Андрей Орлов - Столица Сибири 2029. Берег монстров

Решение пришло внезапно – просто ударило в голову. Я начал выворачивать штурвал, отправляя судно вправо. Заскрипели ржавые борта, накренился корпус. Мы шли с дифферентом на нос, но как-то умудрились не зачерпнуть воду. Окутала рыжая зловонная гарь. Теперь мы тоже двигались к берегу – во всяком случае, хотелось на это надеяться.

– Карнаш, ты что творишь? – встрепенулась Ольга.

– Обманный маневр, дорогая. Мы же хитрые мореходы, нет? Держу пари, что в этом облаке нас не видят. Высадимся севернее их – пристанем к берегу одновременно. А ты хотела, чтобы мы тупо шли за ними? Да они же пришвартуются и расстреляют нас в упор!

– Но я не понимаю…

– Я тоже. Но дело будет выглядеть так. Они идут к берегу, будут высаживаться. Далее отправятся пешком – вертолеты над городом не летают, а на машине по нему не проехать. Мы высадимся метрах в четырехстах севернее и пойдем наперерез. Так мы исключим попадание в засаду. Нужно спешить, чтобы не потерять их… – я потрепал за холку Молчуна, который испуганно прижался к моей ноге. – Готов, приятель? Сам, между прочим, виноват, никто тебе не предлагал стать третьим.

Молчун заскулил – он еще не растерял чутье на неприятности крупного рода. Ольгино лицо покрывалось мертвецкой бледностью.

– Тебя это тоже касается, дорогая. Не передумала ступать на гостеприимную сибирскую землю? Я разберусь со швартовкой, а ты живо собирай вещи. Нужны два рюкзака, две фляжки с водой, ножи. Еда, лекарства, сухое горючее, теплые вещи…

– Ты же не думаешь, что это надолго… – она споткнулась.

– Не знаю. Пулеметы брать не будем – лишняя обуза. Два АКСУ, запас магазинов. Всё. У тебя есть три минуты.

Ольга, чертыхаясь, паковала скарб, притащила два набитых рюкзака. Вполне естественная человеческая жадность. Вечно эти женщины со своим барахлом… Дымка клубилась, заслоняла обзор. Меньше всего нас устраивало столкновение с «твердым тупым предметом». Но вот она стала рассеиваться, облако уходило в море. Обрисовался берег метрах в семидесяти. Он был сильно изрезан, в море вдавались мысы, заваленные грудами камней и останками деревьев. Неприятельская посудина скрылась из вида. Она находилась где-то слева и, видимо, уже пристала к берегу. Я полагал, что для высадки на сушу им потребуется больше времени, чем нам. Их дюжина, а нас всего двое (не считая собаки). Я сбросил скорость и направил судно в узкий залив, огороженный каменистой косой и обломками бетонного строения…

Нам удалось без повреждений зайти в извилистый «фьорд» – чему я был несказанно рад. Со стороны эта гавань не просматривалась, в ней было тихо. Я прикрепил швартовочный трос к огрызку бетонной плиты, намертво впаянному в землю. За судьбу каракатицы можно было не беспокоиться. Мы спрыгнули на берег, подтянули амуницию. Молчуна пришлось упрашивать. Ну, не хотело его высочество окунаться в неизвестность. Скулил, закрывал лапами виноватые глаза, испуганно прижимал уши.

– Ну, знаешь, – разозлился я, – не хочешь идти – оставайся, сторожи судно. Можно подумать, тебя за уши тянули.

Мы полезли на склон, передернув на всякий случай затворы. Молчун решился – издал какой-то сложный звук, спрыгнул и вскоре уже активно путался под ногами. А я еще не терял надежды, что приключение скоро закончится. Учинить засаду по всем правилам военного мастерства, отбить мальчишку и бегом обратно. И пусть хоть раз еще какая-нибудь недалекая девица заикнется, что ей на острове скучно, и в жизни всегда должно быть место сюрпризам…

Мы опустились на корточки и двинулись в лабиринты прибрежного хлама. Мы спотыкались о какие-то плиты, огибали груды вывороченной земли. Дымка рассосалась, но сумерки висели над землей – невзирая на то, что было девять часов утра. Видимость оставалась неважной. Я спешил подняться на склон и припустить наперерез неприятелю, используя складки местности. Бегать по изрезанному берегу было делом нереальным и опасным. Но наверху оказалось не лучше. Все было вспахано, перевернуто. В былые годы здесь был лесистый участок – мощные деревья, поваленные землетрясением, еще не сгнили, громоздились неодолимыми барьерами. Я карабкался первым, прокладывая дорогу в месиве. Молчун иногда вырывался вперед, запрыгивал на возвышения, чтобы осмотреться. Но храбрости хватало ненадолго, он пулей срывался вниз и путался дальше под ногами. Здесь действительно была ненормальная зона. Мы забирались на возвышенность, и температура повышалась градусов на десять. Спускались в низину – и набрасывался холод, от которого застывали внутренности.

– Быстрее, – поторапливал я, – еще быстрее…

– Но как? – возмущалась Ольга, перебираясь через трухлявые паданцы.

– Энергично, подруга, энергично…

К перепадам температуры мы скоро привыкли – перестали паниковать, погружаясь в морозилку. Местность становилась разреженной, можно было ускориться. Я повернул на юго-запад, переживая, что опоздаем. И снова тряхнуло землю! Без всякого предупреждения! Мы испуганно присели. Я обнял Молчуна. Сзади что-то заскрипело, вскрикнула Ольга. Я резко повернулся, вскидывая автомат. Ну, надо же, какой сюрприз… От толчка приподнялась обросшая грязью плита, и с косогора Ольге под ноги скатился… оскаленный череп. Она попятилась. А я смотрел на черепушку без всяких эмоций. Немного странно, что без всего остального. Одна голова, конечно, хорошо, но желательно к ней еще чего-нибудь. Я стал внимательно озираться и обнаружил, что перекошенные холмики не просто напоминают могильные. Они и были, собственно, могильными. В хаосе земли, камней и будущего торфа просматривались упавшие православные кресты, обломки памятников. Кое-где серели человеческие кости. Из впадины между буграми скалился еще один черепок с остатками седоватых волос. За тринадцать лет данное хозяйство могло бы обрасти «культурными слоями», но постоянные встряски не давали это сделать.

– Символично, нечего сказать… – Ольга расклеила посиневшие губы.

– Мертвые с косами, – пробормотал я, – дошло, дорогая. Это Заельцовское кладбище. Главное кладбище правобережной части города – а значит, и всего Новосибирска. Занятно, теперь оно раскинулось на морском берегу. Рядом Мочищенское шоссе, ведущее в город, и что-то нам подсказывает, что бандосы, укравшие ребенка, им воспользуются.

Мертвые люди меня, как правило, не беспокоили, я боялся живых (ну, или тех, кто прикидывался живым), но аура, царящая в этом славном местечке, была такая, что сносило голову. Я заработал всеми конечностями, и вскоре мы выбрались на открытое пространство, венчаемое поваленной будкой стационарного поста ГИБДД. Мы лежали за могильной оградой и свыкались с обстановкой. Деревьев в округе практически не осталось. Те, что не упали, догнивали на корню – от них сохранились лишь жалкие обмылки. Местность хорошо просматривалась. Дул сильный ветер, в воздухе носилась гарь. Под боком действительно пролегало Мочищенское шоссе. Оно узнавалось, хотя и было абсолютно непригодно для езды. Проезжую часть пересекали разломы, вздыбился асфальт. Проходимой оставалась лишь канава водостока, и то не везде. На юге, за обширным частным сектором, где мертвая земля смыкалась со свинцовым небом, виднелись городские кварталы – безбрежное море руин. Именно туда нам хотелось попасть меньше всего…