Дмитрий Манасыпов - Кремль 2222. Восток

– Потерпишь,– ответил Дунай. Остановился, заметив, как на загривке Пасюка зашевелилась шерсть. Верный признак, что впереди что-то не особо приятное.– В край, на вот, закрой морду.

Из одного из подсумков, висевших на поясе, пластун достал длинный кусок полотна, годившийся и на бинты для ран, и на ветошь для револьвера. Сам тоже обмотал лицо, оставив снаружи только глаза. Дышать стало чуть легче, особенно после того, как смочил тряпку… не водой.

– Стой.– Дунай поднял автомат.– Что-то впереди нечисто, аккуратнее надо бы нам идти-то.

– Не было нам печали, кремлевский.– Гед вытянул пистолет. Пасюк оскалился, глядючи на него.– Ты собачке-то скажи, слышь, че мне теперь назад ходу нет. Один не доберусь, так че в одной упряжке мы теперь. Да, например, герой, штаны с дырой?

– Хорошо.– Дунай мысленно попросил Пасюка лишний раз не показывать зубы. Не надо сейчас торговцу нервничать из-за остроты клыков четвероногого.– Двинули?

– Да хоть задвинули,– маркитант тихо оттянул затвор оружия.– Лишь бы было кому задвинуть… ну и чево. В смысле чево задвинуть, например. Наше дело телячье, куда скажут, туда и идем.

«Теленок, куда там,– пластун иллюзий по поводу Геда не питал.– Только повернись к тебе спиной, не пойдет он один назад, ну-ну».

Факелы тихо трещали горюн-травой, своим запахом хоть немного разгоняя местную вонь. Света хватало ровно на столько, чтобы разглядеть метров на десять от силы. Тьма в коридоре стояла кромешная, наполненная постоянным сухим треском, далекими отзвуками капели, шелестом ветра в невидимых воздуховодах. Дунай посветил на стену, на пол, захотел сплюнуть от омерзения, но вспомнил про ткань на лице. Шевелящийся живой ковер насекомых только добавлял отвращения к странному, ровному и прямому подземному ходу.

Светлая плесень, густо покрывающая стены и уходящая на потолок, отсвечивала от факелов, поблескивая серебром. Сверху, чуть играя отсветами пламени, медленно перекатывались через крошечные трещины потеки зеленоватой воды. Она пробегала по наростам и губчатым выступам, там и сям покрывавшим стены. Трещали и знакомые Дунаю вездесущие тараканы, и черные огромные сороконожки, и вялые белесые жирные мокрицы, а также их никогда ранее не виданные пластуном соседи, родственники и товарищи. Так что треску, шуршанию и еле слышному скрежету Дунай даже не удивлялся. Хорошо, что хоть за шиворот никто из насекомьей братии не упал ни разу, то-то гадостно стало бы.

Пасюк неожиданно успокоился, послав мягкую волну Дунаю, двинулся вперед. Пластун пожал плечами, толкнул в плечо маркитанта:

– Иди давай. Видишь, нет там ничего опасного… Пока нет.

Гед вздохнул, но пошел. Маркитант, хоть и казался не робкого десятка, немного трусил. Дунай-то тоже не находил ничего хорошего в прогулке под землей, но трусить-то чего? Только допусти к себе робость, как она тебя немедленно, да с аппетитом схрямкает и не подавится. А в таких делах, как у них сейчас, думать даже о таком совсем нельзя. Впереди ждет много сложного.Так что шел Дунай спокойно, хоть и волновался немного. Ну так, совсем чуток, с вершок, не больше. Все-таки пластуны тоже люди, хоть и не совсем обычные.

Рыжий свет факела выхватил плавный поворот хода со снижающимся потолком впереди. Пасюк уже нырнул в чернильную мглу, не боясь и даже не порыкивая. Гед кашлянул, чуть поднял оружие и сгинул следом, как окунувшись в непроглядный пузырь.

– Ни хрена се… Слышь, кремлевский, ты тока глянь.

Дунай насторожился, догоняя спутников. Пригнулся, заворачивая, и чуть не уткнулся носом в спину застывшего на месте маркитанта. Пластун чуть подвинул того в сторону, присмотрелся к предмету удивления Геда и присвистнул. Да уж, ничего не скажешь.

Трубы ли проходили здесь раньше либо что-то схожее, но конец большого нарезного винта точно относился к вентилям-штурвалам. Типа того, которым пластун прикрутил на место дверь из берлоги-бункера, оставленной позади. И винт оказался немалым, даже видимая часть торчала где-то на длину дунаевского рабочего ножа. А тот у пластуна весьма даже большой, с локоть где-то.

На самом винте, когда-то наколотая кем-то очень сильным, висела странная тварь, смахивающая на насекомых, юрко снующих по стальной толстой паутине. Время и вода, явно содержащая в себе какие-то соли, покрыли мертвую тварь тонкой, наполовину прозрачной коркой-пленкой, дающей возможность рассмотреть ее хорошо. Посмотреть Дунаю-то точно оказалось на что, да и маркитант, судя по всему, видел такую в первый раз. Хотя удивление было не очень-то полным, как будто тот готовился встретить чего-то подобное.

Больше всего существо походило на гигантскую многоножку-сколопендру, схожую с ее мелкими сородичами, бодро бегающими по стенам. Странная морда, очень смахивающая на лицо, почти человеческое. Да и тело, если приглядеться, тоже было средним между человеком и насекомым. Длинное, явно гибкое и подвижное, гнущееся почти во все стороны туловище, с восемью абсолютно одинаковыми ногами. Умерла ли жуткая образина совсем молодой или наоборот – вот что заинтересовало Дуная. И по простой причине: длина насекомоподобной сволочи, на глазок, выходила никак не меньше полутора метров, если не больше.

Точно опасный противник, к бабке-ведунье не ходи. С такой хреновиной в узком и невысоком коридоре встреться… бррр. Хорошо уже, если просто живым уйдешь. Дунай присмотрелся к лицу… или к морде? Тоже, фу-у-у, неприятно, совсем как морщинистая кожаная маска, что содрали с мертвеца. Затылок вон, что еле виден отсюда, состоит не иначе как из четырех сегментов, переходящих в такую же выпирающую гладкими валунами хитина спину. А ноги эти, тьфу, пакость какая. Мощные и когтистые, точно пригодные не только для быстрого бега – и для лазанья хоть по потолку, да и для драки. Дунай был готов дать зуб на то, что вон те крючки ай как подходят для хватания разных предметов. И в первую очередь – живых, теплых и вкусных.

– Знаешь, чего за дрянь? – Пластун ткнул маркитанта в бок.– Ты вроде как подивился, но не особо.

– А то, типа шарю че такое.– Гед поднес факел поближе к голове, отметив выпирающие то ли жвала, то ли чересчур отросшие клычища.– Баги, а еще типа зовем их руконогами, например. Слышал про них, а вот встретил в первый раз.

– Из-за них здесь ходить так опасно? – Дунай прикинул про себя бой хотя бы с пятеркой таких тварей.

– Ну да, из-за них самых.– Маркитант тоскливо вздохнул.– Думал, мож пронесет нас ваша дева Удача, да? Видать, не прокатило, девка не фраер, или ты ей не особо глянулся. Тьфу, дрянь-то какая, эх… дурень, я дурень, например, захотел стать старшиной. Сидел бы щас на базе, хоть в той же Хитровке, пил бы че-нить типа огненной воды и в ус не дул. Не, Гед, захотелось те самому стать серьезным пацаном, подняться… вот и поднялся, вощемта, ага. Стоишь в тоннеле, с трехнутым на всю голову кремлевским отморозком, че рамсы совсем попутал, например, и готовишься за свою шкуру воевать с этакой поганью. Говорила мне мама – не жадничай, не лезь по головам да не жри в два горла, всего зараз не слопаешь, вобщемта.