Вадим Львов - Сталь и пепел. Русский прорыв

С Лизой Артем познакомился месяца четыре назад, когда зашел в крошечное кафе «Бриз» сожрать что-нибудь и выпить чашку-другую кофе. Вопреки ожиданиям, кафе оказалось очень приличным, и майор решил в нем задержаться. Очень уж не хотелось выходить на холодный и влажный ветер.

В этот момент он и увидел Лизу. Та, вихляя бедрами, направлялась к его столику, неся меню и лучезарно улыбаясь. Как там пел Шнур: «Вот она блестит лучами, освещая корд лучами…»?

Женщин в жизни Артема было предостаточно, молодой, неженатый офицер, непьющий и некурящий, с солидной зарплатой и перспективами карьерного роста, он явно числился в завидных женихах. Артем это знал и обременять себя узами брака не торопился. Да и зачем? Ему пока хватало коротких свиданий с последующими соитиями на съемных квартирах или в гостиницах. Пылких барышень с предложениями «обустроить» его холостяцкую жизнь Артем аккуратно отшивал, особо настырных отправлял прямиком по известному всем на Руси адресу. То есть на…

Но Лиза… Лизка была непохожей на них, слепленной из другого теста. В ней сочетались решительность и беззащитность одновременно.

– Что заказывать будете, господин майор? – спросила девушка, кладя перед ним раскрытое меню. Артем был в полевой форме, и надо было напрягать зрение, чтобы найти звездочку цвета хаки на темно-зеленом погоне.

– Вы разбираетесь в погонах? – спросил Артем, разглядывая девушку в упор.

– Да, разбираюсь. Сама слу… – Здесь Лиза стушевалась, замолчала и, поджав губы, отошла от его столика.

Резкая перемена в поведении официантки удивила Артема. Пока до него не дошло. Если она служила, а сейчас бегает с подносом, значит, из спецпереселенцев, ссыльная, короче.

Кому в правительстве пришла в голову здравая идея ссылать пожизненно на Дальний Восток осужденных за экономические преступления, Пшеничному было неизвестно, но идея была правильной. После Ноябрьской революции дальневосточные и сибирские регионы стали оставлять у себя большую часть налогов, и выяснилось, что деньги в регионах есть – работать почти некому. Наверху, в свою очередь, столкнувшись с вопиющей нехваткой рабочих рук на Дальнем Востоке и Сибири, осознав наконец цену низкой эффективности бесплатного, рабского труда зэков, пошли на радикальное решение этого вопроса. Осужденным вместо полновесных сроков предлагали свободу, ограниченную пределами Дальнего Востока. Предлагали начать жизнь с нуля. Подавляющее большинство соглашалось.

В итоге от Иркутска до Петропавловска-Камчатского на восток хлынул поток «бывших». Пойманные за руку бывшие чиновники всех уровней, налоговые, торговые, санитарные инспекторы, менты и фейсы из ОБЭПов и СЭБов, таможенники, судьи, прапорщики и тыловики, менеджеры лопнувших госкорпораций, мошенники, продавцы паленой водки и левых джинсов. Сотни тысяч, миллионы людей…

Никакого конвоя или принудиловки – сама жизнь сталкивала новоприбывших с простым выбором: либо работать своими руками, либо подохнуть от голода и холода… Сладкие и хлебные места изначально заняты местными кадрами. Отношение простого народа к небожителям известно очень хорошо, на подаяние бывшим тоже рассчитывать не приходилось. Пришлось вкалывать. Без дураков, по-настоящему. За маленькую зарплату, на очень тяжелой работе. Девять десятых ссыльных сразу заняли ту нишу, которую они и должны были занимать, не попади они в менты или таможенники. Стали обычными, не шибко квалифицированными, но исполнительными работягами. Ибо лентяи здесь не выживали физически. Нет работы – кормить никто не будет. Со временем они должны были пустить на месте ссылки корни, обзавестись семьями и стать местными.

Такая вот «принудительная колонизация». Оставшиеся, десятая часть спецпереселенцев, были интересным материалом. Получив совершенно неожиданно второй шанс выбиться «в люди», они вцепились в этот шанс бульдожьей хваткой. Работали сутками, затем пытались открыть собственное дело, снова прорваться наверх. Некоторые прорывались. Один полковник-гаишник, погоревший на оформлении угнанных тачек, отработав год вальщиком леса, неожиданно вспомнил, что окончил автодорожный техникум. Через год он уже был главным механиком лесхоза, а еще через три – заместителем директора по техническим вопросам крупной лесопромышленной компании.

Хозяин кафе «Бриз», где работала Лиза, Олег Варин, коренастый седовласый мужик, принадлежал к той же редкой бульдожьей породе «бывших», пробивающихся наверх, несмотря на удары судьбы. Когда-то Варин носил мундир милицейского полковника и трудился не покладая рук в ОБЭП Кировского УВД города Санкт-Петербурга. Наработал полковник, таким образом, на четвертак с конфискацией и, поменяв мундир на робу, убыл в славный Хабаровский край навстречу новой жизни…

Ему повезло – Варин попал в первую волну спецпереселенцев и урвал свой кусок. Отработав три года в тайге, на промысле грибов и ягод, он открыл кафе. Денег скопил, буквально перебиваясь на хлебе и воде, но кафе «Бриз» тут же стало лучшим в округе. Как-никак Варин по питерским кабакам походил изрядно и попытался сделать «Бриз» приличным местом, несмотря на глушь.

Тогда же Варин встретил Лизу Корзун, бывшую работницу псковской таможни, попавшуюся на взятках вместе со всем отделом. К моменту встречи с Вариным Лиза работала на ферме, убирала навоз за коровами и свиньями местного олигарха Угольникова. Как бывший мент разглядел красавицу в чумазой замухрышке, одному Богу известно. Но через неделю после их первой встречи Лиза уже работала администратором в его кафе.

Ну и спала с ним, конечно. Законная супруга Варина, едва узнав о сроке и пожизненной ссылке, тут же разорвала с ним все отношения и запретила общаться с детьми.

Артему Лиза тоже запала в душу. Крепко запала. А пластуны – не те люди, чтобы откладывать дела на потом, если можно их сделать сейчас.

– Ты во сколько заканчиваешь, Лиза? Я тебя встречу, – утвердительно сказал Артем, заранее понимая, что девушка начнет артачиться.

– Нет, что вы, господин майор, – громко запротестовала Лиза и отрицательно покачала головой, тогда как в васильковых глазах прыгали дикие, озорные чертики… Мол, рискни, майор…

Пшеничный рискнул. Навел кое-какие справки о месте, где она работает, с кем живет, и через неделю подкатил на своем праворуком дизельном рыдване ISUZU BIGHORN. Этот внедорожник он купил здесь, на Дальнем Востоке, взял старичка, эксплуатировал его нещадно, в надежде добить раньше, чем его отзовут обратно, на Северный Кавказ.

Открыл дверь, в руках букет роз, купленных в Хабаровске, подвалил к Лизе, взял за локоток и сказал:

– Прыгай в машину. Вещи собирать не надо, я тебе новые куплю.