Вадим Громов - Искалеченный мир

— Я думаю, что это зависит от новых факторов. — Лихо хрустнула суставами пальцев. — Возможно, «хамелеоны» просто не могут улавливать все эти дополнительно свалившиеся на нас веселухи. Полностью согласна с Шатуном и вынуждена с грустью признать, что хлопот у нас прибавилось.

Все замолчали, как будто сделанный блондинкой вывод начисто лишил желания продолжать разговор о чём бы ни было. Шатун угрюмо сопел, глядя в пол. Лихо разминала кисти рук.

— Так что там с уфологами? — спустя минуту скучно спросил Алмаз. — Где они живут-то, если не в Уфе? Расскажи, раз уж начал…

— А чего рассказывать? — вяло ответил Книжник. — Уфологи есть везде…

— Понятно…

И тишина снова вторглась внутрь «Горыныча», на этот раз уже надолго. Глухая, безрадостная.

— Слышите? — С момента последнего сказанного слова пролетело около трёх часов. Лихо ёрзнула на сиденье, прислушиваясь к чему-то далёкому, происходящему впереди.

— Стреляют. — Спустя несколько секунд Книжник поднял вверх указательный палец. — Палят почём зря. А впереди у нас — Кушнаренково, до Уфы ещё километров шестьдесят двигать. Точно не Уфа.

Через минуту по левую сторону дороги открылись очертания нескольких многоэтажек. Там же маячила труба и корпуса каких-то предприятий. Небольшой посёлок. Ага, точно, мелькнул дорожный указатель, приведённый в божеский вид каким-то патриотом здешних мест. «Кушнаренково».

Автоматные очереди становились всё громче. Лихо переглянулась со всеми, словно ожидая ответа на незаданный вопрос.

— Едем дальше, — вдруг сказал Книжник, даже не выговаривая, а отчеканивая слова. — Это — не наше дело, и неважно, что там творится. Мы не имеем права рисковать лишний раз.

Очкарик подобрался, ожидая, что ему начнут возражать, и отнюдь не с помощью красноречия. Глаза за стёклами очков блестели новым чувством. Уверенностью в своей правоте. Сопряжённой с нелёгкостью принятого решения, скорее всего, поставившего крест на чьих-то жизнях.

Автоматная очередь простучала уже где-то неподалёку, и из-за самой приближённой к трассе пятиэтажки выскочили два человека.

— Мы едем дальше! — как заклинание, повторил Книжник, заметив, что Алмаз заколебался. — Мать твою, я сказал — едем!!! Не останавливаться!!!

Алмаз повиновался. В голосе очкарика клокотали нотки, противостоять которым было нелегко. Кушнаренково придвинулось почти вплотную, дома находились метрах в тридцати от дороги, видимость всего происходящего была просто идеальная.

Следом за бегущей к шоссе парой выскочило сразу четыре камнереза. Один передвигался как-то скособоченно, приволакивая за собой заднюю чешуйчатую конечность. Добыча, хоть и огрызавшаяся довольно болезненно, была уже почти рядом. И, учитывая численный перевес в стане мутантов — никуда не должна была деться. Вопрос начала пиршества тёплой человеческой плотью был делом нескольких минут.

— Едем!!! — взревел Книжник, рубанув кулаком по подлокотнику водительского кресла. — Едем!!!

«Горыныч» приближался; один из отстреливающихся увидел внедорожник, отчаянно замахал руками. Его простоватое, бесхитростное лицо исказилось в нешуточной надежде, что сейчас помогут, и всё обойдётся…

Бронированный монстр проскочил мимо, не притормозив. В последний момент, когда «Горыныч» уже разминался с людьми, Алмаз, как будто в замедленном показе, увидел, что губы человека, который был всего-то в полутора десятках метров от шоссе, как-то предельно ясно и с непоколебимой жестокостью выплюнули короткую фразу: «Будьте вы прокляты!»

Алмаз прибавил скорости, сжав руль так, что побелели костяшки пальцев.

— Это — не наше дело… — Книжник оцепенело глядел вперёд, шепча своё «заклинание». — Едем дальше. Дальше…

— Шипачи! — вскрикнула Лихо, показывая пальцем вправо.

Оттуда и в самом деле бежало два шипача, делая участь брошенных людей крайне очевидной. Если с камнерезами ещё можно было пободаться, даже с помощью имевшихся у парочки «калашей», то шипачи — это был недвусмысленный приговор.

Больше пассажиры «Горыныча» ничего не увидели, машина вписалась в поворот, Кушнаренково в подавляющей своей части скрылось из вида. А спустя ещё полминуты — исчезло целиком.

— Сука! — Алмаз врезал раскрытой ладонью по рулю. — Мы же могли им помочь! Полный багажник стволов, матёрые душегубы в кабине. Не голожопня сопливая! Какого хрена?!

— Это — не наше дело… — Книжник был бледен, но в глазах до сих пор метался горячечный блеск. Предназначенный хоть немного омертвить душу очкарика. По-другому просто не могло быть. Когда сам принимаешь такие решения, не отступив, не переиграв…

— Остынь, стеклорез, — негромко сказала Лихо. — Он был прав. Это не наше дело! Мы здесь проездом. Забыл?!

— Но ведь я мог хотя бы шмальнуть, помочь. — Руки Алмаза растерянно шарили по рулю. — Если бы не был за этой долбаной баранкой! Сдохли бы эти камнерезы, как миленькие! Не останавливаясь, шмальнул бы, и на душе бы хоть немного легче было. Нельзя же было их так бросить, ну — нельзя…

— Можно, нельзя… Хорошо, если они законопослушные граждане. А если шваль отпетая?

— Да прав Книжник, — сказал Шатун. — Может, мы бы и помогли. А может, и нет. Ничего нельзя сказать наперёд. Мы сделали всё правильно…

— Да понимаю я! — Алмаз ещё несколько раз приложил по рулю раскрытой ладонью. — Но меня же, сука, так воспитали! И вас тоже! А-а, твою мать… Спасители мира.

Он несколько раз скрипнул зубами, выматерился — зло, тоскливо. И погнал внедорожник дальше, замкнувшись в себе.

Шатун похлопал по плечу всё так же пребывающего в подобии ступора Книжника. Тот вздрогнул, как-то виновато посмотрел на громилу и отвернулся к окну.

— Если вас всех успокоит, то я тоже не собиралась останавливаться, — сказала Лихо. — Книжник попросту опередил. Последней тварью буду, если соврала хоть на букву…

— Да чего ты оправдываешься, — пробурчал Шатун. — Мы, конечно, почти идеальная команда, но… Хрен его знает, как бы оно повернулось. Всякое бывает.

В Уфе сделали остановку, обменяв часть оружия, которого становилось всё меньше, на съестные припасы. Торговец-меняла, с физиономией «это сладкое слово — „кидняк“», попытался сбагрить им около половины негодящего товара.

Лихо, безошибочно просёкшая гнилое нутро намечающейся комбинации, рассеянно поведала о недопустимости подобных поступков. Влекущих за собой некоторые санкции. Стоящий рядом Шатун по завершении этого замечания хмуро высморкался и начал подрезать тесаком ногти.

Жуликоватый негоциант, хоть и имел за спиной охрану в виде трёх хмурых мордоворотов, имеющих облик людей бывалых, свёл всё к путанице с коробками, с вымученным видом обменяв товар на качественный. Лихо поблагодарила за оперативное реагирование на замечание и пожелала довольных клиентов. Таких, как они.