Александр Южный - Удар

– Включите свет! – приказал человек, и Тайгер узнал свой голос.

Над ним вспыхнула яркая люстра, и он мог теперь рассмотреть «группу захвата». Двое, в широких брюках и рубашках, были крепкими ребятами, каждый, наверное, на полголовы выше Тайгера.

Он перевел взгляд на третьего и чуть не произнес его имя вслух, но вовремя сообразил, что при всех этого делать не стоит. Третьим был китаец Ицу. Он имел титул чемпиона Китая, и ему бы стоять там, на острове, среди мастеров, в первых рядах, но он почему-то был здесь. Возможно, Бах ему помог и теперь использует. Впрочем, в мире много похожих людей. Может быть, это и не Ицу.

Когда китаец шевельнулся и пошел по залу вялой полусонной походкой, у Тайгера почти не осталось сомнений в том, что он видит именно Ицу. Такая манера передвигаться в пространстве, независимо от того, где он находится: на асфальте посреди улицы, на паркете во время коктейля или на ринге, – была присуща только ему. Казалось, Ицу все время копит энергию, чтобы взорваться в нужный момент нужным движением, чудовищным по силе и скорости.

Бах в сопровождении Ицу подошел к Тайгеру, критически осмотрел его и произнес:

– Я не ожидал от тебя такой прыти!

Тайгер промолчал.

– Ну что ж, тем лучше, меньше будет хлопот, – равнодушно признес Бах и направился к лестнице.

Едва жаркое марево дня, колышущееся над Сан-Франциско, стало густеть и наливаться прохладной синевой, а с залива чуть заметно потянул бриз, к вилле подъехал скромный светло-серый автомобиль, из которого выскочила пара джентльменов, обвешанных фотоаппаратами.

«Пресса пожаловала», – отметил про себя Тайгер.

После серого автомобиля минут десять не наблюдалось никакого движения, а потом словно прорвало. К вилле один за другим стали подъезжать автомобили дорогих марок. Хлопали дверцы, суетились взмокшие лакеи в красном. Вилла быстро наполнялась мужчинами, одетыми в смокинги, и женщинами в вечерних туалетах.

Между ними метались репортеры, очумевшие от такого количества известных людей.

Тайгер наблюдал за этой суетой из открытого окна в эркере. Спектакль обещал быть грандиозным, и ему отводилась в нем главная роль. Ему и Баху. Временами происходящее с ним казалось Тайгеру нереальным, но, тем не менее, это происходило.

Он ощутил в комнате легкий сквозняк и, выйдя из состояния оцепенения, оглянулся.

В открытых дверях стоял Бах с двумя телохранителями. Один из них изобразил шутовской поклон и учтиво произнес: «Мистер Бах, ваш наследник ждет вас. Надеюсь, вы твердо выучили, что надлежит сказать почтенной публике. Не забудьте, то, что вы сейчас скажете, замелькает завтра во всех газетах мира».

Тайгер молча двинулся к дверям. Верзила, чуть посторонившись, насмешливо улыбался. Тайгер вдруг неожиданно для самого себя ткнул его кулаком в нос. Верзила было дернулся к Тайгеру, но его остановил окрик Баха.

Уже совсем стемнело, когда Тайгер, заботливо поддерживаемый под руку Бахом, в сопровождении телохранителей, взобрался на помост. Защелкали вспышки фотоаппаратов. Газетчики были наготове.

– Мистер Бах, прошу вас! – Один из телохранителей передал Тайгеру микрофон. Тайгер взял его в левую руку и окинул взглядом толпу.

Заявить им всем, что он вовсе не Бах, – кто этому поверит? Скорей всего, это вызовет приступ подобострастного смеха. Все сочтут, что Бах в хорошем настроении и шутит. Да и вряд ли это дадут ему сказать. Бах стоит рядом и ловит взглядом каждое его движение, его молодчики тоже.

Тайгер поднес микрофон ко рту:

– Уважаемая публика, леди и джентльмены, сегодня я прощаюсь с вами. Сегодня Джордан Бах отходит от дел. Я много работал и многого достиг. Пришло время отдыха, время, когда, наконец, человек может удалиться от суеты, подвести итог жизни и в уединении поразмышлять о вечном. Все свои капиталы, движимое и недвижимое имущество, а также нелегкое бремя забот и ответственности я передаю своему приемному сыну, вот он перед вами.

Тайгер поклонился публике. Раздались аплодисменты.

– Думаю, что мои дела он будет вести не хуже меня, – Тайгер замолчал и посмотрел на Баха. Тот взял у него из рук микрофон, бойко поприветствовал публику и заверил ее, что он в курсе до самых мелочей всех дел отца и что друзья и компаньоны могут не беспокоиться, все будет идти так, как и раньше, – Бах сделал небольшую паузу, и публика тут же заполнила ее овацией. – Сегодня мой отец покидает нас, увы, навсегда, – закончил он и передал микрофон Тайгеру.

Снизу из толпы полетели вопросы:

– Мистер Бах, почему мы раньше не знали вашего сына? Откуда он!.. Мистер Бах, куда вы хотите спрятаться от своих друзей?

– Я купил остров! – произнес Тайгер. – Где купил? Этого никто не знает, кроме меня! – Тайгер уже импровизировал, честно отрабатывая возложенную на него роль. За это Бах обещал ему весь остаток жизни своего тела и миллион в придачу. Тайгер слабо верил этим обещаниям.

– О, мистер Бах, вы решили стать Робинзоном? – спросил кто-то.

Тайгер пропустил этот вопрос мимо ушей.

– Леди и джентльмены! – произнес он, – я надеюсь, сегодняшний вечер всем придется по вкусу, и когда-нибудь, вспомнив о нем, вы вспомните и обо мне, – Тайгер сделал поклон, сунул одному из телохранителей микрофон и стал спускаться с помоста.

Помост предусмотрительно возвели прямо над кронами кустов, которые были высотой в человеческий рост и плотным рядом тянулись по краю площадки, отгораживая актеров от зрителей.

Тайгер оглянулся. Бах что-то еще говорил, жестикулируя руками, но один из верзил спрыгнул с помоста и оказался возле Тайгера.

– А теперь, сэр, прошу следовать за мной, – верзила схватил Тайгера за запястье левой руки и потянул вглубь сада.

Тайгер дернул руку на себя и сказал, что пойдет сам. Верзила хмыкнул, но руку отпустил.

– Не отставай, – бросил он и пошел впереди.

Когда они углубились в сад, Тайгер достал из кармана хромированную с конусообразным концом железку, которую ему удалось незаметно подобрать в гараже, и ткнул ею верзилу в основание шеи, рядом с позвоночником.

Верзила вздрогнул, выругался и, обернувшись, попытался отвесить Тайгеру затрещину, но внезапно обмяк и медленно опустился на землю.

Тайгер побежал к забору. На миг ему показалось, что он сможет ускользнуть от Баха. Эта увереность владела им, пока он не уперся в забор. Переправить через него тушу Баха было невозможно. Тайгер зашагал вдоль забора, сбивая штанинами росу с травы. Метров через пятьдесят забор сменила плотная стена кустов, похожих на те, что росли вдоль площадки для гольфа. Только здесь они были гораздо выше.

Тайгер постоял в раздумье несколько секунд, затем отошел метров десять назад и со всего разбега попытался протаранить живую стену. В какой-то мере это ему удалось. Кусты трещали под тяжестью его тела, впивались в него шипами и сучками. Тайгер, неуклюже ворочаясь в их гуще, постепенно вываливался на другую сторону. Сначала наружу показалась его голова, потом грудь и руки, потом он освободился полностью и сполз на землю у самых корней.