Юрий Иванович - Сумрачное дно

Светлый явно принял меня за своего брата-садиста, потому что посмотрел на меня уже совсем иным взглядом, в котором к зависти добавилось еще и уважение с восторгом. И рванулся к лестнице:

– Сейчас всех позову, кто не спит!

– И рабынь – обязательно! – крикнул я ему вдогонку. – А то я уже по женским личикам соскучился!

Садист замер на середине лестничного марша и, пригнувшись, уставился на меня:

– Ну, ты, Миха, и бабник! Неужели и в самом деле тебе настолько сперма на мозги давит?

– Почему бы и нет? Я молодой, здоровый, да и дело это приятное! – я захохотал, а потом еще и подколол его: – А тебя неужели на баб не тянет?

– Тянет… но одного раза в неделю вполне хватает, – буркнул Олег и умчался наверх.

Пользуясь его отсутствием, мы выбрали самые удобные места – спиной к стене, лицом к лестнице. Наверняка хозяева, самые основные соперники наши и самые опасные, усядутся напротив нас. Я дал новое задание подруге.

– В любом случае они оставят наверху постового, – сказала Ксана.

– Ну, тут ничего не поделаешь. Главное, чтобы наверху самый боевитый не остался. А уж потом мы даже Кеглю уговорим сдаться, объяснив ему всю диспозицию. Может, он и клюнет на обещание отпустить его на все четыре стороны. Нам только и надо, что двойняшек освободить. Ну и третью женщину, как ее? Франя!.. Поэтому настаиваем, чтобы и они за стол уселись!

Послышался топот, и по лестнице спустилась целая компания. Следом за Олегом шел словно сомнамбула Лузга Тихий, подпоясанный, с мечом в ножнах, которые смотрелись на нем как седло на корове. Оставалось только удивляться, как он в ножнах этих не запутался и не сверзился со ступенек вниз головой. За мужчинами следовали с подносами три рабыни.

Первой шла заочно нам описанная Франя Ласты, получившая свое прозвище за кожистые перепонки между пальцами ног. Атавизм у человека, наверное, да только для несчастной он стал лишним поводом для оскорблений и унижений. И хорошо, что не прижилось более обидное прозвище Жаба. Было ей пару лет за тридцать, но смотрелась молодка довольно прилично, несмотря на тяжкие три года существования на Дне. Да и веселым нравом, по словам Сурта, женщина выгодно отличалась от всех остальных. Больше бы ей подошло прозвище Хохотушка, чем Ласты, но мнения рабынь никто и никогда не спрашивал. Она считалась лучшей поварихой в башне, что хоть немного заставляло уважать женщину и скрашивало ее рабское существование.

Имена обеих двойняшек мы уже знали, но так как их было невозможно различить, то я, чтобы не путаться, называл их про себя просто первой и второй.

Женщины поставили на стол тарелки и глиняные миски с холодными закусками и салатами. Разложили ложки и ножики для мяса и встали в сторонке. Но я заставил самых ущемленных обитательниц башни усесться за стол.

– Вообще-то не положено, – пробормотал Светлый. – Тем более при посторонних.

– Какие же мы посторонние?! – моему показному возмущению не было предела. – Считай, что уже начали проживать здесь вместе с вами.

Олегу, видимо, не терпелось претворить свои задумки в жизнь, и он решил не спорить.

– Ну, тогда выпьем и закусим! – он разлил ром по стаканам.

Выпить-то я выпил, но вот на закуску уставился с подозрением и выдал свою очередную выдумку:

– Мне Емельян из Зуба рассказывал, что у вас тут часто травятся от деревьев, травки разной и мяса животных. А посему надо жить только у них, там знаток по всем этим ядам и противоядиям имеется…

– Что за чушь?! – воскликнул Светлый. – Врет этот Емеля! Если яд и бывает, то лишь в некоторых деревьях. Но наш Мастер в этом разбирается лучше, чем любой знаток в округе. И смотри: мы ведь едим!

И не только личным примером стал показывать, хватая все подряд, но и рабынь заставил коротким рыком «жрать!» присоединиться к пиршеству. Первый Щит позволял мне большинство ядов в пище рассмотреть, так что я тоже налег на еду. А Ксану мне было жалко: она только изредка приподнимала забрало шлема да закидывала в рот кусочек чего-нибудь мясного. Что служило поводом для издевок Олега.

Когда он ляпнул очередную гадость, мой оруженосец поступил воистину по-мужски: натянул рыцарскую перчатку и грохнул кулаком по столу. А потом взял стоявшее у него за спиной копье.

– Ты бы лучше Молчуна не трогал, – сказал я. – Он порой так взбелениться может, что даже я его побаиваюсь. Учти, там, наверху, – я ткнул пальцем в потолок, – у него было прозвище Бешеный.

Похоже, это садиста несильно напугало, но в выражениях он стал гораздо сдержаннее. А я постарался перевести разговор на другую тему:

– И где это ваш Мастер? Почему не спускается для торговли? Или брезгует с новыми товарищами выпить глоток рома?

– Не может он, его очередь на дежурство заступать, – пояснил Светлый. – А сменившийся Кегля сейчас переоденется и к нам присоединится. Ну а когда моя очередь придет дежурить, тогда вы с Ольшином и поторгуетесь.

Все верно он рассчитал: слабые звенья следует держать под особым контролем. Ветерана Мастера – на пост, чтобы не мешался под ногами. Хлюпика Лузгу – за стол, и присматривать за каждым его движением и словом. Ну а самых ближайших и проверенных помощников загрузить нужной работой. Вот только какой?

И словно в ответ на мой вопрос началась вторая часть банкета. Наверняка и кодовое название было типа: «Тихое успокоение новичков обнаглевших, самонадеянных». По лестнице спускались сразу двое: Курица и Кегля. На больших подносах они несли девять глубоких горшочков с каким-то горячим блюдом.

– Деликатес! Мясо тервеля в грибном соусе и с фасолью! – торжественно провозгласила любовница уже несуществующего управляющего. – Одно из самых популярных и вкусных блюд на Дне. Есть еще десяток подобных лакомств, которые я вам в ближайшие дни приготовлю. А уж когда наши охотники вернутся, мы такой пир закатим! Мм!

Вот так приговаривая и присвоив себе звание лучшего кулинара, она живо расставила горшочки перед каждым из сидящих за столом. Олег сразу пригнулся к своей порции, втягивая ноздрями ароматы и порыкивая от предвкушения. Зачерпнул ложкой соус, обжигаясь, проглотил, извлек кусок мяса, да так и оставил на горшочке, в ложке. Мол, пусть остывает. А сам опять потянулся разливать.

– Верно! – одобрил я. – Под горячее – самое оно выпить чего-то горячительного. Да ты и бабам наливай, не стесняйся, нам рома нежалко. Пусть побалуются, пока управляющего да их хозяина Ольшина рядом нет. Ха-ха! Когда им еще так повезет?

А сам в то же время максимально напряг все данные мне Первым Щитом силы и умения. И начал со сравнения поставленных на стол порций. И пока балагурил с Олегом и мерзко улыбавшимся Кеглей, успел уловить основные различия, а потом и понять, что нам подсунули не яд. В наши с Ксаной горшочки подсыпали довольно большую дозу усыпляющего зелья. Такая доза могла человека со слабым сердцем отправить на тот свет.