Вадим Денисов - Генетический шторм

В рейд ребята поехали на двух машинах: взяли «шниву» с прицепом и маленький «падж», одной идти нельзя, мало ли что с техникой случится. «Паджеро» по пригону сразу решили перекрасить. Манченки добыли баллончики на автосервисе у бывшей ГИБДД, изготовились к покраске, но Ной им не дал, решительно заявив:

– Это когда русские умели машину красиво сделать, а? Вы даже «шестерку» не могли на заводе красиво сделать, всегда тюнинговать нужно, да? – Как всегда, он говорил немного в нос, со слегка «удивленным» акцентом. – Сами покрасим, сделаем, как положено, понимаешь… Давай баллоны!

Вышло у армян, кстати, вполне зашибись, получилась серо-зелененькая, почти неброская машинка. Правда, закрашивать хромированные дуги, обвес и литые диски армяне категорически отказались – красиво! Восьмое правило армянина: у армян свой взгляд на тюнинг. Не важно, какой у тебя автомобиль, но он должен быть с литыми дисками и тонировкой наглухо. Вот только иконок, крестиков и традиционных армянских флагов в салоне коллективного джипчика, по понятным причинам, не осело. А вот к ним в салон джипа стоит заглянуть попозже, время для изысков у ребят на посту будет.

– Утром поедем, часов в пять, – после недолгого раздумья окончательно решил Гумиров. – Пора щипать окрестности, мало ли что нам понадобится, другого способа добычи нет. Да и разведка… Не боись, командир, сгоняем нормальком, публика там обретается специфичная, ночами все больше бодрствуют, днем подушку давят, привычка.

Женщины составили список потребного, распечатали его вместе со сводной таблицей размеров одежды и обуви.

– Яркое не берите, – напомнил я.

– Жаль, блин, а я хотел себе курточку оранжевую отжать, трендовую, хипстерскую! С блестками, – смело заявил Данила Манченко, дерзкий растет пацанчик, далеко и прямо пойдет в хороших руках с вожжами.

– Мотокуртки берите, если будут, да шоб со вшитой защитой, щирая вещь. Хватайте, сколько утащите, добрая шкурка, – вспомнил шкипер.

Вроде, все предусмотрел – группа заряжена, морально настроена, оружие проверено, связь опробована. Да и недалеко ведь!

Но я все равно боялся. Сразу же после отбытия мародер-группы на вражеский берег мы с Василием Семеновичем бодренько влезли в «Диско», подкатили к посту, встали рядом с машиной Ноя: что-то типа мангруппы, если что, рванем на выручку.

– Знаешь, я попросил Петра очки добыть солнцезащитные, крутые чтобы, полароиды, четыре штуки надо, – поделился подошедший к нам глава семейства. – Не забудет, как ты думаешь?

– Не забудет. А четыре зачем, вас же трое?

– Тебе одни.

Ною нравится мое криминальное прошлое, хорошо, не напоминает, знает, что не люблю этого. Как и настоящее нравится, уважает. Еще бы, я ж чисто положенец; Гарик, в его понимании, тут чуть ли не на общаке стоит, все чики-брики, в законе. «Нормальный армянин» в детстве мечтает стать вором в законе. Большинство с годами умнеет, но матрица остается, ее отмечаешь даже в знаменитых армянских телеведущих и шоуменах. Поэтому знание фени или хотя бы бодрячка, как и умение грамотно вести себя с ментами по жизни, тем более, в курортном городе, просто обязательны. В общем, надо слегка косить под жизнь «человека в понятиях». В идеале – знать лично хотя бы одного «законника». Он считает, что теперь знает. Спорить с ним мне неохота.

Небо мрачное – сплошное серое промокшее одеяло. Одеяло это висит высоко, границ облачности не видно, на западе она сливается с морем, и там тоже не понять, где кончается атмосфера и начинается вода.

Никакого движения в кругозорах. Опять тишина.

Ни ракет, крылатых или хвостатых, ни НЛО. Один раз видели, как высоко, в стратосфере, с нашей стороны куда-то в море прошел след рашпара: джет это или ракета, не разобрать было, видимость плохая. Мне очень не хватает взлетающих самолетов, наличие рядом огромного безжизненного аэропорта угнетает. Еще недавно с ВПП аэропорта изредка подскакивали вертушки, улетали куда-то, возвращались. Теперь рева двигателей не слышно, может, местные авиатопливо берегут, может, ресурс.

Рация пока молчит, а сам я группу не беспокою, кто его знает, какая там оперативная ситуация, не помешать бы.

Вот такой расклад.

– К мосту кто-то подходил? – заполнил я паузу.

– Никого, – мотнул головой Ной. – В «Новом веке» ночью огонь горит, генераторы у них… Сюда не суются.

– А звуки?

– Вчера утром один раз выстрелили. – Он подумал, вспоминая. – Далеко. Машин совсем не слышали.

– Невесело…

Довоевались, что ли? Добились желаемого результата? «Зеленые» обрадуются, если таковые остались в опустевшей живой природе.

– Мотодрезина ночью на тут сторону бегала! – вспомнил командир поста. – Рейд на вокзал готовят, точно, опять состав угнать хотят, мамой клянусь!

– И то движняк.

На секунду стало полегче. Всего на секунду.

Говорю же, новая ступень модели, народу становится меньше и меньше. А вот собак – все больше и больше. Собаки осваиваются и адаптируются к ситуации значительно быстрее людей, сбиваются в стаи, быстро и кроваво определяют статусы, социальные масти. Мало кто из брошенных животных выходит к людям, бывшие домашние хищники уже инстинктивно почувствовали грядущие перспективы, увидели некий новый миропорядок. Не верят они нам. Не справились мы.

Но есть исключения.

Два дня назад к «Орхидее» подошел здоровенный мраморный дог в широком и толстом ошейнике со стальными бляхами по кругу, тощий и усталый. Женщины завели его во двор, накормили досыта, пес рухнул в кусты и мочил до ужина. Кликали-пиликали, пытались вычислить погоняло, но неудачно. Сейчас хозяева такие имена зверью дают, что язык сломаешь, никакой фантазии не хватит. Назвали псину Герингом. Почему так? Уже чисто дурью бесились, вслух перебирали самое нелепое, тут он и среагировал на очередное имя, не совсем явно – видать, что-то похожее помнит. Начали копать ассоциации – безуспешно, уточнить не смогли, вот Герингом и оставили.

Дог быстро вник в ситуацию, определил законную территорию, запомнил своих, мудро приладился к женщинам, которые его кормят, и принялся ждать нашествия чужих.

Пес сметливо опознал меня, как вожака стаи. Когда я сижу во дворе за столиком кафешки, обязательно подойдет, положит голову – глаза огромные, умные, с уголков рта из-под обвисших щек висят тягучие слюни, словно Геринг только что проглотил кроссовку. Посмотрит, вздохнет тяжело, иногда лизнет и бредет обратно на пост, извини, мол, служба… Чаще всего гигант статуей сидит во дворе, перед воротами, иногда – на набережной напротив «Орхидеи», периодически бегает на пацанский блок, проверяет, как там служба идет.

Позади нашего отеля стоит частный большой гостевой дом, это такой отель в кавычках, хозяева темнят бизнес, ни названия тебе, ни наемного персонала – все сами, от жадности, с враньем типа «у нас тут просто жилой дом», – из тех особо умных чмошников, что бегают по поездам, бесцеремонно врываясь в купе, и где попало расклеивают объявления с ошибками: «Здается жылье занедорого».