Арина Свобода - Заступник. Твари третьего круга

Он настроил онейрограф на нужную частоту. Надел на голову шапочку с проводками…

Ник помнил дверь в мельчайших подробностях. Слишком много часов он провел, разглядывая ее, когда валялся больной в постели.

— Видишь? — спросил он Алану, когда дверь материализовалась. Она бросила затравленный взгляд, молча кивнула.

Ник сжал ее руку, чтобы подбодрить.

— Закрой глаза. Сейчас мы туда войдем, и ты проснешься в лаборатории. Главное, держись за меня.

Ее трясло от ужаса и напряжения, Ник обнял худенькие плечи. Ему вдруг ужасно захотелось поцеловать ее. Выпить губами без остатка эту нервную дрожь. Он едва сдержался. Почти на руках дотащил до стены невесомое тело, прижимая к груди, как драгоценность. А когда дверь открылась, странное, почти болезненное ощущение накатило и взорвалось в его голове ослепительной вспышкой…

«Ты никогда не пробовал выбраться отсюда самостоятельно?» — спросил его как-то Грай. На это он и не надеялся. Просто хотел создать для Аланы иллюзию нормального мира…

Их выкинуло в реал почти одновременно. Его на несколько секунд позже. Из-за этого никто ничего не понял. Даже Эрран.

Ник поморщился, загоняя «коктейль» в вену. Аккуратно ввел еще половину дозы и закрыл глаза, позволяя Темному увлечь себя.

Интересно, Алана согласится, если он пригласит ее в какой-нибудь уютный ресторанчик? Надо спросить у Грая номер ее телефона. Вряд ли он…

Наглая кругломордая луна заглядывала в окно, превращая комнату в таинственную пещеру.

Ланка счастливо улыбнулась и потерлась щекой о твердое прохладное плечо.

— Ты чего? — сонно спросил Грай.

— Ничего… А знаешь, какой будет моя следующая картина?

— Угу?..

— Я назову ее «Пещера». И напишу вот это, — она взмахом руки обвела прячущуюся в сумраке мебель, едва колышущиеся занавески, вещи, казавшиеся в лунном свете сброшенными змеиными кожами…

— Ну, спасибо, — обиделся Грай. — Я за эту квартиру знаешь, сколько отвалил? А ты — пещера!

Ланка, смеясь, поймала губами уворачивающиеся губы, навалилась сверху, с восторгом чувствуя, как отзывается его тело.

— Ничего ты не понимаешь в живописи!

— Зато я много чего понимаю в другом, — многозначительно произнес Грай. — Кто бился в истерике на этой самой кровати совсем недавно, а? Кто помог глупой маленькой девочке пережить наказание?

Ланка вдруг поняла, что из открытой форточки ощутимо сквозит. Она сползла с Грая и завернулась в одеяло.

— Ты чего? Обиделась, что ли?

— Это Ник, — глухо сказала Ланка.

— Что?

— Ник помог мне.

— Но в лабораторию-то привел тебя я!

«И в Темный я попала из-за тебя», — могла бы сказать Ланка, но промолчала.

…Там, в паутине пустых улиц, она успела тысячу раз повторить про себя эти слова. И миллион раз поклясться, что никогда больше не подойдет к его подъезду. Потом стало все равно. Темный Город поглотил ее и медленно переваривал в своей ненасытной утробе. Ученый и мальчишка в один голос твердили, что надо просто терпеть, оставаться на одном месте и ждать — Ники обязательно найдет ее и поможет. Как тут можно помочь?! Превратить мертвое, умирающее и никогда не жившее в живое? Плеснуть красок на серые стены? Заменить зловоние свежестью? Разве может существовать на свете человек, которому это под силу? А если он есть, почему допускает, чтобы люди попадали сюда?

Потом Ланка опустила голову и увидела это. Темные, подсыхающие кляксы на сером асфальте. И одновременно ощутила чужое присутствие за спиной. Она слетела со скамейки, как сброшенный ветром газетный лист, и не почувствовала боли в разбитых коленях. Капли на сером становились больше, наливались свежей кровью, тускло поблескивали. Запах ударил в ноздри, заставив содрогнуться в рвотном позыве. Пустой желудок не смог исторгнуть ни крошки, но Ланку еще долго выворачивали мучительные спазмы.

Когда она пришла в себя — стоя на четвереньках и с трудом переводя дыхание, — к ней приближались шаги. Четкие, размеренные, неторопливые. Ланка вскрикнула, как загнанный в ловушку зверь, и рванулась, не разбирая дороги. Врезалась всем телом в огромное, твердое. На мгновение страх отступил под напором боли. А потом высокий мальчишеский голос произнес, чуть растягивая гласные: «Извини. Не мог тебя найти. Ты в порядке?» И только тогда она разрыдалась…

— Грай, — внезапно охрипшим голосом сказала она. — Ник говорил, что ты… Часто ходишь… туда.

— В Темный, — поправил Грай.

Пока Ланка вспоминала, луна успела спрятаться и в комнате воцарилась непроглядная тьма. Огонек зажигалки на секунду выхватил из мрака его лицо — сведенные брови, жесткий прищур глаз, выступающие скулы. Расцвел красный уголек на конце сигареты, и Грай сквозь зубы спросил:

— Так что там болтал обо мне Ники?

— Он не болтал, — заторопилась Ланка. — Просто обмолвился. Что ты ходишь в… — она все-таки запнулась, прежде чем выплюнуть: — В Темный.

— И что?

— Ничего. Просто… как? Как ты можешь? Раз за разом. Весь этот кошмар. Зачем, Грай?

Молчание тянулось долго, как время там. Потом Грай, не поворачивая головы, спросил:

— Знаешь, почему я не хотел с тобой спать? Ты слишком… Все эти шлюхи, они… — он стряхнул длинный столбик пепла на пол и повторил: — Все эти шлюхи — ничто. Тела. Мясо. А ты — настоящая.

Слезы кислотой разъедали глаза под закрытыми веками. Ланка вжалась лицом в гладкую, пахнущую потом и дезодорантом кожу.

— Не плачь. Ты больше никогда не попадешь туда, слышишь?

Она помотала головой. И тогда Грай заговорил. Сипло, будто у него тоже сжималось горло и перехватывало дыхание:

— Мне было шестнадцать. А ей… Мы собирались пожениться. Мой отец, он… Он был против и сказал, что выгонит меня из дома, если… Но мы все решили, понимаешь. Я нашел работу и комнату на окраине — совсем недорого. Я ждал ее у подъезда. Чтобы сказать, что все решено, что мы можем быть вместе — всегда — и плевать на всех! — он коротко рассмеялся, и Ланке захотелось не слышать того, что будет дальше. — Идиоты! Какими же мы были идиотами! Все рухнуло… Кучка малолеток — подонки, отморозки. Последний день детства и все такое… Она шла через парк — так короче…

Пепел упал ему на шею. Грай, не глядя, раздавил сигарету в пепельнице. Слова бежали, как песок сквозь пальцы:

— Я сидел и ждал. В двух кварталах. А она там… Камень. Подвернулся ей под руку и… Она просто хотела, чтобы те остановились! — выкрикнул он.

Ланка вздрогнула.

— Она уснула у меня на руках. Я просил отца… есть же специальные центры. Клиники, где могут поддерживать жизнь, пока не… Если бы она дотянула, то сейчас Ник мог бы…

Он замолчал — как захлебнулся. Встал и пошел прочь из комнаты. Отлетел подвернувшийся стул, что-то зазвенело, рассыпаясь на кухне. Ланка лежала без движения, без мыслей — как снятая с руки кукловода марионетка.