Александр Южный - Удар

– У моих компаньонов был замысел заменить игровой бизнес на чисто развлекательный. Ведь существует такое святое место, как Диснейленд, например. Они хотели сделать такое же для взрослых. А у меня, что ж, у меня была идея… Давайте кофе пить. – Дэйв неожиданно прекратил рассказ и поднялся из кресла. Пройдя к навесному шкафчику, он достал из него термос и чашки.

– У вас бывают гости? – спросил Тайгер, заметив в шкафу еще пару таких же чашек.

– Бывают, но, к сожалению, редко. Последний раз около года назад. Многие не прочь погостить у Безумного Михеля месяц-другой, наслаждаясь покоем и безопасностью…

– Многие?! – перебил его Тайгер.

– А вы думали! – взглянул на него Дэйв. – Когда находишься на верхних ступенях общества, даже не подозреваешь, сколько народа находится в бегах, сколько выпало из социальной системы, сколько не желает жить так, как живет общество. Они селятся в заброшенных домах, не всегда досыта питаются, но при этом они свободны. Да! – Дэйв с задумчивым видом отхлебнул кофе. – Многим бы по душе пришлось жилище Безумного Михеля, но их часто ловят, знаете ли. А человек может проболтаться. Потому я очень осторожен в выборе гостей.

– Почему же вы пригласили меня? – спросил Тайгер.

– Вас? – Дэйв на миг поднял на Тайгера прозрачные глаза, которые выглядели гораздо моложе своего владельца. – Вы уже не один месяц в бегах, и, несмотря на то что ищут вас очень тщательно, вы не попались. Значит, вы человек нелегкомысленный. На вас можно положиться. Тем более, у нас с вами очень схожие ситуации.

– Гораздо более схожие, чем вы предполагаете, – заметил Тайгер. – Кстати, вы так и не объяснили мне, что побудило вас скупить все питейные и игорные заведения Чикаго.

– Это не так просто объяснить, – произнес Дэйв глуховатым голосом, придерживая двумя руками чашку с кофе. – Отчасти я хотел сделать людей равными, невзирая на разную толщину их кошельков, пусть хотя бы в некоторых аспектах жизни. Чтобы богатым осталось меньше мест, где они могли демонстрировать свое богатство. Ах, какая это порочная и заразная страсть – демонстрировать, как ты богат. Уж я-то знаю. Человеку необходимо жилище, в котором не холодно и не течет крыша. Машина, которая не ломается, и деньги, чтобы пригласить друзей, провести отпуск, сводить женщину в ресторан. Остальные деньги для чего? Чтобы с каменной рожей подъехать на шикарном лимузине к немыслимо дорогому отелю, снять на два дня номер из четырех комнат, в две из которых вообще не зайдешь. С невозмутимым лицом выпить стакан чая за сто долларов и так далее. Как много придумано к услугам того, кто хочет показать, как он богат! Вдобавок это так тонко сделано, что порой ты и не подозреваешь, что демонстрируешь. Тебе кажется, что это просто образ жизни богатого человека. А на самом деле это демонстрация достатка.

Произнеся столь длинную тираду, Безумный Михель замолчал.

– Значит, вы хотели сделать людей равными, а они объявили вас безумным, – произнес Тайгер.

– Если человек делает что-то иррациональное, невыгодное, не вмещающееся в рамки общепринятой логики, то в обществе его принято считать безумным. На самом деле безумно общество, а не я, – Безумный Михель говорил ровным бесстрастным голосом. Казалось, все уже давно перегорело в этом человеке.

– Я долго думал о том, что происходит с этим миром. Я не понимал, кто же из нас болен, я или он. Если я спятил, думал я, то тогда как мне с блеском удается вести свои дела, быть преуспевающим человеком? Я даже решился на посещение психоаналитика. Скорей всего, он ничего не понял из того, что я ему рассказал. «У вас несколько странный взгляд на жизнь», – сказал он мне на прощание, стыдливо пряча выписанный мной чек. Вооружившись его заверениями, я сделал вывод, что здоров. Из этого следовало, что болен мир, и его надо лечить от маразмов, в которые он все чаще впадает. Может быть, я взялся не с того конца, не знаю. Я не мудрец-философ. Мне неведомы те рычаги, которые могли бы встряхнуть мироздание. Но я не мог сидеть сложа руки и смотреть, как этот мир, похожий на откормленного поросенка, пичкают и пичкают разной дрянью. Он жрет, чавкая и хрюкая, и все ближе к загону, где уже точат ножи. Моя беда в том, что видел это только я один.

– Вы не один, – произнес после некоторого молчания Тайгер, вспомнив, что очень похожее когда-то сказал Ицу.

Рука Дэйва с чашкой кофе дрогнула и застыла на полпути, затем, сделав некоторое усилие, преодолела заминку и коснулась губ. Все это время его глаза неотрывно смотрели в глаза Тайгера.

– То есть? – наконец произнес он.

– В мире достаточно людей, которые думают так же, как и вы. И некоторые из них знают, за какие рычаги взяться. Только им мешают.

– Кто?

– Тот, кто помешал и вам.

– Служба Безопасности?

– Я думаю, что Служба Безопасности всего лишь орудие в чьих-то руках.

– Это хорошо! – неожиданно произнес Безумный Михель. – То есть… Я имею в виду… – Он взглянул на Тайгера. – Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Не совсем! – ответил Тайгер.

– Простите, я хочу сказать, что это прекрасно узнать, что ты не один! Что есть люди, которые думают так же, как ты. Столько лет одиночества, черт возьми!

– Вспомните, что вы провозглашали, когда скупили все игорные и питейные заведения в Чикаго? – спросил Тайгер.

– Призывал не заниматься мертвыми развлечениями, не прожигать жизнь, очнуться от массового психоза, заглянуть в свои души…

– Вот! – перебил Дэйва Тайгер.

– Что? – непонимающе спросил Дэйв.

– Общие мотивы! У вас и у меня. Это первый просвет. Кто-то не хочет… – Тайгер замялся.

– Чего? – спросил Дэйв.

– Так сразу и не скажешь, – ответил Тайгер. – Попросту говоря, кто-то не хочет, чтобы мы мутили народ. Но кто?

Когда Тайгер проснулся, в окна-щели жилища Безумного Михеля вливалась темнота. Сам хозяин сидел на стуле, который, в свою очередь, стоял на столе, придвинутом к стене с окнами. Обнаружив, что Тайгер проснулся, Михель произнес:

– Вот таким образом я гуляю. Смотрю на огни, угадываю улицы, здания. Ночью город меняется. Когда много времени проводишь под землей, неудержимо тянет наверх. Хочется увидеть широко раскинувшийся горизонт, а не замкнутое пространство тесного дворика.

– Сколько я проспал? – спросил Тайгер, поднимаясь с лежака.

– Часов пять, – ответил Дэйв.

Тайгер встал и, приникнув к щели, стал рассматривать ночной Сан-Франциско. Постепенно его взгляд переместился на северо-запад. Где-то там стоял бар «Тень папаши Локида».

– Телефон вам, наверное, здесь ни к чему? – неожиданно спросил он у Михеля.

– Отчего же, – ответил тот. – Иногда я звоню.

– Кому?

– Да мало ли… Иногда, когда есть деньги, я даже заказываю по телефону пиццу.