Юрий Иванович - Жестокое притяжение

— М-да! А ведь, кажется, подлый тиран влип! — обрадовался Тител. — Если уж кокон уничтожен полностью, то только с пленником. А?

Великан пытался стимулировать умственную деятельность, потирая налитые кровью глаза.

— Кажется, влип. Если вообще туда попал.

— В смысле? — нахмурился Верховный целитель.

— Мало ли какие у него устройства имеются. Мог ими засечь ловушку, направить в нее нечто в виде муляжа, а то и натуральное тело человека и начинить его невероятной по количеству взрывчаткой. Или хотя бы этой самой, как рассказывал наставник, атомной бомбой. Раз — и!..

Эрлиона придерживалась иного мнения:

— Напоминаю, кокон срабатывает на самоуничтожение, если только предпринимается попытка освобождения попавшегося пленника изнутри. Причем невероятно мощная в магическом плане попытка. А какое тело или муляж способны на такое? Значит, давайте считать, что туда все-таки попался сам Крафа. Да и как он мог предвидеть подобную ловушку? Я успела прочитать тысячи книг, и везде частенько упоминается: за долгое время безграничной власти человек, как правило, расслабляется и начинает себя считать венцом творения. Вот тогда его и губят те, кто не оставался на месте и продолжал совершенствоваться. А этот тиран-душитель Торговцев правил полторы тысячи лет, значит, его реакция вполне предсказуема.

Тител Брайс согласно кивнул. Да иначе и представить было трудно. «Кто-то осмелился противостоять мне, самому умному и самому великому?! Где?! В мире Ба? Немедленно туда и наказать всех подряд!»

— Действительно. Но опять-таки, мы не знаем и даже не подозреваем, какими защитными силами Крафа располагает. Вдруг он сумел вырваться из кокона и спастись?

— Ну и что? — Кажется, магическая сущность даже радовалась тому, что поединок с узурпатором дорог между мирами окончательно еще не завершился. — Тогда уже в ближайшие дни все станет ясно. Либо Крафа мертв и только остается найти его вотчину. Либо он жив и тогда очень скоро заявится к нам с местью. Но в любом из этих вариантов нам следует продолжать поиск и не переживать за папу Диму. Наверняка тот, как невероятно сильный и опытный Торговец, тоже понял, что к чему, и сейчас просто отсиживается в мире Гинвейл или в мире Мерлан. Еще лучше, если он там успел завершить свои дела с рыцарями и поспешил за мамой Сашей на Землю. Кажется, он без нее и часа не выдерживает. Ну а на родной планете бездельем они страдать не будут.

Судя по наморщенному лбу Титела Брайса, он так оптимистически на творящиеся события не смотрел.

— Хорошо. Тогда придется бросить все наши силы на вторую, модифицированную и усиленную ловушку и завершить ее не за пять, а, скажем, за четыре дня. Управимся?

— Может быть. Только мне теперь стоит продумать, где новый кокон установить, — озадачилась магическая сущность. — Иначе она при самоуничтожении всю Свирепую долину разнесет.

Глаза у баюнга стали квадратными.

— Мой мир?! Неужели Ба разрушен?..

Второй раз личный атомный реактор отработал с еще более удивительной силой. И результат сказался не через сутки, а уже к обеду следующего дня. А именно: Светозаров сам (!) без посторонней помощи поднялся и самостоятельно прошел в туалет, который располагался в общем коридоре лазарета.

А почему сам? Да по той простой причине, что, проснувшись, заметил возле себя новое лицо: уже довольно пожилого мужчину, у которого помимо замотанной бинтами головы еще и страшно раскуроченные ударом когтя губы виднелись. Бедняга спал в кресле, видимо, после обезболивающего отвара, который стоял в кружке на столе. Будить такую сиделку да просить о помощи — себя не уважать. Вот потому Торговец и решил проверить собственные силы. Естественно, предварительно осмотрев все свои недавние раны и переломы. Причем осмотрев очень тщательно.

Потом рассмотрел свое больничное одеяние в виде просторного халата-накидки, который весьма удобно надевать на бессознательного, травмированного человека. Немного смахивало на наряд привидения Каспера, но в данный момент не до позерства перед барышнями. И только потом встал на ноги. Покосился на свой сюртук, который громоздился на неком подобии громадного сундука у изголовья кровати, и понял, что еще не готов к такому подвигу, как самостоятельное одевание. Да и рыться в сундуке, отыскивая свои любимые пистолеты или парализатор из мира Ситулгайн, было бы именно сейчас нецелесообразно. Прикинул расстояние до двери и пошел.

Вначале движения давались непросто, с одышкой, с подспудным страхом упасть и больше не подняться. После того как преодолел дверь, стало легче. Но вот мысли в голове сновали не слишком приятные:

«Видимо, дела в форте совсем плохи, раз в дневное время возле меня посадили дежурить такого калеку. Надо срочно чем-то помочь местным. Спасли все-таки, да и вообще…»

Но даже краешком глаза заглядывать в межмирское пространство не тянуло. В душе сидела крепкая уверенность: в иные миры пока соваться нельзя.

В коридоре попытался понять, в какую сторону идти. Сориентировался быстро: запахом специфичного несмываемого клозета тянуло из тупика. Там долго не задержался, потому что, к собственному удивлению, заметил еще при осмотре: твердых остатков пищи в теле не было. Магический реактор переварил все!

Возвращаясь обратно, замер возле двери своей отдельной палаты и задумался на злободневную тему:

«Чем бы подкрепиться? — Совсем не к месту вспомнился советский мультик про славного Винни-Пуха, который заявился в гости к Кролику и все там слопал. — М-да! Главное — никому про того медведя на рассказывать, а то до скончания века приклеится новое прозвище. Но шутки шутками, а раненого гонять на кухню как-то не того. Да и пора прекращать питаться с ложечки, как дитя малое».

Ну и пошел в гости неспешной походкой, нисколько не стесняясь своего привиденческого наряда. Один поворот, другой — никого. Хотя из-за дверей палат порой и доносились явственные разговоры, вскрики, а то и стоны. Из чего и вывод напрашивался один: лазарет переполнен. Да и Фиала при последней кормежке рассказывала, что только лежачих, основательно травмированных воинов скопилось около пятидесяти человек. А это, при возможной эвакуации, самое неприятное.

Так и добрел до кухни, ориентируясь по запаху свежего хлеба и чего-то подгорелого. Дверь подалась с трудом, выпуская на посетителя целый букет совсем иных запахов, как приятных, так и не очень. Ну а в глаза бросилось приветливое лицо Фиалы.

— Ох, мамочка! Да ты уже ходишь? — изумилась она, рассмотрев гостя. — Никак опять проголодался? Давай сюда, вот к столу, присаживайся!

Пока Дмитрий усаживался на широкую скамью возле стоящего осторонь стола, все остальные кухарки, не в силах оторваться, таращились на него, словно на чудо несусветное. Видимо, не слишком доверяли рассказам своего шеф-повара. Но та не слишком и внимание обращала на простой в рабочее время, еще раньше поведала, что готовят они всего лишь треть от положенной дневной нормы. Зато попросила подруг отыскать, что есть покушать прямо сейчас, и дала пояснение нынешней ситуации: