Анатолий Матвиенко - Инкубатор для вундерваффе

Она вообще ни о чем таком не думала. Даже о предупреждении, что у французов есть какие-то дьявольские средства связи.

Посол поклонился. Потом прижал руку к левому уху и четко произнес:

— Господин министр иностранных дел! Испанская корона объявила войну нашей Республике.

Двор замер.

Через несколько секунд Франческо посмотрел на королеву во вдовьем одеянии и доложил:

— Господин министр иностранных дел Республики Вильям Джонс заявляет, что Франция принимает вызов, и что он сожалеет о предстоящей массовой гибели испанских военных. Армия разворачивается у границы.

Мария Терезия при всей своей ограниченности сообразила, что сейчас сделала глупость, не послушав советчиков, предупреждавших о странном методе мгновенной связи, и только что навредила своим войскам, заранее раскрыв планы врагу. Надо было на ком-то сорвать злость.

— Стража, схватить безбожника! Он принес в наш дом колдовской инструмент! Схватить, судить и казнить! — Она топнула ногой. — Немедленно!

Чонг Пак и Вонг Лу, на ходу активируя автоматику скафов, вылетели на площадку к гравиплатформе. Взвыв на перегрузке, она, игнорируя все правила маскировки, понеслась на юг. Но они не успели добраться даже до испанской границы. В коммах послышался раздавленный голос Джонса:

— Возвращайтесь. Они убили его.

Церковь Единого Бога получила еще одного великомученика.

Вонг сидел на дереве, слившись с листвой стараниями скафа. В мощную оптику он рассматривал испанский лагерь.

Восьмидесятитысячная испанская армия углубилась во Францию и медленно форсировала Гаронну по единственному мосту. Пока бесчисленные пехотные колонны, конные полки и длинная вереница обозов переходили на восточный берег, Генрих III Жюль де Бурбон Конде решил встать лагерем. Он беспредельно уважал своего отца, великого Конде, но считал, что Испания слишком много потеряла от его импровизаций, и решил воевать по всем канонам, установившимся еще со времен Рима.

Как и великий Цезарь, он приказал первым переправившимся частям установить по периметру лагеря заграждение, выкопать небольшой ров с кольями, чтобы избежать внезапного нападения. Римские легионы славились порядком и методичностью, потому были непобедимы, что маршал и пытался перенять.

Последние повозки втянулись в лагерь. Растянувшаяся колонна переходила реку полдня. Вдруг со стороны реки раздался мощный взрыв. Обломки моста поднялись высоко в воздух и посыпались в реку.

Отличное предзнаменование, решил Конде. Ни шагу назад и только вперед! Но мост надо восстановить, все же канал снабжения.

Он рассчитывал до начала дождей дойти до центра страны. Затягивать войну на осень крайне рискованно. Но и контратаковать зимой его никто не будет. В следующем году Франция, подтачиваемая английской морской блокадой, еще больше ослабеет, и Париж падет к его ногам.

Доложили, что в стороне деревни Сен-Годенс замечены какие-то французы, пять или десять тысяч. Ради такого мизерного противника не имеет смысла даже разворачивать всю армию. Их сомнет авангард.

Временное фортификационное сооружение имело форму правильного квадрата, площадь которого Вонг определил в 110–120 гектаров. По дюжине с лишним квадратных метров на испанское тело, вроде и немало. Но так как внутри частокола находились многочисленные повозки и огромное количество лошадей, скученность была страшная. Больше площадь — больше частокол, тут армия ограничивалась кольями, запасенными еще в Испании. В Южной Франции леса были уже редкостью, на их месте раскинулись поля и виноградники, лесистыми оставались только места со сложным рельефом.

В лагере закрыли ворота. Опустилась темнота, на дворе октябрь, с каждым днем темнеет все раньше. Накрапывал дождь. Лагерь светился огнями множества костров. Солдаты получили еду, отдыхали, грелись у пламени, сушили потное и влажное обмундирование. Отхожие места были здесь же, на чужой территории бегать за частокол недопустимо. Лошади тем более не нуждались в отхожих местах. Над лагерем поднялся мощный непередаваемый аромат испанской военщины.

Вонг связался с фон Бокеном и предложил начать артподготовку в 5.00 с тем, чтобы начало праздника произошло в темноте, а на расстояние винтовочного огневого контакта и работы артиллерии прямой наводкой вышли на рассвете. Рядом нарисовался довольный Чонг. После подрыва моста он успел обследовать местность и уточнить оптимальные точки развертывания пехоты и орудий.

После убийства посла в Мадриде, в течение двух недель, от имени президента Франции всем главам иностранных государств, с которыми Республика поддерживала контакты, и главам колониальных провинций были разосланы ноты, в которых рассказывалось об обстоятельствах преступления и, в частности, говорилось следующее:

«Посол Французской Республики есть лицо неприкосновенное. Со своей стороны Республика гарантирует неприкосновенность на территории Франции дипломатических представителей других государств.

Учитывая, что посол на территории иностранного государства защищен только силой авторитета собственной страны, чудовищное преступление испанской короны есть не только вызов Франции, это попрание всех норм взаимного сосуществования в Европе различных государств. Своим безбожным и бессмысленным поступком Испания как государство лишила себя права на существование.

На основании вышеизложенного постановляю:

Принять объявление Испанией войны.

Считать ее тотальной войной на уничтожение Испании, с ликвидацией испанской монархии и полной аннексии ее территории, включая колонии.

Выдворить из страны всех подданных испанской короны.

Конфисковать все имущество испанской короны и ее подданных во Франции, если таковое имеется.

Принять меры к аресту бывшей королевы Франции Марии Терезии Габсбургской, в случае ее бегства на территорию других стран требовать выдачи любыми средствами, вплоть до объявления войны.

Захватывать или уничтожать на море или в портах любые корабли, принадлежащие испанской короне или испанским торговым компаниям.

Сего дня, 22 сентября 1669 года.

Президент Французской Республики

Грозное сообщение уже попало к Вильгельму Оранскому и монархам ближайших к Парижу стран, а также в испанскую армию. Часть экземпляров еще путешествовала к адресатам со скоростью парусников или конных посланников, когда получившие его главы государств задумались, отчего столь грозна реакция французов. Убийства послов встречались и раньше, хотя и не в такой грубой и нарочитой манере, тут Мария проявила дурной тон. Казнь посланника характерна для диковатого Востока, но не просвещенной Европы. Это признанный повод к войне, не более.