Юрий Иванович - Дочь – повелительница Зари

Предварительно, по рекомендациям Виктории, была тщательно, до последнего моточка, собрана вся паутина. Как утверждала принцесса, если паутину размочить водой, она станет в сотни раз толще и сможет находиться в таком набухшем состоянии несколько веков. Это настолько заинтересовало Загребного, что он дал команду и дальше отыскивать гнезда пауков-пустынников и реквизировать у них все запасы паутины.

Уже на следующем привале барон Гнатан живописал все то, что ему привиделось после укусов пауков. Ему казалось, что он попал в брюхо гигантского паука, а сам паук теперь гонится за отрядом. И так хочется Гнатану крикнуть, предупредить об опасности, но не может: рот забит противными паучьими кишками, а глаза застилает кровавый желудочный сок. И когда он вынырнул из ядовитого сна и осознал, что жив, то долго орал от счастья. Чем очень раздразнил юного воплотника, который стал ему подвывать без всяких претензий на музыкальность. Только вот делал это Ангел в мире людей… Так что страдали все.

Три дня усиленного марша – и уставший отряд вошел на улицы городка Битенграля. Здесь царила воистину райская прохлада, а обилие воды просто поражало: три великолепных озера окружали этот населенный пункт, и все вокруг было густо засажено фруктовыми деревьями.

Про отряд графа Ривьери и наследного принца в Битенграле уже знали и встретили с распростертыми объятиями. Даже празднество хотели устроить. Но Семен мягко посоветовал не делать этого. Он попросил предоставить им помещения под лаборатории и всем служивым людям собраться ближе к вечеру на совещание.

Важнейшей задачей было создание огромной лаборатории и размещение в ней всего привезенного отрядом оборудования. На ее решение были брошены основные силы. Немало людей собрали со всего городка и для работ в недалеких карьерах и шахтах. Именно туда они и отправились под командованием специалистов по полезным ископаемым. Ведь для намеченного производства требовались тонны селитры, калия, натрия и других веществ. Благо что в близлежащих горах их оказалось предостаточно.

И только поздним вечером состоялось первое общее совещание. Когда все расселись в большом зале префектуры, Теодоро затребовал доклады о действиях ранее побывавших здесь посланников короля и обо всей обстановке на границе.

Как оказалось, городку серьезно угрожает воинское соединение, неожиданно приблизившееся к границе со стороны Оазиса Рая. Насколько удалось выяснить разведке, мощный экспедиционный корпус карателей был направлен сюда Верховным Ворданом еще месяц назад, и ему было приказано «навести смуту и посеять страх» среди населения салламбаюрской стороны.

Тысяча пеших воинов, вооруженных мечами, не очень-то торопились лезть под стрелы воинственных обитателей горно-озерного края, да и вообще люди совершенно не выказывали желания воевать против людей. Но несколько дней назад было сменено командование корпусом, и теперь новый генерал изо всех сил пытался выслужиться. К тому же наверняка над корпусом довлело постоянное присутствие демонов-мозгоедов.

Именно поэтому прибывшим со специальным заданием посланникам короля пришлось проскальзывать на чужую территорию небольшими группками, пользуясь обходными тропами. Провести к реке большой отряд, как намеревался Семен, было практически невозможно. Этому мешали вражеские войска.

Такого поворота событий командир не ожидал. Да и время поджимало настолько, что терять даже один час было до боли обидно. Поэтому Загребной, кратко посоветовавшись с дочерью и зятем, взял все бразды правления в городке в свои руки:

– Сколько воинов может выставить дружина Битенграля для отражения атаки экспедиционного корпуса?

Королевский наместник переглянулся с майором Торрексом, с которым он был знаком чуть ли не с самой юности, и с некоторой запинкой произнес:

– Сто шестьдесят, ну, максимум сто восемьдесят воинов.

– Отлично, значит, и все двести наберете! И у нас есть два десятка лучших бойцов королевства Салламбаюр. Завтра же к утру все они должны выстроиться на бранном поле, возле самой границы. Причем делать это с явным вызовом и наибольшим шумом.

Побледневший наместник короля подавил нервный тик и довольно резко сказал:

– Господин граф! Мы не трусы, но бессмысленно погибать не намерены.

– А кто сказал, что вы будете погибать? – Семен встал, навис над столом и повысил голос: – Единственная задача всех двухсот воинов будет одна: не дать погибнуть мне! Или, попросту, прикрыть мою спину! А воевать с тысячным отрядом мечников буду только я один. И я надеюсь с ними справиться с помощью Сапфирного Сияния! Потому что я – Загребной!

Минуты три никто не произносил ни слова. Только недоверчиво переглядывались да морщили лбы. Первым заговорил, тщательно вспомнив всю историю их похода по материку, майор Торрекс:

– Вот теперь все сходится! И ваше сражение с разбойниками, и снятие засады! Как же я сразу не догадался?! М-да… Старею… Господа, смею вас заверить, среди нас находится не кто иной, как господин Загребной. Прошу любить и слушаться. А в завтрашнем бою я первым встану у него за плечами.

Потом еще довольно долго кричали и спорили, но Семен в этом почти не участвовал. И так было понятно, что закованные в броню пешие воины не представят для него никакой опасности. И не спасут их ни огромные щиты, ни длинные тяжеленные копья, которыми они могли бы с легкостью отбить даже нападение рыцарской конницы.

Оставалось только распределить задачи между всеми подразделениями маленькой армии, и даже новый генерал не вырвется из демонической ловушки. Ну а тройка демонов отразит любые атаки на демоническом уровне.

В итоге все получилось гораздо лучше, чем было задумано. Лишь только двести воинов закончили строиться на поле, как гремящее железом воинство экспедиционного корпуса перешло границу и ринулось в атаку. Видимо, генерал был на седьмом небе от счастья, полагая, что удастся одним махом покончить с основным узлом сопротивления на границе. Поэтому и он сам чуть ли не в середине бравого воинства повел свои полки в атаку.

Когда между сходящимися шеренгами осталось всего лишь тридцать метров, над полем битвы разнесся грозный рык генерала:

– Растоптать их!

Такая самонадеянность сослужила ему самую плохую службу. Потому что уже в следующий момент передовые десятки тяжеловооруженных пехотинцев скрылись в зеленоватом пламени. Затем пострадал батальон арбалетчиков, на которых с яростью коршуна накинулся Загребной. Именно этого момента ждали стоящие за его спиной защитники Салламбаюра. Над всем полем раздалось дружное и жуткое для врага скандирование: