Руслан Мельников - Метро 2033: Из глубин

Колдун вздохнул:

– После Последней Войны многое изменилось. Даже то, что меняться не должно. Кое-где перемешались друг с другом срединный и нижний миры, а живое и мертвое поменялось местами. Помнишь, я говорил, что ад выплескивается наверх. Но и то, что наверху, иногда проваливается вниз под тяжестью грехов своего мира. Случается, что леса растут под землей, а не там, где им положено расти. Но они все равно сохраняют связь с лесами на поверхности, и расстояния тут не имеют значения. Войдя в один лес, можно попасть в другой, а войдя в другой – попадаешь в первый. Так обитатели одного мира порой оказываются в другом.

– И кто куда забрел сейчас? Мой Двойник в подземный лес или я в лес, где заблудился он?

– А это имеет значение?

Стас замолчал.

– Значение имеет лишь то, что ты помог своему Двойнику. И это правильно.

Понятно. Что ничего не понятно.

– Значит, те волосатые трехрукие мутанты, которые на него напали…

– Арсури́, – перебил Колдун.

– Что?

– Это не мутанты. Вернее, не совсем мутанты. Четырехглазые, трехрукие, трехногие и трехпалые демоны арсури́-шурале́. Демоны лесов и духи людей, умерших насильственной смертью. Любят пугать, мучать и путать.

– Путать? – захлопал глазами Стас.

С Колдуном иногда так трудно разговаривать.

– Они запутали в лесу твоего Двойника и запутали тебя. Даже запутали лодку, в которой ты сейчас плывешь под землей. Но арсури уже убежали. Твой Двойник разогнал их с твоей помощью. Так что теперь каждый может идти дальше своей дорогой. Если дорога известна.

Колдун занес колотушку.

«Бум-м!» – снова ударил бубен.

«Ух-хум!» – отдалось в голове, мотнувшейся под тяжелой рукой.

Стас пришел в себя от мощной зуботычины и удара затылком об пол. Он лежал возле рабочего кресла Гришко.

Полковник, сидя в кресле, потирал кулак. Лицо у Гришко перекошено от ярости. Интересно, как он смог достать его с кресла? Наверное, очень хотелось. Или, может, поднялся, наплевав на загипсованную ногу? А, может, нога у полковника уже не болит?

О своей челюсти Стас такого сказать не мог.

Больно, блин!

Однажды его уже приводили в чувство подобным способом. Колдун. Сразу после старта. Правда, в тот раз все было более… более щадяще, что ли. Сейчас же Гришко вмазал, что называется, от души.

– Ты где витаешь, мать твою?! – проревел полковник. Да, Гришко был в бешенстве. – Я к тебе обращаюсь!

Видимо, это было уже не первое обращение.

Стас облизнул кровоточащую губу. Солоно. Нехило его приложили. После такого не захочешь – очухаешься.

– Встать! – приказал Гришко.

Стас поднялся. Его пошатывало. Впрочем, может быть, это был результат не удара по роже, а затянувшейся прогулки по лесам. Да и «крота» сильно водило по сторонам и вверх-вниз.

– Я до тебя не могу доораться, – процедил Гришко. – Стоишь, как сомнамбула в ступоре, – и ноль реакции. Что с тобой, Стас?

– Отключился немного. Устал, наверное.

– Да мне по хрену, что ты устал! Ты тут не для мебели нужен, усек?

Стас усек это давно. Конечно, его держат не как мебель. Как локатор-детектор-сканер. Вот для чего. Видимо, Гришко снова понадобились его услуги.

– Что-то случилось? – спросил Стас.

– Да уж случилось! – раздраженно фыркнул полковник. – Пока ты стоял у меня за спиной, как выключенный, мы нырнули под лес.

При слове «лес» Гришко поморщился. Ну да, трудно осознать тот факт, что леса теперь растут и под землей тоже.

– Сначала все шло нормально, – продолжал полковник. – Потом… В общем, потом влезли куда-то.

– Куда?

Стас заметил, что микрофон внутренней связи на панели управления выключен. Их разговора сейчас не мог слышать никто из экипажа.

– Да чтоб я так знал! – взорвался Гришко. – Навигация снова сдохла.

«Ад? – вздрогнул Стас. – Снова ад?» Преисподняя никак не хочет их отпускать. Или это они сами липнут к подземному миру грешников.

– Снаружи какие-то лабиринты: бур не берет! – сокрушался Гришко. – Петляем по ходам. Акустический и ультразвуковой анализ ни фига не дают. Но Катя говорит, снаружи что-то происходит. Какие-то там непонятные посторонние шумы. Короче, нужно, чтобы ты взглянул.

Опять? Стас поморщился. Ну да, он ведь здесь не для мебели. И ему это ясно дали понять.

– Попробую, – вздохнул он. И добавил: – Только если снова отключусь, бить меня не надо.

Твердость, прозвучавшая в его голосе, удивила не только Гришко. Самого Стаса она тоже удивила.

Лабиринт выглядел более чем странно. Собственно, это был и не лабиринт даже в обычном смысле слова, а гигантская структура из переплетающихся друг с другом огромных, необычайно прочных и изогнутых под самыми разными углами трубовидных отростков. Трудно было определить, что это: какие-то великанские, беспорядочно разросшиеся подземные кораллы, сталактито-сталагнато-сталагмические образования или что-то еще. В этой переплетающейся ветвистой структуре имелись пустоты и засыпанные осадочными породами проемы и провалы. Вот по ним-то, словно по ячейкам скомканной сети чудовищных размеров, и двигался «крот», постоянно меняя направление. Субтеррина ползла наугад, на минимальной скорости – не быстрее пешехода. А иначе здесь никак. Гусеничные шасси не выпускались. «Крот» двигался только за счет толчковых домкратов, бура и шнека.

Бесчисленные ходы-ответвления уходили в стороны, вверх, вниз, по диагонали. Бур бессильно скрежетал по гладким изгибам выпуклых стенок, но не мог их взломать. Что само по себе, кстати, очень странно: вроде, и не алмазная поверхность, а даже царапин не остается. Только влажные пятна от буровой смеси. Словно пятна крови, когда бьешься головой о стену.

Подземная лодка тыкалась в препятствия, как слепой котенок, и бессмысленно петляла в переплетении гигантских отростков, не имея никакой возможности выбраться из ловушки.

Но хуже всего оказалось то, что они были здесь не одни. Вокруг субтеррины вились тени – размазанные бесплотные, самых разных форм и размеров. Не слитые воедино, не спрессованные друг с другом в единую массу, как тогда, в адском предбаннике, а вполне себе самостоятельные.

Для теней не было преград. Они одинаково вольготно чувствовали себя и в пещероподобных пустотах, и в пространстве, забитом плотным грунтом. Тени мелькали то тут, то там, сливались с выпуклыми стенками лабиринта, вплывали в них и выплывали обратно, легко, как струи воды, протекали друг сквозь друга. Только титановую броню чужеродной машины, вбурившейся в их мир, они преодолеть не могли. Возможно, поэтому подземлодку сопровождало тягостное и заунывное завывание на одной ноте – такое же размытое и нечеткое, как издававшие его тени.

Кто это? Духи или души? Призраки или видения? Спросить было некого. Или… Или все же было кого?