Андрей Орлов - Сибирь 2028. Армагеддон

– Нет, это невыносимо… – Ольга утопила газ, и пикап побежал веселее. Промелькнуло странное архитектурное сооружение на примыкающей Коммунистической улице. В былые годы эту «рогатую» высотку с рослыми башенками на макушке как только не называли – и «Бэтмен», и «Штепсель», и «Привет братве». Но все сходились во мнении, что данный конструктивистский ляп – не что иное, как архитектурное преступление, и его создателей нужно посадить на электрический стул. Со временем люди привыкли, высотка примелькалась и стала одним из символов города контрастов. Даже разрушиться это чудо не могло по-человечески! В то время как прочие здания осыпались, складывались вполне «естественным» образом, от этого отвалилась ровно половина. Причем по вертикали. Получился небоскреб в разрезе, в котором хорошо просматривались просторные комнаты, ванны-джакузи, лестничные марши двухуровневых жилищ, предметы интерьера – и прочие атрибуты благополучной жизни.

На следующем перекрестке запах серы начал развеиваться, и мы вздохнули с облегчением. Пикап неуклонно подбирался к сердцу города. Вздыбленный бульвар посреди проспекта служил ярко выраженной разделительной линией. Я уже плохо помнил, что здесь находилось – кажется, кинотеатр имени Маяковского, германское консульство, показались развалины часовни «на Красном». Груда стекол, занесенных пылью, на месте еще одного сомнительного сооружения, возведенного в форме бутона. Сердце бешено стучало – за монументальным зданием мэрии, наполовину просевшим в землю, открывалась центральная площадь Ленина со знаменитым Оперным театром – действительным и неоспоримым символом мегаполиса…

– Давай же, девочка… – напрягся я. – Подкинь дровишек, проскочим эту хренову площадь, а дальше будет легче…

Как бы не так! Напротив мэрии и центрального Первомайского сквера имелся узкий проезд. Мы сунулись туда – больше некуда. Ольга вскричала, резко ударила по тормозам! Возможно, это был не шлагбаум, но что-то тяжелое, похожее на стальную плиту. С душераздирающим скрежетом оно выкатилось откуда-то справа – то ли на роликах, то ли по направляющим – и наглухо перекрыло дорогу! Я схватился за автомат, заорал, чтобы все пригнули головы. Ольга включила заднюю передачу – но уже за спиной что-то подпрыгивало, гремело, закрывало проезд! Мы оказались в западне! Безумный страх, паника, отчаяние – разве ради этого мы прошли через столько препятствий?!

– Эй, сзади, а ну, полезайте под сиденья… – зашипел я. – И чтобы ни слуху ни духу…

Смертельно побледнела Ольга, скукожилось, обострилось ее лицо. Я вертел стволом во все стороны, но ничего не происходило! По кому вести огонь? Где вы, упыри?! Это было что-то новенькое – опасность, как правило, обозначает себя сразу.

– Не стреляй, – прошептала Ольга. – Может, и обойдется. Мы в ловушке, от твоей стрельбы ничего не изменится. Хотели бы нас убить – давно бы убили…

Она была права. Похоже, к нам присматривались – мол, кто этот сумасшедший, что носится по гиблому району на машине старины Сильвиуса? Я опустил автомат, перевел дыхание. Ладно, с неприятностями будем бороться по мере их поступления…

И тут они начали проявляться из дымки – эти неприятности. На вид вполне двуногие, не бродяги, с автоматами Калашникова наперевес. Несколько фигур прочертились по курсу, двое приблизились сзади, зашевелились «обрамления» бетонных блоков по флангам. «Проверка ГИБДД?» – мелькнула мысль.

Ни о каком сопротивлении речи, понятно, не было. Одно неловкое движение, и мы – объекты желания. Но те, что нас окружили, пока не проявляли враждебных намерений. Они обходили машину, разглядывали ее, вполголоса переговаривались. В разбитое окно заглянула широкая, как блин, физиономия в обрамлении окладистой бороды. Похмыкала, с любопытством воззрилась на Ольгу, руки у которой лежали на руле. Объявилась мясистая конечность, без нажима отобрала у меня автомат. Расступились тени, окружившие машину, объявились еще двое, закутанные в длинные одежды – судя по всему, большие начальники. Их лица закрывали остроконечные капюшоны. Тот, что повыше, склонился над моим окном, объявил вкрадчивым бархатистым голосом:

– Приветствую вас, о, возлюбленные Господа нашего Иисуса Христа.

«Ни хрена себе, – подумал я. – Интересно, Господь в курсе, что его нет?»

– Пусть мир Его наполнит наши сердца… – нестройным хором, как роботы, забубнили бородатые и какие-то благообразные автоматчики. – Обновимся же в вере, дабы Он благословил нас, исцелил нас, освободил нас, излил свой елей на нашу душу…

Не спал ли я?

Вспыхнули фонари, и я сообразил, кого они мне напоминают. Банду порядком одичавших, но, в целом, чистоплотных Санта-Клаусов.

– Будем славить Его, аминь, – на всякий случай пробормотал я, уразумев, что эту странную публику лучше не злить.

– О, воистину, странник, – обрадовался тип в балахоне. – Церковь Христиан Веры Евангельской рада приветствовать тебя и твою спутницу на территории своего прихода. С прибытием, дети мои.

Я искоса глянул по сторонам. «Прихожане» не опускали автоматы и ухмылялись отнюдь не с радушием и благосклонностью. Ширине их плеч мог бы позавидовать боксер-тяжеловес. Чем они тут занимаются? Основами православной физкультуры?

– Послушайте, уважаемый, – справившись с изумлением, начал я, – мы всячески извиняемся, что без верительных грамот вторглись на вашу территорию, но так уж вышло – в этом не наша вина. За нами гнались, и Господь отвел от нас угрозу… Мы мирные люди, не желаем никому зла. Не будете ли вы так любезны пропустить нас, и мы, разумеется, в нашей утренней молитве, вознося к Иисусу руки, помянем вас добрым словом…

Я нес какую-то муть, сообразив, что мы угодили в лоно воинствующей секты, имеющей опосредованное отношение к христианству. Возможно, вера помогала им выжить, а хитроумному руководству – пользоваться непререкаемым авторитетом и прикрываться своим пастырством, как щитом.

– С нашей стороны, дорогие братья во Христе, было бы неприлично отправить вас во мраки ада, предварительно не накормив и не предоставив кров, – елейным голосом произнес тип, возможно, в прошлом имевший небольшой церковный сан. – Мы будем счастливы принять вас в нашей смиренной обители, выслушать ваши занимательные истории о местах, которые вы посетили… Выходите из машины, брат и сестра, выходите, мы вас не съедим…

Я перехватил напряженный взгляд Ольги. Похоже, она всё уже поняла. Позиция аховая, шансов ноль, оказать сопротивление – лишь ускорить логичный конец. Выбираясь из машины, я почувствовал, как уверенная рука забралась в мой подсумок, изъяла две последние гранаты. Две другие руки обхлопали сзади и спереди, конфисковали нож, другой, третий. Ольга полезла через коробку передач – я подал ей руку. Ей не хотелось выбираться из машины со своей стороны. И ее подвергли бестактному обыску, она стерпела, промолчала.