Юрий Иванович - Жестокое притяжение

Граф скривился, пытаясь придумать причину помягче, по которой супруга поймет, что она здесь своим присутствием только мешать будет. Но его опередила с нервным восклицанием Майлина:

— Здесь могут работать только гульдены!

Тани Хелке скользнула взглядом по раскрасневшейся девушке, словно по пустому месту, и с укором уставилась на своего любимого мужа:

— Дорогой! Я, конечно, поражена твоей забывчивостью, но уж такое не помнить?! — Она помотала головой и неожиданно перешла на строгий тон: — Как, по-твоему, я восемь дней и ночей выдерживала магические атаки этих монстрообразных «утей»?

— Ну, амулеты имела… Или я тебе их сделал?

— Еще чего! Разве я нуждаюсь в амулетах? Или ты вообще забыл, кто такие Маурьи?

Смешно было наблюдать за мимикой Дмитрия, столько самых разных выражений промелькнуло у него на лице. Наконец мелькание замерло на выражении «Не верю собственному счастью!», и последовали объяснения окружающим коллегам:

— Ну да, конечно, помню, как можно такое забыть, извини. Дамы и господа, представляю вам свою… жену как Маурьи, целительницу второго уровня. Подобные ей люди в мире Зелени управляют провинциями и умеют излечить практически любой недуг у человека. По вашим классификациям, госпожа виконтесса стоит на уровне магистра. — После чего с явным сомнением посмотрел на напрягшегося Эрика Зарнара и вынужденно признался: — А то и гораздо выше по магическим возможностям.

Если раньше мужчины смотрели на красавицу с восторгом, то теперь только с искренним обожанием. А обе девушки, которые только пару дней назад попали в этот избранный круг, чуть не задохнулись от кипящего у них в сердцах почитания. И опять-таки лишь старшая медсестра форта и ее раскрасневшаяся племянница смотрели на чужестранку с некоторым страхом, недоверием, тоской и печалью. На что-то надеяться и соревноваться с той, которая стоит по силам выше магистра, — это было бы верхом наглости и безрассудства. Сама виконтесса после такого возвышенного представления своих талантов лишь скромно улыбнулась:

— Ну, так уж меня расписывать и возносить не стоит. — Хотя пальчиками погладила Дмитрия по руке в знак пылких чувств и благодарности. — Тем более что до тебя мне все равно не дотянуться. Итак, давайте продолжим работать? А то на ужин точно опоздаем.

Все вернулись к прерванным действиям, а граф спросил:

— Как тебя вводить в курс дела?

— Да как обычно: просто сам работай и рассказывай мне, что делаешь и как.

Ну и дальше госпожа Маурьи показала, что выданная по ее поводу реклама в самом деле того стоит. И сравнение ее с местным магистром несколько неуместно. Не прошло и десяти минут, как она уже лихо клепала десятикратные амулеты, по ходу дела начиная давать свое видение процесса и вносить изумительные по значению усовершенствования. Например, она с гениальностью подсказала, как использовать магическое усиление знаменитого физика Газойля из мира Зелени. При этом усилении те же самые крестики требовалось уложить не столбиком, а закрученной в спираль колонной. Получалась как бы башенка с вьющимися четырьмя лестницами. При добавлении особой магической структуры такое изделие получалось необычайной прочности, при желании таким амулетом можно было забивать гвозди.

От таких глубоких знаний, магических умений и уверенных действий все тот же Эрик Зарнар словно язык проглотил и стал ниже ростом. Тогда как остальные местные гранды не могли со своими мизерными знаниями понять и оценить весь тот невероятный опыт практика, экспериментатора и громадные знания теоретика, которые сквозили в каждом жесте и в каждом слове Тани Хелке.

Зато понял и оценил Торговец. Да так оценил, что ему пришлось изо всех сил сдерживать свои эмоции в узде. По его мнению, нежданная супруга по магической силе дотягивала до уровня Арчивьела, а по некоторым знаниям теории в изготовлении амулетов и превосходила некоторых известных Торговцу целителей третьего уровня. Ну и тот азарт ученого, который овладел женщиной во время работы, сразу говорил о ней как о некоем гении, очень похожем на того же Титела Брайса.

Через полчаса Дмитрий все-таки не удержался и шепнул на ушко виконтессы:

— Слушай, напомни, пожалуйста, как мы с тобой познакомились?

— На балу у императора, мы затеяли с тобой научный спор.

— А-а! Ну, тогда все понятно! И на какую тему спорили?

— Не хочу даже полусловом вспоминать.

— Почему?

— Мы тогда чуть не подрались, — со стыдливым румянцем призналась Тани.

— Шутишь?!

— Если бы! — Не обращая внимания на присутствующих, она повернулась к мужу и прижалась к нему роскошной грудью. — Ты потом так долго и мило извинялся… в постели… что я тебя не могла не простить. Ну и мы договорились больше эту тему даже намеками не подымать. А то опять начнем спорить, ругаться…

Оставшаяся четверть часа прошла в напряженной всеобщей работе. Но как только отмеченный заранее час истек, виконтесса проявила похвальную щепетильность по отношению к приглашающей стороне:

— Мы сами не любим, когда к нам гости опаздывают, поэтому стоит уважать и ожидающих. Господа! Прекращаем всякую работу! Вы и так хвастались, что на каждого обитателя форта приходится по два амулета.

— Запас карман не тянет, — напомнил Светозаров. — Но заставлять ждать других — и в самом деле нехорошо. Сворачиваем производство!

И уже минут через пять гульдены под приветственные крики собравшихся на всеобщий ужин рассаживались во главе столов, расставленных прямо во дворе крепости. Сумерки только начинались, но на стены уже поднялись усиленные дозоры лучников, да и каждый из воинов имел свое оружие на подхвате. Так что опасаться неожиданного нападения большой стаи хищников не приходилось.

Понятно, что предусмотрительная виконтесса и порядок рассадки оговорила с комендантом заранее: она с графом в центре, а молодая целительница с вызывающим, полным подозрительности взглядом — в самом конце стоящего поперек длинного стола. То есть на нее чуть ли не оглядываться приходилось, да и другие коллеги закрывали своими телами от случайного взгляда. А непосредственно во время ужина пустила в ход все свои наверняка действующие при охмурении мужчин навыки и умения, давно и сотни раз проверенные в действии. Никакой лишней строгости, которую позволяют себе вредные, капризные супруги; постоянно мягкий, всепрощенческий взгляд; милый смех, словно бархатный ручек, успокаивающий и возвышающий самого главного в семье человека. Вполне естественно, что это да плюс несколько чрезмерное возлияние всецело примирили Торговца с тем неожиданным фактом, что он оказался женат на такой роскошной, талантливой, можно сказать, гениальной женщине.