Василий Орехов - Ответный удар (сборник)

— Глупый. — Она взяла его голову в ладони, нежно поцеловала в лоб. — Я не допущу, чтобы тебе причинили вред. Ты мне очень нравишься. Но дай мне время немного разобраться в своих чувствах. И дай нам всем время разобраться с Каперони и Бенуцци. Сейчас на счету каждая минута.

Глам помолчал.

— Что ж, — проговорил он наконец, — по крайней мере, ты не сказала «нет». Ты ведь только что пыталась прикрыть меня собой… Ты действительно меня любишь?..

Джулия засмеялась, поцеловала кончик пальца и мазнула им по губам Саггети.

— Давай вернемся к этому вопросу чуть позже, — сказала она. — Когда у нас не будет неотложных дел.

— Значит, еще не скоро, — вздохнул Глам.

— Это будет быстрее, чем ты думаешь. — Она вернула ему гранату. — Спасибо за доверие, милый, для меня это было очень важно.

Она встала и направилась к двери. Саггети проводил ее долгим задумчивым взглядом.

Песец, Лось и Рысь расположились в кабинете Глама перед огромным монитором, на который транслировалась виртуальная карта Тахомы. Сам Глам все-таки остался в кабинете Кенни Бампера, продолжая самостоятельно руководить обороной здания. Прежде чем умереть от последствий взлома ментального блока, Оззи Пастор успел рассказать им много интересного о мятеже и роли, сыгранной в нем доном Гвидо. Главным из рассказанного было следующее: в случае успеха Пастор должен был оповестить мистера Каперони и тут же попросить его покровительства.

— Значит, Каперони у себя в кабинете, — сделал вывод Пестрецов. — Ждет результатов на капитанском мостике, чтобы в случае чего вмешаться.

— С тем же успехом он может руководить из какого-нибудь убежища, — возразила Рысь. — По-моему, оставаться в своем здании для него сейчас слишком рискованно.

— Нет, — мотнул головой Родим, — ты не понимаешь. Это гонор благородного мафиозо. Дело практически беспроигрышное, за него играют американские спецслужбы. Значит, он должен сполна ощутить свой публичный триумф, при этом он почти ничем не рискует. Я уверен, что если бы Пастор все-таки приехал через пару часов проситься под руку дона Гвидо, там бы его встречал духовой оркестр и три сотни благородных свидетелей.

— И куратор от спецслужб наверняка с ним, — поддержал Казимир. — Разведчик должен постоянно держать Каперони за ошейник, чтобы он не наделал лишнего. Думаю, куратор тоже абсолютно уверен в своей безнаказанности.

— Значит, надо их обоих немного разочаровать, — заявила Света.

— О чем и речь, — откликнулся Пестрецов.

При помощи трекбола Рысь увеличила интересующий их участок карты.

— Вот он, голубчик. На пересечении Риджент-стрит и Четырнадцатой авеню. Пять небоскребов вокруг, три из них выше «Каперони инкорпорейтед».

— Кэпитал-билдинг, — ткнул пальцем Лось. — Вот это может быть интересно. Небоскреб, офисы в котором снимают мелкие конторы и организации. Соответственно, безопасность ниже плинтуса. То есть там, безусловно, есть своя служба охраны, но с ними вполне можно будет договориться. Это не корпоративное здание, куда человек с улицы дальше ресепшн не проникнет.

— Только не покалечь никого, когда будешь договариваться, — предупредила Рысь. — Охранники Кэпитал-билдинг ни в чем не виноваты. И так работают за копейки.

— Глядите, какой гуманизм прорезался! — Витковский поднял бровь. — Подруга, общение с Саггети определенно не пошло тебе на пользу.

— Иди к черту, — отмахнулась Светлана. — У тебя еще будет время поизощряться в остроумии, когда я стану миссис Саггети.

— Глам сделал тебе предложение?! — поразился Родим. — После всего, что сегодня произошло?

— Так точно, — отозвалась Рысь. — И я не сказала «нет».

— Хорошо. — Пестрецов снова уткнулся в карту. — Значит, какой у нас запас высоты?

— Тридцать два этажа, — поведала Светлана. — Если ты собираешься прыгать прямо в кабинет Каперони.

— Нет, — мотнул головой Песец, — угол слишком велик. Лучше вот сюда. Здесь у них зимний сад с прозрачной крышей.

— Все равно высоковато… — проворчал Казимир.

— Что мы, не Горностаи, что ли? — фыркнула Рысь.

— Все равно высоковато… — упрямо проворчал Казимир.

Рысь, Лось и Песец стояли на кирпичном бордюре крыши Кэпитал-билдинг и смотрели вниз, на видневшееся далеко внизу стеклянное кружево тропических оранжерей, венчавшее крышу «Каперони инкорпорейтед». Все трое были одеты в черные глухие диверсионные комбинезоны, оставлявшие открытыми только глаза.

— Что за глупости, Казимир! — возмутилась Света. — Кто не рискует, тот не пьет кофе из китайского фарфора!..

— Да мне и из пластиковых стаканчиков было неплохо, — буркнул Лось.

— Все в порядке, Горностаи, — проговорил Пестрецов. — Напоминаю, что дело это сугубо добровольное. Вы уже сделали больше, чем могли и должны были. Я никого не собираюсь посылать на смерть. Это личное дело каждого.

— Брось, командир, — отмахнулся Казимир. — Должен же я сказать какую-нибудь гадость перед операцией. Это добрая традиция и хорошая примета…

— Ладно, — кивнул Родим, не желая вступать в долгие препирательства. Он по-прежнему неотрывно смотрел на крышу «Каперони инкорпорейтед», сжимая в руках небольшую серую коробку. Точно такие же коробки были и у остальных членов команды. — Готовы, бойцы?

— Так точно, — откликнулась Рысь.

— Всегда готов, — буркнул Казимир.

— Пошли!

Они одновременно резко оттолкнулись от бордюра и взмыли в воздух. Долю секунды казалось, что они устремятся в небо на невидимых крыльях, однако затем планетарное тяготение все же перебороло тягу к полету, и трое Горностаев начали синхронно падать, чуть расходясь в стороны, словно выступающие командой прыгуны в воду.

Три мощных взрыва, практически слившихся в один, сотрясли этаж, и где-то далеко, за множеством стен, послышался глухой звон множества обрушившихся стекол.

— Черт возьми! — Каперони вскочил, приоткрыл дверь кабинета и высунул голову в приемную.

Маккейн с досадой отставил бокал, половина содержимого которого в результате сотрясения пола оказалась у него на брюках, промокнул колени салфеткой и устремил выжидающий взгляд в спину благородного дона, оживленно общавшегося с референтом.

— Может быть, нам лучше спуститься в убежище? — поинтересовался разведчик, когда пауза затянулась. — Вам не кажется, что здесь становится несколько жарковато?

— Нет-нет, ничего страшного! — оптимистично улыбнулся дон Гвидо, возвращаясь на место. — Это всего лишь агония Саггети. Все в порядке, никакой опасности нет. Больше им не удастся ничего сбросить на нашу крышу: я распорядился поднять в воздух три боевых катера и патрулировать окрестные небоскребы. В любом случае это место совершенно безопасно — мой кабинет выдержит даже прямую бомбардировку. Считайте это просто небольшим салютом в честь нашей общей победы.