Артем Тихомиров - Изгои пустоты

Если до сих пор никто не пришел покарать лакишей за дерзость, значит, Глеш медлит. И отлично. Фаннур имел возможность обмозговать свое положение, понимая, что такой сценарий ему не подойдет. Несмотря на методы Фиты, ему лучше оставаться здесь, на «Цинклете». Вернись он на Рашдан, о восстании можно забыть. Немало пройдет времени, прежде чем Совет разрешит ему снова участвовать в заданиях, если вообще разрешит. Здесь и авторитет главы проекта не спасет. Фаннура свяжут по рукам и ногам, а если исходить из худшего – что Архонты знают о заговоре, – то возвращение в Цитадель для Грифа будет равносильно самоубийству.

Обычно приговоренных к смерти шаари сжигают живьем.

У Грифа были другие планы на будущее.

Фита сказала:

– Вы можете это сделать?

– Да. Не вижу причин для обратного, хотя технически это будет нелегко.

– Детали обсудим позже. Теперь, господин Гриф, вам лучше поспать. Я сообщу вам, к чему мы пришли.

«Она говорит «мы». Кто у нее в помощниках? Откуда ей известно так много?»

В кровь шаари прыснули дозу снотворного, и голова сразу пошла кругом. Фаннур пробовал сопротивляться, но его воля смягчалась и растворялась, пока не исчезла вовсе. Шаари погрузился в сон без сновидений.

Неизвестное пространство. Рашдан.

Цитадель, покои Архонта Глеша

Архонт Глеш лежал на своем жестком ложе. Не спал – просто лежал и смотрел в потолок.

В его спальне, обставленной подчеркнуто аскетично, царила глухая, гробовая тишина. Глеш отключился от внешнего мира, оставив лишь канал для связи с шаари. Коммуникатор, стоящий на столе, ждал вызова, помигивая крошечным зеленым глазком.

И молчал.

Глеш смотрел в потолок.

Он отправил Фаннуру Грифу несколько шифрованных сообщений и получил в ответ лишь кодированное уведомление, что его коммуникатор принял их. Значит, устройство не было повреждено, не было взорвано, как это предписано для экстренных случаев. Фаннур просто не отвечал.

«Мертв. Они мертвы. Башнаги оказались сильным противником».

Это самый простой вывод, но и самый невероятный. Дикари на Клебре могли быть какими угодно ловкими и сильными. Какими угодно! Но разве им справиться с «призраками»?

Нет, Глеш не верил в это ни секунды.

Он пытался связаться с лакишами по обычному каналу, однако и там его постигла неудача. Заказчики не отвечали, их словно вообще никогда не было – такое у Архонта сложилось впечатление.

«Ловушка. Разве я не думал о ней с самого начала?»

Нет, переговоры с таглианцами не вызывали у него подозрений. Они заказывали, они платили. Указывали координаты и цели. От дэррнов требовалось послать своих слуг выполнить отнюдь не сложную работу. Лакиши слыли педантами и не делали лишних движений, к тому же у них не водилось привычки шутить. Потому, с другой стороны, они и представляли серьезную угрозу. Если лакиш вознамерится причинить зло, он это сделает, не задумываясь, исходя из практических соображений. Захочет предать – вряд ли у тебя будет время даже осознать его намерения. Глеш собирал данные на все расы, с которыми имел дело, и знал, что таглианцы далеко не так просты. Своей скрытностью и коварством они напоминали дэррнов.

Глеш повернул голову, чтобы бросить очередной взгляд на коммуникатор.

Сегодня пошли пятые сутки с момента, когда Фаннур, ведущий группу ликвидации, не вышел на связь. Пора было принимать какое-то решение. Времени для маневров у Глеша все меньше, и на карту поставлена не только его карьера, а сам проект шаари и, надо это признать, жизнь. Архонты не простят предателя. Именно предателем Глеш будет выглядеть в их глазах после того, как дал слово, за которым ничего не стояло, кроме желания выиграть время.

Семь веков назад никто не думал, что когда-нибудь возникнет подобная ситуация. Качество шаари гарантировало, что они из любой передряги выйдут победителями, и у наставников не будет нужды ломать голову, как вытащить из нее своих детишек. На крайний случай у «призраков» имелась эффективная методика самоубийства. Потом тело разлагалось до элементарной протоплазмы, на которую вряд ли кто-то способен позариться. Да, много «призраков» погибло за семьсот лет, но никому за пределами Рашдана не выпало счастья воспользоваться их останками.

На этот раз пропали трое. Никаких зацепок, никаких подсказок, что с ними могло случиться. Заказчики ведут себя в высшей степени подозрительно, словно настойчиво намекая, что они причастны к инциденту.

Глеш не мог контролировать ситуацию, и это для него было самым тяжелым, особенно в свете прозвучавших обвинений. Существует ли заговор среди шаари? Если да, то кто его автор? Чего добиваются «призраки» и не пора ли принимать меры?

Насчет того, каковы эти меры, Глеш не сомневался. Достаточно хорошей чистки, как все намерения слуг выйдут наружу. На этом настаивали младшие наставники, даже требовали, но Архонт разрешения не дал. Пока он главный в проекте и никому не позволит отнять у себя полномочия. И уж тем более он не передаст их стукачам, строчащим доносы в Совет.

Глеш чувствовал внутреннее сопротивление. Дэррн точно знал, как надо поступить, но его натура, раньше беспрекословно принимающая авторитет правил и законов, вдруг восстала. Архонт чувствовал растущую ненависть к Совету. Его мысли были достаточно параноидальны, чтобы во всем видеть подвох, но они же помогали ему держаться в рамках. Глеш вел свою игру – он даже не сразу понял, что это так. Не выходя на связь и выжидая, Архонт таким образом подсознательно вел боевые действия против Совета. Пусть знают, что Глеш сам себе хозяин и в своей вотчине будет делать то, что пожелает. Архонтам никогда не было дела до проекта и шаари, для них они всегда были расходным материалом, чуть умнее и ловчее роботов, выполняющих программу. «Призраки» приносили дэррнам доход – это все, что хотели знать коллеги Глеша. Но он думал по-другому. Наверное, стоило прожить эти семьсот лет бок о бок с людьми, чтобы понять кое-что, и Глешу казалось немыслимым сейчас обрушивать репрессии на их головы. Он не может предать своих питомцев, а значит, не может и дальше быть главой проекта. Лояльность Совета исключает лояльность слугам – и наоборот. Похоже, пришло время сделать выбор.

Или… выиграть еще немного времени и снова схитрить.

Глеш сел, ощущая боль во всем теле. Он стал слишком старым, чтобы двигаться и думать быстро. Чтобы быстро принимать решения.

Добравшись до коммуникатора, Глеш набрал кодовую последовательность.

– Понзес, прошу, зайди ко мне.

Второй по старшинству после него наставник-дэррн появился в покоях Архонта спустя десять минут.

Глеш к тому времени привел себя в порядок, но все равно Понзес Хауш заметил, в каком он состоянии. Скользящей походкой он приблизился к дивану, на котором сидел Архонт. Тот сделал знак занять место.