высечь не удавалось. Аккумуляторы в сгнивших автомобилях, хоть и выглядевшие на удивление целыми, давно и навсегда умерли, надеяться на них тоже не стоило.

Тогда пришло решение обследовать со всем тщанием наиболее сохранившиеся этажи разрушенных зданий. Ведь не могли жители города пользоваться одним электричеством, никак не могли! Архитектурный стиль даже полной электрификации не соответствовал. А уж торчащие кое-где из развалин отрезки позеленевших медных трубок ясно говорили если не о тотальных газовых коммуникациях, то об индивидуальном подходе к каждой кухне.

Опять-таки, если тут кухни как таковые вообще существовали. Ведь, по рассказам древних землян, в большинстве миров не ели плоть животных, не варили растения и не подвергали термической обработке фрукты и овощи. То есть ни котлами не пользовались, ни сковородками, а газ применяли только для обогрева даже порой довольно примитивные в плане технического развития цивилизации.

«Но если так рассуждать, то ничего из консервов или герметично запакованных круп я у четырехруких не найду, – размышлял Броди, с опаской заглядывая в нечто, напоминающее узкий тоннель. – Уж не стоит ли мне спешить с найденной лопатой опять в поле, жевать на ходу кукурузу и пытаться расчистить площадку телепортации?.. Или сразу взбираться на холм, а потом, если увижу, спешить к реке? Вот уж напасть: у меня даже фляги с собой нет!..»

И с каждой минутой он все больше и больше переживал о Ларисе. Ведь одно дело – переместиться неизвестно куда, но без страха быть растоптанным ошалелым бегемотом, и совсем иное – оказаться в смертельно опасной ситуации. Ведь как-никак, но те же древние хардийцы, обладающие божественными умениями и доставившие их сюда, давали целую неделю для спокойной работы. Раньше они могут и не наведаться. Потом-то они нагрянут и, скорее всего, отыщут своих неосторожных потомков, но до этого времени еще надо прожить! А как это сделает одинокая, слабая и неопытная женщина?

Минут пять человек простоял перед тоннелем. Но не по причине боязни войти внутрь, а из-за терзающих его дум о доле любимой супруги. Затем еще с минуту он уговаривал себя настроиться на интенсивный поиск в данном городе. Ведь чем быстрее он тут «обживется», тем быстрее сможет расширить ареал своих исследований. А впоследствии и Ларису отыскать шансов станет значительно больше. О том, что ее забросило в совершенно иной мир, на другой край Вселенной, даже думать не хотелось.

Держа лопату как короткое копье, Александр Константинович медленно двинулся в густой сумрак разрушенного здания. Здесь мизерное освещение все-таки присутствовало, многочисленные щели в своде и стенах давали приток дневного света, вполне достаточный для просмотра внутренней обстановки и понимания, что же тут произошло. Можно сказать, что первому этажу повезло остаться неразрушенным. Взрывная волна, похоже, снесла второй, а то и сразу два верхних этажа в сторону, оставив наверху совсем малую груду обломков, и те не провалились под собственной тяжестью вниз. Хотя герметичность потолка при этом нарушилась основательно и при выпадении осадков вода в данные помещения проливалась нещадно. Скорее всего, именно поэтому раскрытый зев, ведущий в подвал, чернел внизу застоявшейся гладью воды. При ее виде пить захотелось троекратно больше, но имелось и понимание, что такую жидкость употреблять без соответствующей обработки нельзя.

Наверняка в том же подвале обитатели этого здания и пережили первый этап бомбардировки города. Оттуда они и вышли, принявшись наводить порядок в полуразрушенной обители. Да так их смерть и застала при последних действиях. Двенадцать женщин и девять детей разного роста. Они так и замерли кто где, наверняка не осознав даже причины своей смерти.

Но, в отличие от их соседей, тела не были расклеваны воронами, а некое подобие одежды не растворилось окончательно под лучами местной звезды. Несмотря на повышенную влажность, трупы превратились в ссохшиеся мумии, пугающие своей уродливостью еще больше, чем голые белеющие скелеты. Разве что некоторые были искорежены, а то и уничтожены стекающими после дождей струями воды.

«Насколько же сильно было излучение, если погибли все без исключения и настолько моментально? – никак не укладывалось в голове у Броди осознание состоявшейся здесь трагедии. – Кто его применил? Зачем? Откуда взялись подобные враги данной цивилизации? Или это они так друг друга сами уничтожали? Какой смысл, если победителей не осталось?»

И желание наведаться в более глубокие бомбоубежища пропало полностью. Совершенно не хотелось рассматривать там сотни, а может, и тысячи иссушенных мумий женщин и детей. Хватало и этой картины.

Тем более что некие предметы, приспособления и средства, необходимые для временного выживания в этом мире, имелись и здесь. Ну и последняя сценка здешней жизни представала перед глазами во всей своей трагической полноте.