Юрий Иванович - Оскал фортуны

Уже на следующий день войска только что родившейся империи двинулись единой стеной на юг. Горели города, рушились здания. Каменные плато, песчаные пустыни и плодородные земли одинаково безжалостно орошались человеческой кровью…

Исследователи Шулпы напоминали мечущихся при пожаре муравьев. Дни пролетали со скоростью взрывающейся сверхновой. Чтобы все успеть, метаться приходилось на все стороны. Но все равно Виктора тяготило ощущение, что он явно что-то упускает из виду. А коварная фортуна опять сменяет благожелательную улыбку на оскал. Только вот даже просто остановиться и спокойно подумать на эту тему было некогда. Да и все самые близкие, проверенные люди не могли помочь в решении этой ускользающей задачки. С ними тоже побеседовать спокойно и рассудительно не получалось.

Гром Восьмой все еще продолжал давать балы, приемы и рауты. Не гнушался собственноручно осматривать и предварительно делить отправляемые в Чагар трофеи, проводить непонятные смотры войск и парады. В отношениях с «куклой» у него наступила некоторая прохлада. Впервые с Маанитой у него произошел скандал, когда он ее стал расспрашивать про повара-отравителя. Бывшая наложница со странной наглецой стала утверждать, что просто благословила Шендлю на службу новому королю, а когда венценосный любовник стал на нее давить настойчивее, гневно воскликнула:

– Ты мне не веришь?! Ну так спроси у повара! Он подтвердит мои слова.

Из чего можно было догадаться: она совершенно уверена в смерти Шендли и нисколько не беспокоится остаться разоблаченной. Гром это почувствовал и около часа гневно орал и топал ногами. Затем приказал вообще не выпускать Мааниту из отведенных для нее апартаментов. Чем та впоследствии чуть не воспользовалась в своих корыстных целях. Но об этом стало известно лишь спустя долгое время, да и то совершенно случайно.

Тербон еле успевал выполнять возложенные на него поручения по Каменному граду, отправлял в тыл врага многочисленные разведгруппы, координировал службы осведомителей и командовал королевскими гвардейцами. Благо хоть в личные обязанности генерала не входила охрана августейшей персоны. Там вполне хватало вышколенных телохранителей с их опытным командиром.

Принцесса Роза со всем усердием набросилась на разгадывание открывающихся со скрипом тайн императорского дворца. Она почти прекратила посещение балов и праздных застолий и редко показывалась на другой, «увеселительной» половине дворца. Со своим математическим складом ума девушка очень быстро освоила массу полезных навыков в исследовательской работе. Причем до такой степени, что самостоятельно теперь могла пройти несколько первых уровней блокировки вновь отыскиваемых дверей. Так и сидела возле них часами, упорно вгрызаясь в трудно понятные для нее технологии из космических миров. Разве что иногда проносилась с толстыми тетрадями, рулонами чертежей по коридорам огромного комплекса, разыскивая монаха и требуя от него пояснить ту или иную деталь. Ее высочество даже совсем перестала интересоваться отношением отца с его новой любовницей, посчитав их довольно подуставшими после крупного скандала с попыткой отравления. Да и про свои законные, заслуженные при спасениях Менгарца шесть желаний перестала напоминать. Только тщательно продолжала следить за тем, чтобы вечно ничего не успевающий пришелец регулярно питался. Она и придумала такое правило, по которому Виктора кормили именно там, где и находили. Специально наученные гвардейцы просто подкатывали поближе к его святости столик с едой и снимали крышки с приготовленных талантливым коком блюд. Как бы монах ни ворчал и ни ругался, ему ничего не оставалось делать, как соблазняться одуряющими ароматами, бросать все и поспешно наедаться. Потом он уже с более философским спокойствием благодарил подчиненных, повторно мыл руки и возвращался к прерванной работе. Но мысленно всегда при этом вспоминал как Розу, так и Додюра самыми добрыми словами.

Особо следовало сказать про старцев из монастыря Дион. Оба сильно увлеклись идеей доказать, что любое тайное ответвление или место для отсидки должны обязательно продолжаться дальше. Потому как не было ни малейшего смысла строителям комплекса обрывать такие перспективные тайные ходы. Они даже на тот тупиковый ход, в котором на штырях погиб незадачливый повар-отравитель, указывали как на начало прохода, входящего в общую систему лабиринтов. Потому что в их далеком монастыре в Кезохи существовало нечто подобное. Следовало только отыскать первые потайные ответвления и уже тогда попытаться вычислить общую тенденцию направления ходов. Вот они вдвоем и продолжали ощупывать и осматривать все небольшие потайные места этой части дворца, обстукивая потолки, стены и полы. Честно говоря, никто особо не верил в успех задуманного дионийцами мероприятия, но с молчаливого согласия Менгарца предоставляли жрецам все требуемые инструменты и оказывали посильную помощь.

Все остальные технические, оружейные и прочие помощники его святости тоже крутились как белки в колесе. За два года удалось собрать в Чагаре действительно самых умных, сообразительных, пытливых и самоотверженных сподвижников науки. Несомненно, что без их усердия, самоотдачи и уникальных талантов пришелец из иного мира не добился бы и сотой части тех достижений, которые ему удалось совершить. Тайны дворца нехотя, но все-таки поддавались открытию. Хотя по вполне понятным причинам досадных неудач тоже хватало с избытком.

Ко всему прочему еще и посторонние проблемы изрядно отвлекали внимание Виктора. Приходилось буквально запрещать беспокоить себя по пустякам, сосредоточиваясь только на поиске и разгадывании назначения потайных комнат, странных ходов, ведущих в тупиковые ответвления, и прочих совершенно несуразных на первый взгляд помещений.

Но, с другой стороны, как тут не отвлечешься, если одна за другой вернувшиеся эскадры, принесли невероятные известия. Пришлось и совещаться по этому поводу, и спорить до хрипоты, и принимать какие-то итоговые решения. Потому что проблема того стоила. Причем не так взволновала Менгарца потеря сразу двух яхт или существенные потери в людях, как тот факт, что оба пролива оказались заткнуты искусственными «пробками».

Первым прибыл капитан Денро Гульви и рассказал о найденной в торце пролива Стрела дамбе из огромных обломков скал. Потерю одной яхты и нескольких членов экипажа ему простили, как и оправдали применение пушек для вынужденной самообороны. А вот по поводу странной насыпи поперек пролива разгорелись нешуточные споры. Ведь все понимали, что вода при более чем двадцатиметровом перепаде, под собственным давлением просто обязана была пробить отверстия на нижнем уровне. И как следствие старому морскому волку только слегка попеняли, что он не успел обследовать странную преграду более обстоятельно.