Андрей Альтанов - Игры с запредельным

Кстати, и такое разнообразие мутантов здесь — в силу тех же причин. Порой потомство на материнскую особь абсолютно не похоже. А все потому, что беременная мамка не через одну зону ИФП пробежала, пока его вынашивала. Не говоря уже о том, что яйцеклетки могут быть изменены аномальными воздействиями еще задолго до самого зачатия. А потом эти измененные особи еще и спариваться между собой начинают… И это происходит каждый день. Каждый божий день на свет появляются все новые и новые неизвестные особи, новые биологические гремучие смеси .

Но если подумать, то растения — единственная жизненная форма на планете, которая лучше всего умеет приспосабливаться к аномальной реальности. Зерна прорастают даже в таких зонах ИФП, в которых длительное пребывание человека и животного несовместимо с жизнью. Как это у них получается? Пока не знаю. Пока…

Солнца здесь не было. Конечно, его не было видно практически по всей Зоне Три-Восемь, но раньше оно хоть как-то просвечивало сквозь серое заваленное облаками небо, напоминая людям, что дневное светило существует. И все знали, что оно будет каждое утро рассеивать густой мрак ночи, загонять в норы и темные расщелины ночных хищников, светить и даже как-то согревать.

Приглушенный свет Солнца дарил всем понимание того, что это агрессивное и исковерканное пространство — все же их родной мир, Земля, и что окружающий кошмар не будет длиться вечно. Стоит лишь захотеть покинуть аномальные земли, и уже очень скоро все успокоится, придет в норму, а уставшее тело упадет в объятия родного дивана напротив телевизора. Не нужно будет метать перед собой гайки и камни, кого-то убивать, до боли всматриваться в пространство и семь раз думать, прежде чем куда-то поставить ногу, сделать очередной шаг…

Но здесь и этот призрачный ориентир, являющийся некой опорной точкой в сознании, исчезал. И человек под «грозовым куполом» попадал в совершенно чужой мир — в чужую реальность с чужими законами природы, абсолютно чужими ценностями. Вместо естественного светила внутренние сумеречные земли подсвечивали бело-голубые молнии, беснующиеся в колпаке «грозового купола». Этот разрядный светильник работал непрерывно с того самого момента, как Зону Три-Восемь встряхнул кризис девяносто первого года. Здесь не было ни дня, ни ночи — только вечные мерцающие сумерки, иногда освещаемые восходами и закатами аномальных зон плазменной природы.

Рокот громовых раскатов под куполом был ослаблен неизвестными факторами во много раз. Возможно, это было влияние прослоек разреженного воздуха в атмосфере или же каких-то других явлений, связанных с аномальной природой Зоны. Так или иначе, но расслышать стоящего рядом можно было, даже если он говорил из-под противогаза.

Кроме черной сферической завесы «грозового фронта», других туч или облаков здесь не было. Каждый, кто впервые оказывался по другую сторону перевала, в первую очередь устремлял свой взор именно в это непривычное небо, на огромнейший светящийся купол. И лишь когда разум насыщался этим грандиозным зрелищем, человеческий взгляд опускался вниз, на черную выжженную землю.

Железнодорожный тоннель обрывался резко. Дыра выхода с обрубками рельс зияла прямо в скале, высоко над средним уровнем окружающего пространства. Солидный пласт породы просел, обрезав сотни две метров тоннеля до того места, где он должен был сам выйти из скалы и плавно перейти в рамные конструкции железнодорожного моста.

Отколовшаяся порода съехала в огромный ров, бывший некогда руслом реки. Сам мост лишь угадывался в покосившихся столбиках опор, ведущих через высохшую водную артерию к противоположной пологой возвышенности. Там начинались руины какого-то небольшого городка.

Все здесь уже давным-давно отгорело, отпылало. Лишь пылевые вихри гуляли по окружающему пространству, да вдали, пылесося руины, извивался такой же черный столб торнадо, упирающийся в грозовой купол. Вздымаемые аномальными воздействиями облака пыли и пепла иногда замирали на месте и, увлекаемые неизвестной силой, резко падали вниз для того, чтобы спустя секунды вздыбиться над землей в другом месте и поглотить там остатки зданий.

Лангуст сквозь стекла противогаза глянул на весело прыгающий ряд цифр на дисплее дозиметра, пропустил сброшенный вниз канат через поясное устройство быстрого спуска и прыгнул вниз. Отталкиваясь ногами от скалы, он ловко преодолел двадцатиметровый отрезок пути к относительно пологому склону, по которому уже можно было спуститься пешком.

Коснувшись ногами поверхности, проводник освободил канат, пригнулся к земле и осмотрелся. Основным цветом окружающего пространства здесь был черный, и не удивительно, что черная химзащита и черный противогаз сейчас были идеальной маскировкой на покрытой пеплом земле.

Не заметив через око тепловизора ничего опасного, сталкер выпустил в разные стороны струйки светящихся шаров, определяя наличие не замеченных глазом аномальных зон. И лишь после этого он подал знак ожидающим сверху мужчинам.

Один за другим, они так же ловко и слаженно оказались внизу и сами, без каких-либо команд, заняли круговую оборону. Шелезяка, предварительно метнув перед собой гаечку, пригнулся к земле и прокрался к навалу камней в пяти метрах от проводника. Там он лег, удобно пристроил на валун свою верную винтовку и припал к прицелу ночного видения. Тут же к нему подполз Смол, и пара снайпер — автоматчик взяла на прицел сектор по правую руку от сталкера.

Слева огневую позицию заняла снайперская пара — агент безопасности и Береза. Егор же, который всегда рвался вперед, навстречу сенсациям, был прикреплен ксамому Лангусту и сейчас прикрывал главного снайпера отряда. Тыльные сектора, как всегда, достались вечно недовольному Пушку и самому молодому члену отряда — Корсару. Мужчины из съемочной группы, хоть и были вооружены, боевыми единицами не считались, поэтому упали лицом в землю в самом центре этого кольца. Впрочем, неспокойный оператор, даже лежа на земле, умудрялся снимать все происходящее вокруг.

Отряд замер, слившись с окружающей чернотой. Ничто не выдавало затаившихся на склоне мужчин. Как всегда, «спалил контору» замыкающий — единственный вотряде пулеметчик. Копченый спускался последним, он немного задержался на выходе. Его задача сейчас заключалась в том, чтобы прикрывать тылы всей группе, и он решил ее своим излюбленным методом — методом «Серьезного Сэма».

Дело в том, что недалеко от выхода из тоннеля отряд наткнулся на огромный улей, похожий на тушу гниющего мяса. И теперь стаю мелких, но кровожадных мутантов сдерживали лишь струи пламени огнемета. Копченый выпустил последний сноп огня, швырнул тяжелое оружие вкучу истерически визжащих тварей, оттолкнулся ногами от края и одновременно ударил очередью из своего пулемета.