Виктор Точинов - Непостижимая концепция (антология)

Молодой мужчина потрясенно оглядел себя, схватился за живот, сильно надавливая, провел руками по солнечному сплетению. Постарался достать спину, куда когда-то впился выстрел «дрели», и понял, что здоров. Словно не было боли, ран, смерти.

Он еще раз лихорадочно ощупал себя и выдохнул. Не снится. Не бредит. Жив. Здоров.

Упал лицом в ладони, закрывая глаза, и набрал полные легкие воздуха. И замер.

А потом понял, что лучше бы он умер.

Словно зная его чувства в этот момент, понимая его состояние, в открывшемся проеме двери появилась невысокая красивая девушка. Она подошла к постели и села рядом, обнимая за плечи:

– Все хорошо. Главное, что ты жив.

Мужчина вздрогнул, поднимая взгляд, изучая красивые черты лица вошедшей прятки, из ноздрей которой тянулись такие же, наполовину вживленные в кожу трубочки, как теперь у него.

– Зачем… Зачем я здесь?

– Ты умирал. И прелаты смогли тебя спасти. Им пришлось сделать больше пяти операций. Ты у нас уже два месяца.

Шок был слишком силен, чтобы он сумел радоваться простому факту, что не остался трупом на асфальте.

– А мои родители? Они – знают? – Саид мгновенно представил себе реакцию семьи на то, что с ним произошло, и ему стало не по себе.

– Мы им не говорили. Они думают, что ты мертв. Теперь ты сам можешь их порадовать. Если захочешь.

– Нэда… – он зажмурился, резко притягивая к себе девушку. – Зачем так? Зачем – пряткой?

Она запустила пальцы в его волосы, ласково поглаживая по затылку.

– Только генавр мог выжить в той операции и после нее. Только генавр может по-настоящему понять генавра. И только прятка сумеет за себя отомстить, Саид. У тебя впереди долгий и интересный путь – зачем начинать его с сожалений?

…Выйдя от снова уснувшего любовника, Нэда на мгновение замерла у дверей, стоя в коридоре, а затем быстрым шагом устремилась к одной из комнат неподалеку. Вошла, поклонившись прелату с неестественно большими, без белков, черными глазами.

Прелат посмотрел на прятку:

– Он не сумеет принять Путь Истинной Эволюции. Он слишком человечен.

Приговор или предположение? Уверен досточтимый Афус Ренг в своих словах или указывает путь? Несколько месяцев назад прелат необычайно увлекся, принял неожиданный вызов: превратить в прятку почти развившегося мужчину и тем избавить его от неминуемой смерти. Несколько месяцев назад досточтимый Афус Ренг решил сыграть во всемогущество и одержал победу. Он не мог не знать, что спасает обычного, далекого от истинной веры человека. Что теперь?

Нэда, не поднимая головы, тихо ответила:

– Я готова за него поручиться. Дайте только время. Немного времени.

Прелат молчал. Девушка не двигалась. Прошло не меньше четверти часа, прежде чем хрупкий на вид собеседник прятки снова подал голос. Все это время Нэда даже дыханием и эмоциями не выдавала своего глубокого волнения и ожидания.

– У него будет два месяца, чтобы стать одним из нас. Если за два месяца он не поймет, как ему повезло, ему придется умереть.

Нэда на мгновение подняла взгляд, а потом снова поклонилась:

– Благодарю, досточтимый.

Дома было пусто. Дома было хорошо, и как раз это позволило Джейми закрыться в комнате, улечься на постель и выпить сразу две таблетки. Он закрыл глаза, предчувствуя, как в кровь проникнет то, что подарит ему яркий мир.

Ощущение пришло не сразу. Через несколько секунд, после того как ожидание стало томительным, Джейми прерывисто вздохнул, поскольку перед глазами мелькнула яркая картинка. Не получалось сразу осознать увиденное, поэтому он просто успокоился и привычно повернулся набок – обычно именно так юноша видел самые прекрасные картины.

Наслаждение пришло, как всегда, внезапно и резко. Джейми задохнулся от волны, накрывшей его, и тихо застонал, потому что в этот раз необыкновенное чувство полета было куда сильнее обычного.

Ему было хорошо. Его несло на волнах удовольствия куда-то вдаль, и ему было плевать, что происходит вокруг, что творится с его бренным телом. Он был духом, он был призраком, он был тем, кого ласкает сам лунный свет.

Джейми раскинул руки в стороны и взлетел под самую кромку неба, к звездам. В распахнутое где-то далеко внизу окно ветер вносил шум дороги и шелест листьев. Покалывало пальцы морозным звездным воздухом.

И вдруг резко стало темно.

Джейми моргнул, но темнота не исчезла. На грудь словно упала тяжелая плита, придавившая и не дающая взлететь выше. Он стремительно начал терять высоту, и, самое главное, от него ускользал сквозь пальцы такой горячий, такой желанный лунный свет.

Рука сама скользнула к флакончику с веселой этикеткой и всыпала горсть таблеток – приторно-сладких – в рот. И Джейми снова взлетел. Все выше и выше.

К яркой и самой прекрасной в мире Луне…

– Еще один за последнюю неделю. Восемь с начала месяца. Везде – передозировка. Наркотик новый, привыкание вызывает не ранее девятой попытки, но в процессе часть жертв закидывают в рот все, что у них есть. Нам пока не удалось выйти на распространителя, но известно, что он находится в районе Университета.

В переговорной собрались следователи и дознаватели отдела СБА, который отвечал за безопасность в данном районе. Говорил руководитель отдела, капитан Дмитрий Цодоков. Говорил сдержанно и спокойно, но никто не обманывался – капитан был зол и явно за прошедшую неделю спал, в лучшем случае, часов двадцать.

– Откуда известно? – уточнил один из следователей. Дмитрий коротко на него глянул:

– Потому что всех, кто принимал наркотик, объединяет только учеба в Университете.

– Глупо гадить там, где живешь. – заметил Петр задумчиво. Цодоков кивнул, соглашаясь, и продолжил:

– Именно поэтому искать надо быстро. И брать живого. Мы не можем допустить появления в массах нового наркотика. Чем раньше мы эту «дурь» уничтожим, тем проще нам будет жить потом. Итак – искать надо в Университете. Искать так, чтобы не спугнуть. Знаю, задача трудная, но если число мертвецов по этому делу перевалит за десять – мы все дружной компанией отправимся на интервью в Пирамидом. Вопросы есть?

Вопросов не было. В частности, вопросы были только у Петра, но он их задал, когда все разошлись.

– Мне отменить отпуск?

Дмитрий кивнул, садясь в свое кресло:

– Да, пожалуй. Закончим с этим делом, и тогда поедешь.

Петр задумчиво посмотрел в окно, за которым собирались серые тучи.

– У меня есть одно соображение насчет этих… смертей. Правда, оно перекликается с выводами аналитиков, но кое-что я могу добавить от себя.

– Ближе к теме. – Когда Цодоков находился в крайней степени раздражения, он стремился к максимальной экономии времени. Карповский продолжил: