Юрий Иванович - Сумрачное дно

В наш отряд влились пятеро сдружившихся мужчин. О Степане Живучем, двадцати восьми лет от роду, мы уже знали достаточно. Бывший исполнитель за три месяца успел исследовать все окрестности, много услышать, со многими познакомиться и пообщаться и при этом, опровергая главные постулаты Дна, остаться в живых. А уж сколько раз его монстры могли схарчить – не перечесть. Но везде выкрутился, везде спасся. Наверное, именно поэтому к нему и приклеилось прозвище Живучий.

Два его товарища по управе сектора не слишком от него отличались по физической подготовке и боевому умению. Одного звали Влад Серый (за цвет глаз), а второго Тимофей Красавчик. Этого так прозвали уже давно за внешность и слишком большую влюбчивость. Именно он отыскал моментально одну из новеньких девушек, взял под свою опеку и надеялся прожить с ней как можно дольше в счастье и любви. Да только сынок атамана Чаперы сам возжелал обладать девушкой, выкрал ее и, скорей всего, нечаянно при этом убил. Тимоха с друзьями сделал все, чтобы завлечь в засаду бандита с подельниками и убить их. Вот только следы не успели убрать и теперь находились в смертельной конфронтации со всей огромной бандой.

Два других охотника пробыли здесь больше четырех лет и могли считаться ветеранами. Все это время они были друзьями неразлейвода и выжили благодаря взаимной поддержке. Рабства они не признавали, хотя по неиссякаемой мужской потребности частенько наведывались в другие башни и оплачивали ласки рабынь. Их имена меня удивили своим славянским звучанием: Ратибор Палка и Неждан Крепак. Первый был очень высоким, за метр девяносто пять, и стройным, а второй – приземистый широкоплечий крепыш. Первый отлично владел сразу двумя мечами в бою и отлично бросал копье и дротик, второму не было равных во владении массивным топором на длинной ручке. Обоим было за сорок, и у обоих чесались глотки при любой выпивке. В хорошем смысле слова чесались: друзья любили громко петь. Ратибор Палка был хитрецом, тактиком, философом и стратегом. А Неждан Крепак – тараном, решающим все проблемы с помощью силы. Но и у него за простыми рублеными фразами скрывался острый, незаурядный ум.

Познакомились ветераны с проштрафившимися исполнителями в конце первой недели их пребывания здесь, во время горячего боя сразу с тремя тервелями. Лихость, сообразительность и бесстрашие новичков пришлась ветеранам по душе, а потом выяснилась и родственность душ. С того времени эти люди были вместе, деля на всех удачи и горести.

Понятно, что они выдвинули на должность командира представителя своей группы. Мол, Ратибор будет предводителем не только по причине своего высокого роста, но и по уму и опыту, а Неждан – заместителем, потому что отменный воин и отлично разбирается в тыловом обеспечении.

Спорили бурно, но в итоге пришлось прибегнуть к тайному голосованию, потому что к единому мнению прийти не удалось. И командиром стал я, а моим заместителем – Степан Живучий.

После голосования все выжидательно уставились на меня. Мол, командуй, дядя!

– Предлагаю уходить немедленно, – сказал я. – По пути заберем и наши вещички, которые мы оставили в тайнике.

Это была моя ошибка: надо было не предлагать, а приказывать. Потому что Влад Серый сказал:

– Уже поздний вечер. А за день все изрядно измотались. Так что желательно выспаться перед дальней дорогой, а выходить с утра…

Его поддержали другие.

– Ну ладно, – согласился я. – Распределяем дежурства… И давайте сразу договоримся о сигналах свистом. Так как я вижу несколько дальше остальных в этом сумраке, то иногда должен буду вам подать команду на расстоянии, причем непонятную противникам.

– Свистеть на Дне нельзя, – нравоучительно заметил Ратибор Палка. – Это сразу привлекает к свистуну всех хищников. Проверено.

– Порой бывают обстоятельства, когда хищники не так страшны, как люди, – не остался и я в стороне от поучений. – К тому же, заметив хищников за спинами наших врагов, я свистом могу направить тварей на них.

Озадаченные ветераны сразу примолкли, и я в течение получаса учил всех условным сигналам.

А потом назначил подъем на пять часов утра. И сказал, что буду дежурить первым – мне хотелось все спокойно обдумать, упорядочить мысли. Ведь плох тот командир, который сомневается в собственных действиях.

Когда на балкон пришел сменить меня Степан, я приказал ему составить список: каких и сколько мы имеем груанов. И направился в башню.

По пути в спальню седьмого этажа заглянул на шестой, в мастерскую Ольшина. Мастер копался в двух громадных ящиках, выбирая самую полезную мелочовку и аккуратно раскладывая собранное по полотняным мешочкам. Заметив меня, он со вздохом сказал:

– Больше двух лет эти запасы собирал… И поди знай, что в пути или уже на месте пригодится…

– Но я слышал, за каждый груан, отправленный наверх, гаузы дают несколько ящиков полезных в хозяйстве вещей.

– Дают. Да только не забывай, возле Пирамиды ни одной Длани нет. Когда мы еще сумеем к ближайшему пункту выдачи экспедицию организовать?

Я самонадеянно фыркнул:

– Подумаешь, Длань!.. Мне все-таки кажется, что нам по силам сразу и до Иярты добраться. Вдруг там на тварей можно охотиться прямо с балконов? Тогда становится понятна загадка невозвращенцев: они всей командой собирали по десятку груанов и становились Светозарными. А этим существам не надо спешить к старым друзьям и распинаться о райском местечке. Им гораздо лучше проживать в любом выбранном для себя секторе любого города, пользоваться всеми льготами и с презрением относиться даже к валухам.

Ольшин прекратил свою работу и прикипел взглядом ко мне:

– Ты что-то знаешь?

– Даже более чем, – не стал я его разочаровывать.

– Ну, это мне и так уже понятно, – пробормотал ветеран. – А что ты сказал про валухов? Неужели такое возможно?

– Не сомневайся. Любой Светозарный может убить великана-надсмотрщика, и ему за это ничего не будет. Мало того, сил для этого тоже хватит. Мне лично о таком случае один из валухов-техников говорил.

– Так ты с ними общался?

– А чего им меня бояться? Общался, конечно.

– И со Светозарными?

– Ну, не могу сказать, что со многими, – я оглянулся на лестницу и понизил голос до шепота. – Но уж с одним точно довелось. Да так неудачно пообщались, что я его убил. Вот за это меня сюда и забросили.

– А-а-а… – сразу дошло до мужика, припомнившего рассказы Ксаны о том, как мы сюда попали. – Так это Светозарного ты убил?

– Увы! Но даже не каюсь. Паршивый был человечишка, мерзкий, завистливый… А вы тут, наверное, и сведений не имеете, кем туда ушедшие становятся?

– Нет…. Но зато могу смело утверждать, что тот самый умник, который собрал и руководил экспедицией к Иярте, был человеком очень душевным, добрым, правильным и авторитетным. Не думаю, что, став Светозарным, он превратился в ублюдка.