Юрий Иванович - Противостояние

«Они, конечно, не пройдут, – не сомневался Подрикарчер, но тут же вынужден был признать: – Хотя такой высокой организации у „санитаров космоса“ не было и в помине. А настойчивость вообще достойна восхищения. Пара циклов, и эти устройства таки доберутся до моих пленников. И по пути такого натворят!..»

Вот последняя мысль неожиданно и впервые за одиннадцать тысяч лет пробудила, а вернее, родила такое банальное чувство, как жадность. Все-таки плантации улиток создавались веками, каскады спокойных и тихих озер – тысячелетиями. Тучные стада лягушек – сколько Ситиньялло себя помнил. И как только он представил себе те завалы, которыми придется наглухо уничтожить механическую армию вторжения, ему стало плохо. Это наверху ничего страшного, там сухие от жара пещеры, и там ничего не растет, а внизу – плод всемерных усилий, личного гения и смиренной, старательной кропотливости. И вот из-за каких-то двух самцов, не способных к почкованию или репродуктивному размножению, все, что нажито непосильным трудом, пропадет?!

«Нет, все, конечно, не пропадет, – пытался сам себя успокоить Подрикарчер. – Десятая, нет, даже сотая часть имеет риск оказаться несколько в нерабочем состоянии. А что тогда получается? – Считать он умел феноменально, поэтому сразу подсчитал, сколько лягушек погибнет, сколько озер будет заболочено мхом и в итоге какой неурожай банального, пусть и не с человеческих тел белка не попадет для пропитания гигантского тела. – Ой! Да так мне и с голоду помереть недолго!» – вопило бессмертное существо, впервые попавшее под кошмарный каток паники. По здравому размышлению ему для нормальной подпитки хватило бы и одной миллионной своих неохватных запасов, но…

Жадность уже проснулась! Паника эту жадность удачно оседлала, ну и само благоразумие оказалось несколько затоптано в этой сутолоке мыслей и желаний. Существо впервые подумало, что пленников держать может оказаться себе дороже. Пусть при разведении людей и получится лучший белок, пусть это и поможет очистить сознание полностью, но и свои труды пускать насмарку никак не хотелось. А значит, имелось только четыре варианта развития событий.

Первое – отпустить пленников и потерять шанс очистить сознание от непонятных помех. Второе – уничтожить механическую часть вторжения и оказаться на грани голодного существования. Третье – дождаться все-таки самок и заняться выращиванием людей, не считаясь ни с какими потерями. Ну и четвертое – создать новое оружие для борьбы с агрессорами.

Почему-то вдруг Подрикарчер вспомнил, что он чрезвычайно могущественен.

«Зачем мне разрушать свои горы? Если я могу разрушить все, что летает и движется! Только вот как бы сделать? – Пока он раздумывал над этим, несколько его частей выползли под палящие солнца и стали фокусировать псевдоорганы зрения на окружающем пространстве. – И что там творится в пустыне? О! Неужели и самочки все-таки пожаловали? Как кричали эти придурки „санитары“, когда уничтожили огнем одну из моих сетей? Ах да: „Ура, ура, ура!“»

Подготовка к спасательной операции прошла с таким напряжением и хлопотами, что оставалось только удивляться, как она вообще подступила к финалу.

Ко всему прочему еще и письма из странных линий успели расшифровать. Частично, правда, материала не хватало, но все-таки. В этих письмах некие инопланетяне, дающие свои, но только им понятные координаты своей вселенной и называющие себя «санитарами космоса», предупреждали о немалой опасности, проживающей в недрах. Хотя перевод не мог блистать совершенством, но это вот слово «проживающей» несколько насторожило ученых. Зная про аборигенов, можно было заподозрить их в попытках напугать пришельцев с иных галактик, но здравый смысл преобладал в рассуждениях, и Тител Брайс во время завершающего инструктажа обратил на эти письма особое внимание.

– Мы даем вам несколько автоматических дешифраторов, которые при нахождении подобных посланий уже легко на базе имеющегося анализа проведут конечную вычитку имеющихся и перевод новых писем. Но уже ясно, что внутри могла таиться или некая болезнь, или некое опасное существо. Ведь недаром на планету заглянули исследователи с таким звучным определением. Поэтому постарайтесь, находясь в толще массива, забрала сюртуков не открывать до полного выяснения обстоятельств. Ну и выжигайте все, что шевелится или летает по воздуху.

Инструкции были приняты, хотя работать пришлось в начальной стадии операции только одному, пусть и большого размера, но все-таки человеку. Ведь баюнг расположением внутренних органов ничем не отличался от хомо сапиенс.

Шу’эс Лав с тяжеленными карликовыми танками намучился как никогда в жизни. Даже в несколько облегченном состоянии они оказались такими нетранспортабельными через межмирское пространство, что можно было надорваться. С воина древности сто потов сошло, пока он забросил пятнадцать наиболее тяжеленных объектов на раскаленную планету. И только потом, облачившись в свой сюртук с системой охлаждения, он начал доставку комплектующих батарей и боезапаса для самоходного оружия. Следующими пошли более легкие устройства, часть которых грузилась на танки, а часть отправлялась к горам самостоятельно. Хотя вес самоходных разрушителей со щупальцами-манипуляторами, геологических роботов и некой универсальной, многопрофильной тележки под названием робот-катун тоже были на пределе по шкале грузоподъемности. И только напоследок были переброшены заплечные ускорители и армия живой силы по утвержденному списку: графиня Александра Светозарова – одна штука; пегас Вихрь – один штук; наездница, тоже графиня и тоже Светозарова, но уже Елена, – одна штука; барон Курт Вайсон, знаменитый воин не менее знаменитой группы боевиков «Третья», – тоже один штук.

В итоге ходок пришлось великану сделать невероятное количество: более двухсот. Себя он утешал только тем, что приговаривал:

– Ничего, ничего! Обратно все эти железяки пусть сам граф и переносит!

Самое легкое и приятное в этой изнурительной работе оказалось перенести пегаса. Его и в самом деле только и следовало взять за узду возле самой головы и шагнуть вперед. Умное животное, а скорее всего, даже полуразумное (если не больше!) синхронно шагнуло вместе с Торговцем, а оказавшись в раскаленном мире Огненной Патоки, тут же окуталось еле заметным облачком какого-то защитного поля и стало терпеливо дожидаться свою хозяйку.

Вернее, не хозяйку, а подругу, если судить по тем отношениям, которые сложились между Вихрем и Еленой. Если она чего-то хотела, то вначале долго доводила свои просьбы посредством слов и эмоций прямо на ухо крылатому чуду, потом тот раздумывал и отлично понимаемым фырканьем либо соглашался, либо показывал, почему он этого не хочет. Фырканье, конечно, нельзя было назвать неким языком пегасов, между собой они общались практически беззвучно, но как метод общения с человеком, тем более ощущающим этот язык эмоциями, подходил прекрасно.