Анатолий Матвиенко - Танки генерала Брусилова

Смотрины Т-1 перед высокой комиссией также прошли без особой помпы. Трактор подхватил доставленную на Гатчинскую станцию 120-миллиметровую гаубицу и утащил ее по ноябрьскому бездорожью, весело расплескивая гусеницами мокрую грязь. Великий князь Петр Николаевич, Военный министр князь Куропаткин, генерал-майор Вернандер посмотрели им вслед, не вылезая из закрытых салонов авто. Какой-то генерал из Главного Артиллерийского управления сказал важную вещь:

– Лошади такую гаубицу не утянут, ежели она по оси в грязи. Раз у нас машинные тягачи появляются, впору задуматься о полевых орудиях калибром шесть дюймов.

Несмотря на явный успех, начало механизации российской артиллерии состоялось тихо и вяло. Великим князьям и министру было не до коптящих игрушек. Царский манифест от 17 октября успокоил лишь часть общества. Другая значительная его составляющая заорала «Долой самодержавие» и полезла на баррикады. В Москве и других крупных городах беспорядки переросли в уличные бои меж восставшими и армейскими частями. [4]

На фоне стачек и других конфликтов постановка усовершенствованного Т-1 на производство растянулась до конца зимы. Части Санкт-Петербургского гарнизона получили первые два десятка тракторов лишь к концу весны 1906 года.

К некоторому облегчению Фрезе его главный моторист после декабрьских волнений несколько подрастерял тягу к политической борьбе.

– Главную битву мы проиграли, Петр Александрович. Сейчас начнется Дума, говорильня.

– Ну, часть ваших товарищей, объявивших террор, сдаваться не собирается.

– Душой я с ними, а разумом здесь. Мало перебить Императора и свору великих князей. Велика фамилия Романовых. Кого-нибудь найдут на престол посадить. Так что одиночные убийства лишь ожесточают их. Если самодержавие свергнуть, то Романовы не страшны. Наше время еще не наступило. Но скоро, скоро… Вот увидите.

– Надеюсь, что увижу не скоро. А пока рассказывайте, как вчерашние пуски прошли.

Фрезе с Брилингом отправились в мастерскую, где правил бал много раз переделанный мотор Тринклера. Инженер проверил, что топливо не запарафинилось, и открыл вентиль сжатого воздуха. Здоровенный восьмицилиндровый агрегат дал первые вспышки, потом подхватил, раскручивая тяжеловесный маховик.

– Рудольф Дизель прав. Лучшее топливо для двигателей с компрессионным зажиганием – соляр. Жаль, при низких температурах трудности, топливную аппаратуру надобно прогревать.

– Какая мощность получается?

– Трудно мерить в этих условиях, но не меньше восьмидесяти лошадиных сил.

– То есть около девяти килограмм моторного веса на одну силу. Лучше, но до паровых машин далеко. Особенно паротурбинных.

– Удивляете вы меня, Петр Александрович. Почему все считают массу машины, игнорируя котел, топку, испаритель? А уж сколько мазута или угля нужно с собой взять, чтобы проехать или проплыть некое расстояние. Вместе с топливом дизель или тринклер легче, чем паровая машина двойного расширения.

– Но паровые машины дешевле и привычнее, Николай. Трансмиссию начали конструировать?

– Конечно. Тринклеру лучше на постоянных оборотах крутиться. Потому нужно не менее четырех передаточных чисел. По сравнению с первым трактором дополнительный фрикцион, выходит, между маховиком и коробкой передач. Сложная конструкция.

Фрезе успокаивающе махнул рукой.

– Никак иначе. Разве что на судах, как Романов советует, – чтобы тринклер крутил динамо, а винты вращать от гальванических моторов. Для трактора и бронехода громоздко.

Вспомнив о делах морских, предприимчивый заводчик закинул письмо и в Адмиралтейство. Чуть ли не на следующий день после его получения на Эртелев переулок примчался контр-адмирал Конрад Ланге, начальник подводных миноносцев Империи.

– Быть не могло, чтобы дело, которому толчок дал наш Александр Маврикиевич, не получилось, – заявил прославленный подводный волк, которому восьмидесятисильный тринклер-мотор совсем не показался большим на фоне привычных огромных судовых движков. – Сразу спрашиваю. Можно ли нарастить его мощность хотя бы до пятисот лошадиных сил, увеличив рабочий объем?

– Несомненно, – пообещал Брилинг. – Вопрос только в выбранных материалах, сплавах, толщине стенок поршней и цилиндров, сечении шатунов.

– Если Морскому ведомству в течение года понадобится десять тринклер-моторов по пятьсот лошадей, осилите?

– Сами – нет, – рубанул по живому Фрезе. – Нужны мощности большого завода.

– Вопрос так стоит, господа. Двигатели Дизеля и Нобеля имеют мощность менее ста лошадиных сил, и за них просят до неприличия дорого. Подводные лодки оснащаются ими как вспомогательными, только для экономичного хода. Если сможем решить вопрос с отечественной конструкцией, то на вновь заложенных кораблях, да и при ремонте старых я обеспечу установку тринклеров взамен паровых и дизелей. Так что вступайте в долю, уговаривайте заводчиков. Насколько я знаю, патентные права на тринклер-мотор выкупил Берг? Вот и он пусть тряхнет стариной. Держите меня в курсе. Честь имею!

Адмирал исчез столь же быстро, как и появился. Его стиль поведения никак не вязался с привычным образом подводника, привыкшего красться к жертве на трех узлах или сутками сидеть в засаде на предполагаемом маршруте противника.

С того визита Ланге в жизни Фрезе началась светлая полоса. Он снова привлек деньги Берга и на паях с ним основал моторный заводик близ Кронштадтских мастерских. По неизвестным причинам в Котлине народ куда меньше бунтовал и бастовал, нежели в Питере, Москве и Севастополе. К концу навигации судовые тринклеры получила первая миноноска. Берг настоял, чтобы первые экземпляры обкатывались на надводных кораблях – меньше опасностей, нежели на подлодках.

Десятипроцентный пай в моторном предприятии неуловимо изменил Брилинга. Перейдя в стан капиталистов-эксплуататоров, он не оставил революционную риторику, иногда посещал собрания и прилежно читал левые газеты. Но бунтарский энтузиазм в нем начал угасать. Надолго ли – вопрос.

Вдохновленный высоким качеством жизни, на волне которого несправедливый состав Государственной Думы и зверства черносотенцев уже не так трогали душу, Николай сумел-таки создать редуктор для компрессорного мотора с переменным набором передаточных чисел. Одна беда – выбор передачи возможен при отключенном от маховика агрегате и при неподвижных валах. Иными словами, водитель гусеничного аппарата перед троганьем должен выбрать режим движения и для его изменения вновь остановить трактор [5]. К осени 1906 года модернизированный вездеход с индексом Т-2 конструкции Романова получил стосильный тринклер-мотор, сорвав с горы новую лавину испытаний. Как ни сложна и привередлива получилась новая силовая установка, военные не могли не оценить два важнейших преимущества – на первой передаче трактор полз на гору под немыслимым для предшественника углом, а на четвертой – разгонялся до рекордных двенадцати верст в час.