Анатолий Матвиенко - Танки генерала Брусилова

Выйдя в ноябрьскую слякоть Дворцовой площади, генерал впервые вплотную задумался о неопределенности, нависшей над ним самим. В ближайшие дни он получит какое-нибудь назначение, например командиром кавалерийской дивизии в Тмутаракани или его временно оставят в Питере при штабе. Что же – танковой вехе в его жизни конец? И десятки русских могил к востоку от Чанчжоу украсили китайский пейзаж просто так?

Редигер проявил к успехам танкового полка полную безучастность, а Император, судя по реакции министра, куда больше озабочен международным конфузом. Они забывают, что у британцев остались десятки танков и артиллерийских тягачей. Да, джентльмены – бескультурное самодовольное быдло. Но не дураки. Они смекнули, что, не имея бесплатного китайского пушечного мяса и бронированных огневых точек, понесли бы на преодолении японских рубежей изрядные потери. Нет сомнений, что уцелевшие Б-1 уже под Лондоном, их до винтика разбирают и обнюхивают совсем не бесталанные инженеры. Так что ежели сбудется предсказание не Государя, а Врангеля, и нам англичан воевать, с их стороны танки будут всенепременно. А с нашей?

Помянув нехорошими словами русскую расхлябанность, в пучине которой бесследно погибают замечательные начинания, Брусилов решил обратиться к истокам, то бишь к создателям танка и тягачей – Бергу, Романову и Брилингу. Может, и к великому князю придется идти с челобитной: с его подачи на Руси появился первый боевой бронеход.

Александр Маврикиевич чувствовал себя отвратительно, куда-либо ехать решительно отказался, однако выразил радость принять у себя дома господ танкистов в любое удобное для них время. Приглашением они не преминули воспользоваться.

Николай Брилинг чуть располнел. Он порвал с эсерами, которые после революции ушли в индивидуальный террор и стройными рядами отправились на каторгу. Ныне он принадлежал к экзотической марксистской партии социал-демократов и по-прежнему любил щеголять в узком кругу лозунгами вроде «долой самодержавие». Однако инженер здорово изменился с тех пор, как в январское воскресенье застрелил гвардейского офицера. Теперь его более вдохновляли думские способы революционной борьбы. Будто российский псевдопарламент сможет проголосовать за отмену самодержавного строя, Император тут же возьмет под козырек и двинет на остров Святой Елены ждать смерти от старости.

Романов светился довольством. Главное артиллерийское управление Военного министерства, или бог войны, как они скромно себя величали, пришло в воодушевление от китайских испытаний паровых тягачей. В ГАУ слышать не хотели про двигатели Тринклера и ратовали за паровые тягачи шестидюймовых гаубиц, показавшие себя надежнее в жарких условиях, нежели бронеходы с моторами внутреннего сгорания. От Романова требовали улучшения конструкции с китайскими замечаниями и упрощения выделки для массового производства. Одновременно пушкари задумались о корабельных восьми– и даже десятидюймовых калибрах на поле боя, раз появилось чудодейственное тягловое средство.

Барон Врангель, залечивший ожоги на лице и большей частью восстановивший подвижность пальцев, выглядел сосредоточенно и хмуро. Он вынес положенную долю пилюль за недостаточный пиетет в отношении британских союзников и спокойно ждал назначения, вряд ли почетного и сулящего перспективы. И уж, естественно, никак представить не мог, что напротив него сидит, спокойно наливает рюмку и накладывает буженину убийца Лешки Вострякова. Мир тесен, но мы не всегда понимаем насколько.

Господа по русскому обычаю закусили с дороги и, как водится, выпили, вызвав недовольный взгляд бабушки Марии, жены Берга. С поджатыми сморщенными губами старая дама удалилась, демонстрируя, как надоели ей военные разговоры дома за минувшие десятки лет. После ее ухода тема действительно соскользнула к боевой технике.

– Выходит, господа, только от нас зависит, будет ли Русская императорская армия в следующей войне с британцами и прочими европейцами обладать сухопутными дредноутами. Либо доблестная казачья конница с шашками наголо поскачет на танки.

– Расскажите мне вот что, Алексей Алексеевич, – произнес Берг, который, казалось, дремал после третьей стопки любимого Шустовского коньяку. – Дважды вы одолели укрепленные позиции. Стало быть, бронеход должен быть длинным, с изрядной броней против пушек, и медленным – ему нельзя от пехоты сбегать.

– Точно так, Александр Маврикиевич, – подтвердил Врангель.

– А с прорывом танки ушли вперед и от конницы отстали. Окружение японцев конница завершила, так? Непременно с потерями.

– Именно, – кивнул Брусилов. – От японских пулеметов им знатно досталось.

– Во-от. У вас, сухопутных, как и на море – нельзя спустить на воду корабль, одинаково годный для разных особых дел. На флоте есть тяжелые линейные корабли – линкоры, броненосцы, крейсера. Затем малые, скоростные, маневренные – миноносцы. Ну, субмарины вам ни к чему, с кротами разве что воевать. – Берг кратко хохотнул старческим смехом. Никто его не поддержал, но и не вздумал перебивать. – Так и на земле. Бронеход для взлома обороны – это дредноут. А с кавалерией должен миноносец скакать. Совсем разные они.

– Вы правы, безусловно. Только… – перед внутренним взором генерала всплыло кисло-брезгливое выражение лица Редигера. – Даже один вид машин непросто утвердить к постановке на вооружение. Б-1 родился лишь на ваш займ и британские деньги. Не считая двух опытовых предсерийных, в России ни единого танка нет.

– Опять двадцать пять, – Берг привычно потянулся к графину. – Снова у старика займ просите?

– Только если великий князь поддержит, – откликнулся Брусилов. – Взять – дело нехитрое. А как казна не выкупит танк, отдавать чем? Разве что имение заложить.

– Николай! – убеленная сединами голова медленно повернулась к Брилингу как баковая башня крейсера с семидюймовым орудием. – С вас охлаждение и новая трансмиссия. Барон заверяет, что моторы в Китае грелись недопустимо. И на фрикционы масса жалоб. А мощности мотора, полагаю, хватит. Ипполит! С вас утвердить через инженерный главк разработку нового танка, с конницей катающегося. Именно так, господа. Пока наш Генеральный штаб лбом в стену не ткнется, что нужен длинный дредноут, плетью обуха не перебить.

Берг замолчал и куснул лимон.

– Любая броневая машина порвет проволочные заборы и проложит дорогу пехоте, – уверенно заявил барон. – Пусть в атаке будут хоть танки для конницы, это все одно лучше, чем голой грудью на колючку и пулеметы.

– Правильно, Петр Николаевич, – снова взял слово патриарх. – А медленный бронеход за конницей не поспеет. Ему нужна скорость до пятнадцати верст в час по хорошей дороге и не менее десяти по полю. Ипполит, облегчив Б-1 и поменяв трансмиссию, добьемся?