Юрий Иванович - Оскал фортуны

– Как можно! А… отец знает?

– Конечно. Я совсем недавно его встретила и потребовала пять самых лучших лошадей для моих фрейлин. Ну и вдобавок две большие повозки для личных вещей и багажа. Хорошо, что моя подруга, дочь генерала Тербона, мне подсказала заранее об этом побеспокоиться.

Виктор продолжал смотреть на свою собеседницу с недоверием:

– И как отреагировал на твое требование его величество Гром Восьмой?

– Нормально, – пожала плечиками принцесса, хотя в ее глазах так и прыгали веселые искорки. – Даже обрадовался. Закричал «у-у-у!» и вприпрыжку скрылся за ближайшим поворотом дворцового коридора.

От явственно представленной картинки израненному монаху пришлось давить в себе смех. Потому что рассмеяться от всей души не давала ноющая от боли грудь.

Через несколько часов необходимые приспособления и вещи были приготовлены. Вокруг переоборудованного кресла жрецы расставили на столах кувшины с бирюзовой, подрагивающей от сотрясания субстанцией, деревянные лопатки и аккуратно разложили одежду. Как ни хотелось принцессе Розе присутствовать при намечающемся действе, но выйти пришлось. Потому как раненого на этот раз раздели догола.

Затем два дюжих санитара приподняли Виктора и усадили на высокое сиденье. Глядя на свою распухшую, изуродованную ступню, он в сомнении стал покусывать губы:

– Да я от боли загнусь, но все равно ногу в сапог не засуну…

– По этому поводу не переживай, – стал уверять один из старцев. – В первые минуты соприкосновения с желе данный участок тела становится совершенно нечувствителен. И как раз в этот короткий момент нам надо постараться протиснуть ступню в голенище. Конечно, болевые ощущения все равно останутся, но постарайся терпеть и делать все, что мы прикажем.

Второй старец поднял вверх указательный палец:

– Учти: на все фиксации нам надо потратить не более десяти минут общего времени. Если где не успеем, на том месте желе гарбены уже не приживется. Готов?

Глядя на огромные полусапоги, которые мог бы на свои ножищи напялить великан, пришелец вспомнил о другом:

– Как я теперь буду подштанники… и прочее надевать?

– Разве это проблема? Ведь существуют завязки и пуговицы. Портные потом на тебе все подгонят.

– И то правда. Ух! Теперь готов!

Кажется, врачующих жрецов и самих сильно волновали результаты предстоящего действа. Они еще раз все окончательно просчитали, измерили, а только потом решительно взялись за деревянные лопатки. Первым делом заполнили примерно на четверть объема подготовленную обувь, а затем толстым слоем нанесли желе на обе ступни.

Уже на второй минуте Виктор ощутил, как стреляющая и ноющая боль успокаивается. А пока его ноги держали санитары на весу, седобородые старцы с прежней интенсивностью наносили свою странно пахнущую мазь уже на подмышки, внутренние стороны бицепсов и грудь. Как только и там образовался толстый слой в несколько сантиметров, они вернулись к ногам и общими усилиями впихнули вначале левую, а потом и правую ногу. Резкая боль в левой ступне пробилась в сознание раненого, но он выдержал и не закричал.

Так как пальцы ног и подошва оказались совершенно не чувствительны, то ноги подвесили за голени и колени к тем самым приспособлениям, которые соорудили вокруг кресла. При этом старались добиться одного уровня, чтобы впоследствии не было хромоты из-за разницы в глубине погружения стоп в желе гарбены.

После этого у монастырских кудесников осталось всего три минуты на верхнюю часть туловища. Если раньше Виктор вообще не мог шевелить руками, то теперь их безжалостно растянули в стороны и уложили на подпорки в виде креста. Гарбена и тут оказала положительное обезболивающее действие. Затем на груди застегнули нечто напоминающее огромный корсет, растянув его до локтей, и поспешно вывалили остатки желе прямо на внутреннее кожаное покрытие с двух сторон. И наконец приподняли импровизированный корсет наверх и закрепили с помощью повязок на шее и плечах.

– Ох! Кажется, успели! – выдохнул Фериоль, хватая кусок бинта и вытирая бисеринки пота у себя на лбу.

– Но мне грудь давит, – начал было жаловаться пришелец.

– Помалкивай! – тут же строго одернул Тернадин. – Постарайся дышать неглубоко, ничего не говори и вообще старайся не шевелиться. Два часа, думаю, выдержишь.

Ничего не оставалось, как согласно кивнуть и замереть. Тем более что гамма получаемых ощущений все время менялась. От онемения переходила к пекущему до боли жару, затем в леденящую щекотку, сменяющуюся странной вибрацией. После вибрации начиналось интенсивное покалывание сотнями иголочек одновременно, а потом снова онемение. Ну и все это сопровождалось постоянными переживаниями, успешно ли все завершится.

Все, кто находился в палате, наверняка испытывали не меньшее волнение. На процедуру было допущено несколько лучших врачей Чагара и личный королевский врач. К тому же здесь продолжали крутиться несколько портных, мастерски подгоняющих одежду. Ну и сами жрецы, хоть и были уверены в свойствах желе из гарбены, начисто потеряли свою обычную невозмутимость и степенность. Они больше всех прохаживались из угла в угол, постоянно давая советы портным, и чаще всех останавливались возле песочных часов, словно намереваясь ускорить движение мелких песчинок.

Чуть позже Виктор сообразил, что своим волнением он только удлиняет срок ожидания. Поэтому постарался переключиться на размышления о ближайших буднях. Конечно, с учетом того, что он сможет передвигаться на своих двоих и владеть собственными руками с прежней ловкостью.

«Первая победа над империей Сангремар оказалась замечательной и впечатляющей. Теперь бы не сплоховать со второй. А какое у нас самое слабое место на втором этапе войны? Правильно – захват моста через пролив Стрела. Если мы его не захватим, то и столицы империи нам не видать как собственных ушей. И, как назло, Гром только высмеивал мои опасения, утверждая, что бронированная кавалерия сомнет любое сопротивление. А ведь простая баррикада может легко задержать и утопить в крови любую атаку хоть конных, хоть пеших рыцарей. Если Львы успеют подтянуть достаточное подкрепление, то мы будем топтаться на нашем берегу до скончания века. Значит, следует подстраховаться неожиданным маневром. Знать бы только каким? Пока ничего, кроме ночного десанта с яхт и корветов на вражеский берег, в голову не приходит. В данном случае отсутствие флота даже у Гранлео не просто удивляет, но и настораживает. Может быть, империя все-таки имеет корабли, но держит их в закрытых портах? Будет очень печально, если они превосходят силами. Выйдут навстречу нашей необученной морской флотилии и всех пустят на дно. И десантники погибнут, и первые корабли. Какой выход? Только один: тщательно допросить всех пленных. И продолжать допросы во время всего продвижения армии. Хорошо, что я успел составить свод простейших сигналов флажками и факелами для сообщения между морем и берегом. При подходе к мосту это обязательно пригодится.