Вадим Денисов - Генетический шторм

– Не надо, Юр, пусть спят.

Мост мы проехали бодро. Уже на выезде тяжелым силовым бампером аккуратно (не хотела Линна краску царапать, пока жалко, уж больно красиво машинка наряжена) толкнули с дороги брошенную «Короллу», чтобы не мешала на обратном пути. Неизвестно, с какой скоростью назад полетим.

Сразу за мостом я обратил внимание на погоревшие здания двух павильонов рынка. Даже не столько погоревшие, сколько варварски разбитые. Торговый центр «Новый век» оставался в стороне, толком не разглядеть, но стекла вроде целы. Глупо его гробить, там целая банда может встать. Может, и встала.

Этот торговый пятачок Адлера, набитый ТЦ и супермаркетами, наглядно хранил следы воздействия глупости человеческой – идиоты все еще считают, что бытовая техника, крутые тряпки и цацки представляют ценность. Всюду следы пуль, стекла выбиты, двери выломаны. Офис «Билайн» вскрыт, как консервная банка, у ювелирного бутика стена проломана ударом грузовика, КамАЗ со смятой кабиной тут и бросили. И ни пробок, ни выхлопов, чистейший горно-морской воздух! Жуть.

Нехитрый маршрут мы с Линной изучили загодя.

Улица Ленина условно делит центральный район Адлера на морскую и верхнюю части, абсолютное большинство частных гостиниц находятся на морской стороне, они компактно располагаются до улицы Просвещения. Выше гостиниц очень мало, там жилой район – многоэтажные дома, в которых сдаются квартиры «под ключ».

На центральной набережной находятся бесчисленные кафе с разнообразными программами, меню, уровнем цен, обслуживания и музыкальным фоном. На набережной практически нет отелей и пансионатов – это первая санитарная зона, где строить запрещено. Ближе к центральной улице расположены все банки, а в них стоит масса банкоматов, уже стопудово разгромленных или спертых. И на улице банкоматы есть, и в крупных магазинах типа «Магнита» или «Паттерсона».

Что творится в администрации Адлерского района и других госучреждениях, страшно представить, одуревшее быдло первым делом туда ломанется, смотреть, как там власть жила-поживала.

По Ленина, в тени деревьев, я пешком ходил до перекрестка с улицей Гоголя, дальше не успел. Спускался к морю, попадая на шикарный пляж «Огонек», очень мне там было по нраву: хорошие деньги вложили, но и сделали красиво, это лучшая набережная в Адлере. Как мне нравилось побродить вечерком по широкой набережной, выложенной разноцветной брусчаткой, плотно посидеть в кафе, подмигивая редким отдыхающим женского пола… Пляжная полоса самая широкая в городе. Рядом расположен детский парк аттракционов.

Этот район – от улицы Ромашек и до железнодорожного вокзала «Адлер» застроен неплотно. Над ним проходит основной – от Ромашек до улицы Мира – взлетно-посадочный коридор аэропорта «Адлер», народу в основном это не нравится. Выше Ленина много частных домов, практически все сдаются.

Типичная курортная индустрия. Была. Как там по-немецки? Отчего-то вспомнив школу, я пробормотал:

– Плюсквамперфект.

– Что-что? – полуобернулась Линна.

– Да так, вспомнилось из детства. Не гони пока.

– Но ведь полисмен сказал…

– Не гони пока, – повторил я. – Осмотреться надо, Линна, а не просто рвануть. Плевать мне, что там Степанов сказал, я не собираюсь сайгаком скакать. Пусть от нас скачут, враги…

Перед поездкой я всех инструктировал особо: забудьте все мирные цивильные правила, тактические решения принимайте мгновенно. Не дожидайтесь перестрелок и перепалок, на это наивных и берут! Только почувствовали, что перед вами враг, даже интуитивно – валите сразу же, без базаров. Сами, не советуясь и не спрашивая. Менты так не смогут, не та у них школа. И вояки не смогут, если это не внешне напавший немецкофашист… А мы должны суметь. Именно и только так – по-бандитски, и не в мифологии красивых понятий, а в реале, жестком и диком. Личный состав слушал внимательно, но пока не прорубало, сразу видно – мирные они люди, не включился лютый режим.

Где-то дальше, в районе Свердлова, грохнул пистолетный выстрел.

Шкипер сбоку тихо крякнул. Так я и не понял: одобряет он мое решение или нет.

Пока улица была пуста, если не считать брошенные по обочинам машины, непривычно это видеть. Высокие стройные деревья, ухоженные газоны, витрины маленьких магазинчиков – для кого теперь это? Прямо очередная Припять, все вымерло.

Но сразу перед перекрестком с Ульянова произошла первая встреча с аборигенами, вернее, с одним из них. Наблюдатель это, сто пудов.

Невеликий кавказский человек с банкой пива в руке скучал на лавочке, стоящей у стены возле крошечной парикмахерской «Эстель» с открытой дверью. На земле сбоку – «помпа», что-то типа «Ремингтона», они очень популярны. Заметив машину, наблюдатель неторопливо встал и хозяйской походкой подошел к бордюру.

Повелительно махнул рукой.

– Притормози, – сказал я.

Линна остановила машину.

Не торопится, вразвалочку идет. Хозяин тайги, мля.

– Сабур, пацаны! Кто такие? – лениво изрек смелый человек. – Куда, зачем?

Я открыл форточку, смачно сплюнул на асфальт.

– Под кем ходишь, барбос?

Воин несколько растерялся, не привык к такому обращению. Но практика есть практика, и он быстро надулся снова. Это судьба такая: раз вписался, значит, должен соответствовать до последнего. Почему-то мало кто из дурного молодняка, рвущегося в бандиты, учитывает этот важный фактор.

Из двери парикмахерской никто не выскочил, а должны были, если он в группе. Сценарий простой – разлететься по-волчьи в разные стороны перед атакой. Значит, один. Что еще имеем? Пиво в руках – слабая бригада. В нормальной бригаде дисциплина покруче армейской, я уже не говорю про ответственность. Это в книжках все бандиты – босота тупая, то налет неприятеля проспят, то на водке запалятся. Не все такие, не все. Хотя этот очень похож. И хорошо, если так.

– Я не понял, почему с хозяевами дерзкие? Не научили?

– Да мне по болту на всех твоих хозяев, я сам хозяин, вгрузись сразу, кенток. Повторяю крайний раз: под кем ходишь? Имя свое не называй, неинтересно.

Он меня понял и почти правильно. А че ж не правильно, если тебе в морду через мое плечо ППШ смотрит?

– Про нашего Садзу слышал, не? – Щеки борзого быстро сдувались. – Да ладно, ты че, братан… просто поинтересовался.

– Езжай, Линна, – сквозь зубы приказал я.

Линна включила передачу, и машина медленно тронулась.

– Катайтесь, катайтесь! – крикнул нам воин на прощание. – Там вас, чертей, и уронят!

Вот зачем? Лучше б ты жало прикусил.

– Стоп.

Джип качнулся, резко встав колом. Я распахнулся, быстро вышел из машины, на правом боку кобура с «токаревым», на пузе – любимая кама. Хороший вид, конкретный. Расстояние было плевое, а шаги у меня большие, раз, два, и рядом.