Илья Тё - Топот бессмертных

Но Рыжий просчитался. Пожалуй, совершил самую большую ошибку в своей жизни. Он грохнул меня ВНУТРИ аномалии. И тут же закопал труп, оттащив меня, естественно, подальше от чудесного ручья. Мы с Рыжняком знали, что Стикс залечивает раны, но не воскрешает. Я сам в присутствии Рыжняка пытался оживить в ручье трупы животных, но они не оживали. Так что мы были уверены, что Стикс способен излечивать живые организмы, но не способен воскрешать мертвых.

Однако не тут-то было.

Я очнулся почти через полгода. Думаю, сказалось много факторов, главным из которых был все же срок, который мое мертвое тело провело внутри аномалии. Мертвых зверюшек, естественно, я по году в ручье не держал. Вода Стикса действовала на меня косвенно, через почву. Так что когда спустя год Рыжий подготовил свою «главную сделку», как он ее называл, я был готов его встретить. В режиме полной секретности в Зону должна была отправиться команда из богатеньких пенсионеров, преимущественно японцев и американцев. Я убил всех. До последнего человека. Кому аномалию под ноги подвел, на кого тварей спустил, а кого самолично…

Выслушав рассказ чудовища, Аспирин некоторое время молчал.

– А зачем ты их всех убил? – спросил он после паузы. – Миллионеры американские тебе чем навредили?

– А чё мне было делать? – мрачно ответил монстр. – Позволить Рыжняку колотить бабло на моем хабаре? Не понимаешь ты. Если бы вторая сделка удалась, Рыжняк бы просто свалил из Зоны навсегда. Денег с «главной сделки» должно было хватить. А я надеюсь еще повстречать сталкера Поршня на узкой дорожке…

– Да нет, понимаю, отчего же, – пожал плечами Аспирин. – Так, выходит, Рыжняк тебя замочил?

– А ты не веришь? Гнида он рыжая. Ты не веришь, что он за лаве меня грохнул?

– Опять: отчего же? Верю.

И правда, Аспирин Рыжняка знал. И в принципе доверял. Однако о помутнении хозяина гостиницы на зеленой купюре наслышаны были все. В то же время обвинение в убийстве товарища, спасшего ему жизнь, было обвинением страшным. Сознание отказывалось принимать такие открытия.

Аспирин задумчиво опустил голову. История, признаться, его впечатлила. Хотя и была незамысловатой.

Видя, как эмоции сражаются внутри Аспирина, Хохмач ему подмигнул. Выглядело это просто умопомрачительно, ибо подмигивающие, да еще и улыбающиеся монстры никогда сталкеру не встречались.

– У тебя, кстати, спирт есть в заначке? – деловито поинтересовался Хохмач.

Санёк хмыкнул. Бухать с монстрами Зоны ему тоже не приходилось.

– А чё, горло пересохло? – блеснул он зубами, – Да найдем… По такому случаю, пожалуй, я для тебя, Хохмачок, все чё хочешь найду.

– По случаю воскрешения?

– А хотя бы.

– Даже косячок? – поддел зоновский монстр.

– Да пошел ты в жопу.

– Завязал, значит?

– Ну а то! – С этими словами сталкер потянулся к поясу, передал издохшему коллеге свою памятную фляжку спирта и сказал совсем уже добродушно. – Пей, мутантская рожа. Подарок тебе от белого человека. Ты не заразный, надеюсь?

Но Хохмач уже лакал.

Пока Хохмач глушил спирт, Аспирин смотрел на него, не отрывая взгляда. Зрелище было то еще, забубенное. Химии дохлых ходячих тварей Зоны сталкер никогда не понимал. И вот сейчас, глядя на мертвого приятеля, дующего спирт из горла, Аспирин напряженно анализировал процесс, пытаясь допереть, каким, мать его, загадочным образом C 2H 5OH будет действовать на мутанта. Природа подобных созданий была, можно сказать, изучена не совсем. Или даже совсем не изучена. Если слово «изучено» вообще подходило к тварям и тварюшкам Зоны-Мамы. Но Аспирин вполне догонял, что перед ним жрет спирт то ли ходячий труп, то ли охреневший мутант.

Попутно Аспиринушка отмечал мелкие изменения в теле старого знакомого Хохмача, сопутствовавшие, вероятно, его перерождению в мегамонстра. Рост Хохмача не изменился, но Саня бы мог поклясться, что тот стал шире в плечах и руки, вернее, единственная оставшаяся человеческая рука стала длиньше, шире в запястье, а пальцы толще и узловатее. Ногти на этой руке являлись отдельной песней, на которой Аспирин не хотел заострять свое пристальное внимание, дабы не обосраться. Во всяком случае, он ни на минуту не сомневался, что подобными ноготочками можно разодрать в хлам дубовую дверь или снести половину черепа. Ну, человеческого по крайней мере, – по слоновьим черепам Аспиринушка был не спец. Шея Хохмача казалась налитой силой, была широкой и очень толстой. То же самое, вероятно, можно было сказать и об остальной части хохмачовского организма, доведись его увидеть под слоем одежды. Аспирин был человеком сдержанным и с раздеванием корефана решил подождать.

Причин у указанного решения было много. Верный АКМ по-прежнему был приклеен к рукам Аспирина, а автомат трофейный – только что изъятый у мутанта – преданно и безмолвно покоился за спиной. Однако ребра болели. Ноги ныли от долгого стояния, бега, прыжков и прочих кульбитов, которыми наградил их сегодня резвый хозяин. Позвоночник окаменел, глаза слезились, и вообще ощущения у сталкера в организме были совсем-таки нездоровые. То есть чувствовал он себя плохо.

Соответственно тоже захотелось спирту, но Аспирин умудрился себя сдержать. Ибо стоило сейчас выпить, расслабиться – и он рухнул бы от усталости. Тихо матюкнувшись, сталкер потрогал ребра и слегка поморщился от боли.

Как ни странно, мутант это заметил.

– А чего это ты рожу корчишь постоянно? – буркнул повеселевший Хохмач, отрываясь от полегчавшей фляжки. Выпил он будь здоров, но при всей силе и увеличенной массе мутанта алкоголь, по всей видимости, подействовал на него так же, как на обычных людей. Аспиринушка усмехнулся. Для спирта, выходит, и смерть не помеха.

– Ребра мне отбили, – проскрипел он вслух. – Как дернусь, сразу морщит, корежит. Не двигаешься – вроде нормально, а как что делать… тоска, в общем. А тебе-то чё?

– А тебе-то чё, – передразнило чудовище. – Так я зря все рассказывал? В Озере жизни, вижу, ты искупаться не желаешь.

Комнатка Хохмачова, в которой он обретался внутри заброшенных хрущевок, оказалась с подвохом. Старый дружбан не зря сидел в «тупике». Тупик оказался ложным, ибо стена подвала реально являлась очередным порталом – и только поэтому была выбрана Хохмачовым для рейдов во владения кинетиков. Выйдя из перехода, сталкер и бывший сталкер шагали след в след. Тропинка жизни между отчаянно фонившими и пузырившимися аномалиями камнями (вокруг высились непонятные каменные сооружения) была очень узкой. Но Аспирин тем не менее отмечал знакомые места. Давно уже здесь был. Перед ними расстилался Ненбен.

Один из самых известных атомных объектов Северной Кореи (и самый близкий к русской границе) был легко узнаваем для каждого из приморских сталкеров. Здесь располагался тот самый атомный заводище, который когда-то стал основой конфликта между США и КНДР. Узнаваем он был по банальной причине – над головой Аспирина и Хохмача высились гигантские паровые трубы атомных реакторов.