Антон Белозеров - За дверью

Я слышал топот их ног и учащенное дыхание.

Люди обменивались короткими приглушенными криками:

— Загоняй ее в тупик!

— Заходи справа!

— У восьмого дома мы ее перехватим!

Девочка бежала молча. Я не знаю, почему она не звала на помощь. Может быть, она была уверена, что ночью в Мураве никто не придет к ней на выручку.

Я выступил из темноты, когда девочка поравнялась со мной. Она, видимо, подумала, что я один из ее преследователей. Юная боблинка как-то по птичьи взвизгнула, отпрянула в сторону, споткнулась и начала падать на асфальтовую мостовую… Почти не осознавая, что делаю, я ухватил ее за курточку не руками (до девочки дотянуться я бы не успел), а силой магии. Падение прекратилось, и боблинка зависла над мостовой под углом в сорок пять градусов. Затем я потянул курточку вверх и поставил девочку на ноги.

— Стой на месте! — велел я, хотя боблинка и без того не могла пошевелиться.

Все это произошло в течение нескольких мгновений. Преследовавшие девочку люди появились через несколько секунд. Увидев меня и стоявшую рядом боблинку, они замедлили шаг. Я ощутил исходивший от них омерзительный запах кислого пива и дешевых сигарет.

— Здорово, что ты ее поймал, — сказал один из парней.

— Сейчас мы посмотрим, правда ли, что у всех боблинов сзади имеется маленький хвостик, — с мерзкой ухмылкой произнес второй подонок.

Третий мерзавец обратился прямо к девочке:

— Ну-ка, сними трусики, покажи нам, что у тебя сзади… и спереди.

Я выступил вперед, загораживая девочку:

— Стойте!

— Чего-чего? — непонимающе переспросил парень, шедший впереди.

Я сделал сразу несколько вещей: во-первых, изобразил на лице свою «фирменную» улыбку; во-вторых придал своей фигуре устрашающие свойства индуистских богов; в-третьих, выпустил из рук «бабочку», которая, как и подобает одноименному насекомому, запорхала перед лицами подонков, угрожающе выставив лезвие и щелкая друг о друга половинками рукоятки.

Люди-ублюдки от ужаса застыли на месте с вытаращенными глазами. В этот момент из их голов выветрился не только алкоголь, но и остатки разума.

— Я иду во гневе своем! — веско сказал я. — Прочь, скоты, пока я не отнял ваши души!

Парни ринулись прочь, издавая нечленораздельные звуки, похожие на поскуливание или подвывание. Девочка за моей спиной также вскрикнула, но не от страха, а, скорее, от восторга.

«Бабочка» вернулась в мою ладонь. Я повернулся к юной боблинке и мягко, успокаивающе произнес:

— Зачем же ты ходишь по улицам так поздно?

— Я засиделась у подруги… — начала оправдываться девочка, и только потом сообразила, что вообще-то следовало меня поблагодарить: — Спасибо! Огромное спасибо!

— Да ладно, пустяки, — немного смутился я от взгляда больших сияющих глаз.

Теперь в скупом свете немногочисленных окон я разглядел, что девочка, несмотря на оттопыренные ушки и увеличенные зубки, довольно миловидна. Возможно, она была не чистой боблинкой, а полукровкой. Чем-то неуловимым она напомнила мне Рамдану.

— Давай, я провожу тебя до дома, — предложил я.

— Спасибо, — сразу согласилась девочка. — Я живу тут, совсем рядом.

— Вот и отлично, — я протянул руку. — Меня зовут Калки.

Боблинка вздрогнула, но безбоязненно и даже с какой-то непонятной мне гордостью вложила свою ладошку в мою ладонь:

— А меня зовут Цедария.

— Вот и познакомились, — подытожил я. — Ну, где ты живешь?

Цедария, действительно, жила неподалеку, через два дома. Наверное, убегая от подонков, она рассчитывала добежать до квартиры раньше, чем они ее настигнут. У нее могло получиться — ножки у девочки были длинными и проворными… но она могла и не успеть.

— Калки, ты правда смог бы убить их всех? — наивно и бесхитростно спросила Цедария.

Не желая врать и лукавить, я честно ответил:

— Сегодня утром я убил пятерых спецназовцев: двух людей и трех боблинов. Вчера я убил оборотня. Так что этих подонков я уничтожил бы, не колеблясь.

— Вот здорово! — восхитилась девочка. — Ты обязательно должен зайти ко мне домой.

— Вот еще… — с неохотой отозвался я.

— Обязательно-обязательно! — затараторила юная боблинка. — Мой папа будет рад видеть тебя.

Она потянула меня за руку в подъезд. Я уступил ее напору и позволил довести до двери в квартиру. Девочка открыла замок ключом, распахнула дверь и с порога закричала:

— Папа, мама, я встретила СУДЬЮ!

Слово «судья» она произнесла с необыкновенной значительностью. В коридор выскочили родители Цедарии: отец-боблин и мать-человек. Увидев меня, они замерли, а потом пригласили в дом.

Все еще нерешительно я переступил порог:

— Извините, это не моя идея…

— Папа, это самый настоящий СУДЬЯ! — возбужденно говорила девочка. — Он только что спас меня от четверых здоровенных мальчишек! Он владеет разящим мечом! Он поднял меня, не прикасаясь руками! Он сказал СЛОВА! Он сказал ТЕ САМЫЕ СЛОВА!

— Цедария, я же много раз говорил, что ты не должна обсуждать эти вещи при посторонних! — строго сказал отец.

— Калки не посторонний! — воскликнула девочка.

— Калки? — отец внимательно посмотрел на меня. — Молодой человек, откуда вы знаете это имя?

— Это мое имя, — ответил я.

— Не может быть! — боблин отступил назад, то ли из страха, то ли желая разглядеть меня получше.

Я понял, что у меня появился шанс разузнать кое-что важное. Из слов девочки я сделал вывод, что ее родители знали нечто такое, что скрывали от обычных людей. Поэтому я повел рукой и заставил подняться в воздух первый попавшийся на глаза предмет — рожок для одевания обуви.

У боблина и его жены подкосились ноги и остекленели глаза. Наверное, когда тетя Вика убила ножом оборотня, у меня был точно такой же вид.

— Вот видите! — с гордостью произнесла Цедария. — Что я вам говорила? Это самый настоящий СУДЬЯ!

— Я иду во гневе своем… — начал было я, но стоило мне только произнести эти слова, как родители девочки без чувств повалились на пол.

— Прошу прощения! — сказал я, хотя слышала меня одна лишь Цедария.

Юная боблинка не растерялась, не испугалась и рассердилась.

— Давай отнесем их в комнату! — обратилась она ко мне.

Чувствуя свою вину за беспомощное положение родителей девочки, я напрягся, представляя, что тяну вверх их за одежду. Сначала я поднял отца и, сопровождаемый Цедарией, транспортировал его в комнату, чтобы положить на большую двуспальную кровать. Потом я повторил то же самое с ее матерью и разместил женщину на кровати рядом с мужем.

— Пошли на кухню! — деловито распорядилась девочка.

Там она налила из-под крана стакан холодной воды.

— Подожди пока тут! Я подготовлю родителей к встрече с тобой.

— Ну, подготовь… — согласился я.