Юрий Иванович - Противостояние

Потом повисла пауза, во время которой присутствующие уставились на великана во все глаза. Кажется, у того мелькали какие-то воспоминания или ассоциативные словосочетания, так и казалось, что сейчас запрыгает с криком «Эврика!».

Получилось тихо и буднично.

– У меня такое четкое ощущение, что эта вещица из моего детства. Но с чем ни пытаюсь сравнить, на ум приходит только маленькая свирель, скорее даже свисток определенной конструкции. Когда мы в них наигрывали мелодию, то радужные бабочки с размахом крыльев чуть ли не до метра летели на зов и усаживались на вытянутую руку. Это было так красиво и волнительно. Бабочки жили тогда почти в каждой долине с пушистыми туюсками.

И опять заговорил тот самый пытливый Арчивьел:

– Ну, одна дырочка тут вот с торца имеется. Мы и дуть уже пробовали, но звуков – никаких.

Великан напряженно всматривался в предмет.

– На той свирели тоже одна дырочка, для выхода звуков, и мелодия создается не воздухом, а прикосновением губ. Особая порода дерева, резонансы сложные.

А потом взял да и приложил странную вещицу к губам. И, как все поняли в следующий момент, угадал. Дивные, ни на что не похожие звуки потрясли всех до глубины души. Но зато теперь уже великан не сдерживался от бурного восторга:

– Точно! Угадал! Только это, скорее всего, усовершенствованный, так сказать технический, вариант. Надо же! В детстве такого не видывал, да и позже. Видимо, совсем за пару лет до моего сна придумали.

Тител Брайс попытался сразу ухватиться за мелькнувшую у него догадку:

– А зачем придумали?

– Ну, как манок для бабочек, наверное.

– Ага! И положили возле твоего саркофага? Лучшему воину и лучшему борцу против ига подлого Крафы? Не замечаешь определенной связи?

Великан пожал плечами:

– Связь может быть любая, вплоть до того, что я завещал положить их как подарки для моих прапраправнуков.

– Логично! Но если они воздействуют на ваших огромных бабочек на каком-то подспудном, ментальном уровне, может, это помогает и на трибуна решающего оказать воздействие? Или хотя бы оградиться звучанием этой музыки от коварного ментального воздействия?

Глаза баюнга горели пониманием.

– Вполне! Очень может быть! Наверняка ведь со мной отправили некое действенное оружие против узурпатора. Просто никто не подумал, что я смогу забыть и суть его применения. И не удивлюсь, если я сам помогал создавать эту свирель-манок. Я ими в детстве очень восхищался. Так что давайте сейчас и попробуем.

Коллектив ученых сразу же и приступил к делу. А Шу’эс Лав внутренне ликовал: «Если это и в самом деле поможет против ментального воздействия, тогда можно с полной уверенностью устремиться на помощь графу!..»

Александра Светозарова уже давненько не заходила в то помещение, где формировалась и создавалась магическая сущность. Поэтому ей сразу бросились в глаза изменения в отделке интерьера. Ни одного участка серой стены не осталось – они теперь завораживали разноцветными переливами и вкраплениями искусно нарисованных цветов. То же самое касалось бассейна с суспензией и смонтированной там вертушкой, приборами управления и прочими научными устройствами. Все они внешне походили теперь на какие-то огромные загадочные игрушки. Складывалось впечатление, что Эрлиона, словно заботящаяся мать, решила заранее украсить «детскую комнату» по вкусу и подобию своих предпочтений.

Графиня потому и не удержалась от восклицания:

– Ой, как красиво! Подобного я даже в лучших рекламных каталогах не видела!

– Тебе тоже понравилось? – Голос Эрлионы струился гордостью и счастьем. – Все должно быть эстетично и прекрасно! – И сразу другим тоном добавила: – Правда, некоторые против такой прелести сильно возражали.

Сразу догадавшись, кто мог быть этим «некоторым», Александра беззаботно фыркнула:

– Не стоит обращать на них внимания. Наверняка они старые и ничего в настоящей красоте не понимают.

– Вот точно так я ему и ответила. Так он мне доказывает, что взросление ученого как раз и начинается с целесообразности окружающего бытия и осознания его строгой гармонии. Лишняя аляповатость, мол, приведет к расслабленности и задержке взросления. И до сих пор не соглашается с обязательным облачением в парадные одежды.

– А-а? – Графиня недоуменно осмотрела двух юных Арчивьелов, которые, стоя у бассейна, с интересом прислушивались к диалогу между двумя подругами. Мальчики выглядели вполне буднично, но уточнить не помешало бы. – Почему парадные?

– Да не сейчас, конечно, – досадовала магическая сущность. – А во время церемонии рождения. Когда вы все соберетесь здесь и будете петь торжественный гимн-клятву целителей. Мне кажется, что для такого случая надо надевать на себя нечто самое нарядное и красивое.

– Бесспорно! Тут даже иное мнение и в расчет принимать не стоит. Такой праздник! Такое событие! И не волнуйся по этому поводу, против нас двоих любые несогласные позорно отступят.

– А почему двоих? – с недетской серьезностью вмешался в разговор землячки и Эрлионы Виталий Кутушев. – Мы тоже считаем, что надо надеть на себя самые лучшие и красивые одежды. Но ни в коем случае не официальные парадные тоги академии.

И его с ходу поддержал другой мальчуган, Серж Килти, выходец с мира Гинвейл:

– Тоги хороши для встречи императора, а не для рождения нашего магического товарища. – И тут же раскрыл некий, наверняка большинству известный секрет: – Девчонки уже себе создают настолько разные платья, что в глазах рябит. Ну и мы стараемся, каждый по своему вкусу и желанию.

То есть к торжественному событию дети готовились с огоньком, фантазией и радостным предчувствием очередного чуда в их жизни. Что в любом случае не могло не радовать и взрослых.

Вот только магическая сущность с некоторой ревностью обратила внимание на оговорку Сержа:

– Почему именно «товарища»? А вдруг родится девочка? Да и я сама больше хотела бы иметь сестричку.

– Ну так… э-э-э… вроде неизвестно заранее, – замялся мальчик, взглядом прося о помощи своего более бойкого на язык и лидирующего в любой компании товарища.

Виталий не стал теряться перед невидимой собеседницей, прекрасно помня, что она для того же Сержа считается дочерью и должна уважительно обращаться к нему со словом «папа».

– Брат – это даже лучше. Я вон всегда мечтал иметь старшую сестру. Так что ты, Эрли, не пожалеешь. Мало того, мне кажется, что и все остальные, в том числе и ученицы академии, уверены, что вторая магическая сущность будет мальчиком, и сейчас практически идет только спор на тему, какое у него будет имя.

В голосе Эрлионы уже послышалось явное недовольство: