Василий Орехов - Ответный удар (сборник)

— Золото мое, с меня шоколадка, — сказал Ларри. — Спасибо! Отбой, детка.

— Мала-мала попались белые мерзавцы, да? — поинтересовался Чедка, пряча бинокль в футляр.

— Пока еще нет, но есть пеленг. Координаты подтверждаются, это их след. Но полутора часов у нас больше нет. Они вызвали катер. Смотри: в джунглях он прятаться не может, оплетет корнями за пару часов. На плато тоже — мы его пересекли по диагонали, нет тут ни черта. Значит, либо он сейчас стартует от Кутенейских озер, либо с орбиты. Но в любом случае — минут двадцать, максимум полчаса.

— Не успеем, э, — покачал головой Чедка. — Только-только с плато иди-слезай.

— Значит, будем иди-слезай по ускоренной программе, — заявил Заноза. — Робин, секунд тридцать на руках провисишь?

— А то! — откликнулся стажер. — Еще и подъем переворотом в полной амуниции сделаю.

— Не надо бы, бачка Ларри, — заворчал метис. — Прошлый раз плохо кончился. Два месяц госпиталь, твоя-моя.

— Прошлый раз у нас в команде не подготовленный стажер был, а какая-то овечка Долли, — огрызнулся Джарвис. — Короче, молодой, главное — ничего не бойся. Ничего с тобой не случится. Делай как я. Не паникуй. Понял?

— Понял, — кивнул Дорланд, на самом деле понявший только одно: мастер Ларри каким-то волшебным образом собрался быстро переправить их команду в долину с высокой скальной гряды, и будет это, судя по всему, офигеть как весело.

— Сто писят метр, бачка, — предупредил Чалмерс. — Дерябнись — костей не собирай совсем, да?

— Не каркай.

Заноза подошел к самому краю обрыва. Здесь теснилась на скале колония аэронавтов — причудливых живых созданий, каждое из которых состояло из большого кожистого мешка и двух кривых лап под ним. У них не было ни глаз, ни ушей, только широкие влажные ноздри и крошечная пасть, усеянная мелкими хитиновыми выростами наподобие зубов. Специальные железы в теле аэронавта вырабатывали инертный газ легче воздуха. Заполняя этим газом обширные полости тела и раздуваясь при этом, как воздушный шар, аэронавт приобретал способность летать, точнее, планировать, медленно снижаясь. Эти примитивные животные спускались в джунгли, паслись там и взлетали обратно, используя дующие в долине порывистые ветры и восходящие потоки теплого воздуха. Здесь, на плато, они спасались от хищников, которыми кишели джунгли. В хорошую погоду между скальной грядой и стеной леса было черным-черно от снующих туда-сюда живых воздушных шаров.

— Выбирай самого большого, — велел Джарвис стажеру. — Чтобы выдержал твой вес вместе с ПЗРК. Вот хороший, держи. — Он сунул руку в шевелящуюся массу лиловых тел, похожих на половые тряпки, и выдернул из кучи нечто, напоминающее сморщенный полиэтиленовый пакет. Пакет тут же сердито зашипел, начал раздуваться, увеличиваться в объеме, мелькнули в воздухе когтистые лапы, пытаясь ободрать удерживающую его руку. — Хватайся за лапы — самая надежная рукоятка!

Робин послушно ухватил животное за дрыгающиеся лапы. Тем временем Ларри вытащил из кучи еще одного аэронавта — для себя.

— Ни в коем случае не отпускай его, даже если тебе покажется, что он снова набирает высоту! — проорал Джарвис, пытаясь перекричать змеиное шипение двух живых газовых баллонов. — Это ненадолго, он все равно не сможет взлететь с таким грузом! Готов?

— Готов! — радостно откликнулся стажер.

— Тогда делай как я!

Аэронавты в их руках уже раздулись до размеров среднего по величине метеозонда и яростно рвались в небеса. Заноза шагнул к краю скальной площадки и вдруг бросился в разверзшуюся перед ним бездну.

Сначала казалось, что он неудержимо падает со скалы, а зажатый в его руках аэронавт влияет на это головокружительное падение не больше, чем раскрытый зонтик. Однако через несколько мгновений стремительное падение замедлилось, а потом скорость и вовсе упала до скорости парашютиста. Аэронавт раздулся еще больше, его огромные ноздри на безглазой морде судорожно трепетали, пасть часто приоткрывалась, жадно хватая воздух. Животному вовсе не хотелось распороть свой драгоценный кожистый мешок об острые сучья внизу, и оно прилагало все усилия, чтобы смягчить неизбежную посадку.

Когда Джарвис уже почти коснулся ногами густых, непрерывно шевелящихся и меняющих форму древесных крон в долине, образующих почти сплошную упругую поверхность, мимо него со свистом пронеслось что-то большое и темное; оно с треском нырнуло в отпрянувшую в испуге листву. Два разом отпущенных аэронавта пулями взмыли ввысь, освободившись от непосильного груза.

— Молодой, ты? — крикнул Заноза, с ловкостью обезьяны спускаясь на грунт по шероховатому изгибающемуся стволу.

— Я… — печально отозвалась древесная крона, отчаянно шурша и содрогаясь.

Ну, хотя бы жив — уже неплохо. Зенитный комплекс, который нес на спине Дорланд, оказался слишком тяжел для аэронавта. Нужно было выдать стажеру сразу два живых шара. Что ж, на ошибках учатся.

— Ничего не сломал? — поинтересовался Джарвис, уже стоя на твердой почве.

— Не… — отозвался Робин. — Поцарапался только…

Похоже, стремительный спуск со скального массива в долину произвел на него совершенно неизгладимое впечатление.

К тому времени, как новичок сполз вниз, отчаянно цепляясь за уворачивающиеся корявые сучья, совершил посадку мастер Чедка. Хладнокровный проводник ухитрился проскользнуть между двумя стволами и опуститься почти на грунт. Однако на высоте полутора метров его аэронавт все-таки намертво заклинился между сучьями, и Чалмерсу пришлось прыгать. Освобожденный живой шар с писком протиснулся через густую листву и устремился в небо следом за своими собратьями, обретшими свободу чуть раньше.

— Час сэкономили, мастер Чедка, — заявил Ларри. — Направление не потерял?

— Три с половина минут, будет след. — Чалмерс торжественно кивнул. — Я даже видел сверху точка пеленг. Они вырубили поляна в джунглях, чтобы катер мог мала-мала садиться. Я с водопада думай, твоя-моя — почва просел, вот и дырка. А потом понимай, когда пеленг пришел: э! Они сиди-жди катера, да? Совсем рядом, бачка.

— Тогда вперед!

Они двинулись вперед и вскоре действительно вышли на след браконьеров — по крайней мере, так заявил следопыт Чедка.

— Десять минут, бачка Ларри! Десять минут, и мы иметь белых гадов во все щели!

Браконьеров подвела собственная осторожность. Если бы они высадились на плато прямо с орбитального катера, за полчаса изуродовали коралловый ковер и сразу стартовали обратно на орбиту, им, скорее всего, удалось бы скрыться. Конечно, ближе к столице, где заповедную зону патрулировали армейские «трицератопсы», это было бы слишком рискованно и за такую наглость их накрыли бы в течение нескольких минут. Однако здесь, в глухой провинции, где национальный парк на полтысячи квадратных миль охраняли три десятка человек на трех дряхлых рейнджерских катерах, шансы уйти безнаказанными у них были бы весьма высокие. Тем не менее нарушители из осторожности предпочли высадиться далеко в джунглях и отправиться на плато пешком с наступлением темноты. Спуск с плато кружным путем, по крутым склонам и в обход кипящего асфальтового озера занимал час — это у подготовленных рейнджеров с проводником, значит, у незнакомых с рельефом местности браконьеров наверняка отнял все два. И три-четыре часа предварительный подъем без дороги. Плюс сложный путь через ночные джунгли, плюс обратно, плюс время на то, чтобы подготовить в лесу посадочную площадку — заранее вырубить ее было нельзя, за ночь она снова плотно заросла бы рвущимися к свету местными деревьями. В общем, провозились они в итоге всю ночь, но все же, если бы патрульные не прибыли утром так рано, все у вандалов прошло бы гладко. Радарная система рейнджеров зафиксировала бы, конечно, посадку в джунглях вдали от туристической достопримечательности чужого катера и его старт через пару минут, но вряд ли это серьезно переполошило бы диспетчеров — в отличие от того случая, если бы катер приземлился прямо на охраняемом плато. Мало ли кто совершает вынужденную посадку для мелкого ремонта в лесу — геологи, местные жители, заблудившиеся туристы… Выслали бы, конечно, патруль, он покрутился бы над джунглями, никого не обнаружил и вернулся бы на базу. Теперь же группа Занозы Джарвиса оперативно двинулась по следам негодяев, и, откровенно говоря, сам Ларри браконьерам не завидовал. Ближе к столице у них оказалось бы куда больше шансов, что рейнджеры при задержании проявят уважение к их гражданским правам и свободам. Здесь же места были довольно глухими, а рука у рейнджера — достаточно тяжелой. Что касается командира заставы, то он наверняка напишет правильный рапорт, стоит ему только взглянуть на то, что осталось от уникального кораллового ковра.