Сергей Зайцев - Темная мишень

– С девчонкой еще не все ясно, – миролюбиво заверил Фикса. Темно-карие глаза у блатного всегда источали обманчивое добродушие, но Фёдор на его счет не обманывался – стелет он мягко, да спать, скорее всего, будет жестковато. – Я отправил дрезины и к Павелецкой, и к Театральной. Живой или мертвой – мы ее найдем. Да и обыск на станции еще не закончен, будь уверен, все переворошим, во все помещения и палатки заглянем, все ящики и лавки перевернем, все технические коридоры прошерстим. Надо будет – и на дне отхожих ям лопатами пошарим. Ну не могла она растаять как дым! Кирпич божится, что не отходил от двери ни на минуту, но выход из лазарета только один. Я из него лично все дерьмо выбью, пока не признается, что просто уснул на посту или вступил с девкой в сговор и помог ей спрятаться.

«Вот именно. Спрятаться. Девчонка умеет это делать лучше всего – исчезать, когда не хочет, чтобы кто-то ее видел. Но этим двоим… знать не обязательно. Не исключено, что она ждет подходящего момента, когда я останусь один. Как бы убраться с этой чертовой станции?»

Почувствовав, что против воли пытается вжать голову в плечи, словно и в самом деле в чем-то виноват, челнок разозлился и выпрямил спину. Он все-таки представитель Бауманки, а не абы кто. И хватит уже дрожать за свою шкуру, чему быть, того не миновать.

– На что ты на самом деле рассчитывал, посылая парня на Северную, Данила Иванович? Сколько правды в твоем заявлении о зачистке, которую ты собирался провести?

Учитель задумчиво шевельнул бровями, помолчал немного, подбирая подходящий ответ:

– Ну, ладно, начистоту, так начистоту. Все мы хорошо знаем, что собой представляют детишки Сотникова, и почему на них такой спрос. Неужто ты полагаешь, что наши шпионы работают хуже, чем ганзейские? Один факт, что он когда-то сумел преодолеть Мертвый Перегон и остался жив-здоров – многого стоит. Кого еще посылать на Северную, как не его? Понимаешь, Фёдор Павлович, Северная когда-то целиком была наша, но несколько войн с Южной и Китай-городом серьезно подорвали нашу боеспособность. Станцию пришлось оставить, чтобы сосредоточить свои силы на Новокузнецкой. Да еще этот проклятый перегон… Сейчас его именуют не иначе, как Мертвым, а года три назад он был вполне проходим, лишь иногда пропадали люди. Теперь же его невозможно преодолеть, а народ, напуганный близостью к этакой пакости, постепенно разбежался по другим станциям. Сейчас ситуация изменилась. Мне позарез нужна новая территория. Моя станция перенаселена, и люди продолжают приходить каждый день. Все эти карликовые государства, правящие ветками метро, многим не по вкусу. Что красные, что черные, что Ганза, что Рейх… один черт. Инакомыслящих, натерпевшихся от власть имущих, хватает везде. Люди в поисках лучшей жизни нередко приходят к нам, а мне их некуда разместить, нечем прокормить. Неудивительно, что это вызывает беспокойство у коренных жителей Новокузнецкой.

– Мне помнится, в лазарете ты пел по-иному, Данила Иванович. Что-то там про нехватку людей и излишек оружия. А теперь говоришь, что станция перенаселена.

– Ну, малость приврал, – ухмыльнулся Учитель, ничуть не смутившись. – На жалость давил, это бывает полезно. Людишек на самом деле хватает, но с жилой территорией и впрямь проблема. Тесно людишкам, как приходят, так и уходят, а хотелось бы удержать. Сумей мы зачистить от нечисти Северную, заблокировать сам Мертвый Перегон, глядишь, эта территория снова станет жилой, да и накал страстей поуляжется.

– Жить? – изумленно вырвалось у Фёдора. – Рядом с Мертвым Перегоном?!

– Сосуществуют же как-то ганзейцы на Марксистской, – напомнил Фикса. – Мне докладывали, что у них там просто стальные ворота, а электровоз, которые твои детишки у них сперли, когда сбежали от Панкратова, регулярно вывозил и сбрасывал трупы заключенных прямо в перегон. И ничего, возвращался обратно. Так что не так страшен черт…

– В общем, когда мы отбирали команду для твоего парня, мы и впрямь рассчитывали, что он вернется, – с сожалением добавил Учитель. – А возможные потери ожидали среди наших. Одно хорошо – слухи про затопление оказались полным враньем. Хоть это выяснили наверняка.

– Зато других забот прибавилось. Досадно, что Штопор сумел связать электровоз на путях с Мертвым Перегоном, – Фикса покачал головой, выпуская дым через ноздри. Его взгляд говорил о том, что он охотно оставил бы этого Штопора на Северной морлокам на закуску. – Теперь нам только его баек о зомби не хватало.

– Ничего, посидит в каталажке, утихомирится, – отмахнулся лопатообразной ладонью Учитель.

– Значит, вылазки на Северную больше не будет, Данила Иванович? – хмуро уточнил Фёдор.

– А смысл? – Фикса озадаченно вздернул левую бровь. – Будь парень хоть суперменом в красных подштанниках, столько морлоков ему никак не одолеть.

– Какие уж тут вылазки, – со скорбным видом вздохнул Учитель. – После того, что ребята там увидели, никто больше не сунется в это проклятое место. – Кожаная куртка заскрипела на широкой спине и плечах пахана, когда он снова потянулся к посудине с сивухой, а обтянутый шерстяным свитером выпуклый живот глубоко продавился о край стола. – Брось, Федя. Нельзя посылать еще кого-то. Ты ведь сам слышал, что парни рассказали – стрельбы было хоть отбавляй, все магазины опустошили, гранаты использовали. И не врут – мы оружие проверили, стволы еще теплые были, когда они вернулись, и гарь свежая. А до Новокузнецкой ни звука не донеслось. Словно в другой реальности происходило. Нет, нам такой чертовщины больше не надо. Так что твой парень погиб, придется смириться с этой мыслью. И погиб героически, спасая других. Хороший человечек был. Нам теперь хотя бы девчонку найти. И, кстати, этот найденыш в лазарете может пригодиться. Чую я, что не просто так он твоим подопечным понадобился.

«Еще бы. Любого измененного можно выгодно продать».

Эта мысль на миг пронизала Фёдора холодом. Проклятый фарс! А если его разыграли по всем статьям? Он ведь не видел, как Димка выходил за решетку на Северную. Слишком рассерженный, чтобы проводить, Фёдор развернулся и утопал к лазарету, не оглядываясь. Тупица! Скорее всего, именно тогда Димку и сцапали, и никакой разведки не было вовсе. Лишь хорошо организованное похищение. Поэтому и стрельбы было не слышно – потому что никто и не стрелял. А пока Фёдор валандался по станции в поисках чая, умыкнули и Наташку…

Фёдор встряхнул головой, гоня прочь отравляющие душу подозрения. Нет, слишком затейливо для спектакля. Если они так хотели заграбастать измененных, то ничто не помешало бы им убить какого-то челнока, чтобы действовать без помех. Не так уж сложно распустить слух, будто бауманцы ушли на поверхность еще до разведки, при горячей поддержке Учителя и выделенных им для сопровождения бойцов. А уж что случится на поверхности – не их вина.