Александр Афанасьев - Эра джихада

– Пять, пожалуйста…

В отполированную до зеркального блеска чашечку падает карта, только что запрограммированная. Пять поездок, тридцать восемь рублей за одну, на три рубля подорожало. Думаю, этого хватит. Кстати, тридцать восемь – мой возраст, но это ничего не значит. Я не верю в приметы.

Ожидая метропоезда, я смотрю на голубей, важно сидящих на люстре, и пытаюсь понять, чем же они здесь питаются? Объедками? Или для того, чтобы покормиться – они вылетают на улицу к ближайшей мусорке? Умные птицы.

Станцию назначения я вам, конечно, не назову. Да, мы с вами разговариваем, но позвольте оставить тайное тайным. В конце концов, организовать конспиративную квартиру не так-то просто, особенно с учетом московских цен на недвижимость, а организовать полноценную рабочую точку еще сложнее. Так что давайте будем относиться с уважением к чужому труду.

Скажу только, что если десять лет назад это место было еще тихим, только что стихийный рынок, где бабульки торговали – то сейчас тут разве что не вавилонское столпотворение. На том месте, где был небольшой скверик с березками, кто-то построил торговый центр на пять этажей, причем размерами точь-в-точь с этот самый скверик. Буквально один в один, в одном месте даже бордюр сохранился. Да, вон торчит… машина отъехала. Вот только места для того, чтобы ставить машины, этот человек не отвел, и теперь здесь постоянно действующая пробка. Машины оставляют во дворах, выезд на набережную Москвы-реки постоянно загроможден, и никакая парковочная полиция не помогает. Ну надо же людям оставлять машины где-то, в самом деле! Они и оставляют. А чтобы не оштрафовали – подсовывают под ветровое стекло фальшивую квитанцию о штрафе, распечатанную на цветном принтере. Мол, нас уже оштрафовали.

Вот этим мне и нравится русский народ. Когда говорят, захлебываясь слюной, что русский народ семьдесят лет был под большевистским ярмом, я только криво усмехаюсь. Мой дед, например, в самый разгар, так сказать, советской власти жил в деревне в паре сотен километров от Москвы и занимался там бизнесом. Да, да, именно бизнесом, вы не ослышались, причем дело происходило в сорок седьмом году прошлого века. Он купил деревообрабатывающий станок, выполнял всякие работы по дереву, начиная от рукояток для инструмента и заканчивая деревянными наличниками, которые пользовались спросом даже в такие нелегкие времена. Когда приходили какие-то проверки, он прятал станок в сарае под сеном, да и проверяли-то так, чтобы галочку поставить. В итоге от своего бизнеса он получал раза в два больше, чем получал в колхозе (где он тоже числился и кем-то работал), и вывел в люди двух своих дочерей.

А татаро-монгольское иго? Двести лет под ярмом… хе-хе, вот только Казань-то теперь наша. Где еще вы можете найти подобный пример, когда колонизируемая страна силой захватила колонизаторов?

А вы говорите – революция, коллективизация… Да, было. Все равно что эпилептические припадки, быстро сошедшие на нет. Россией – равно как и русскими – невозможно управлять. Внутренне русские люди более свободны, чем любые другие народы, тем более такие крупные. Россией никогда по-настоящему никто не управлял, и когда власть подступала слишком близко – народ просто переселялся еще дальше… и таким образом добрался до Тихого и Северного Ледовитого океанов. Даже Сталин не смог сделать ничего, чтобы помешать моему деду заняться бизнесом. Ни-че-го. Была статья в уголовном кодексе о трех колосках, выходили правильные статьи в «Правде», на колхозных собраниях гневно осуждали рвачество вкупе с происками американской военщины в Корее. А мой дед тоже осуждал и занимался своими делами. И вы думаете, такой, как мой дед, он один такой? Да нет…

Сталин… При Сталине был порядок. При Сталине все верили…

Надоело слушать эту ерунду, в общем.

Мы просто свободные люди в свободной стране. Власть мы не замечаем до тех пор, пока можно не замечать.

Напротив выхода со станции метро в пристрое к старому, еще советской постройки дому есть аптека, витрины ломятся от новомодных препаратов. Я захожу туда, но только для того, чтобы купить леденцы от кашля. Выбираю придирчиво, спрашиваю продавца. Это просто привычка путать следы. Давать ложные, чтобы скрыть настоящий…

Купив леденцы, выхожу на улицу. Пробираюсь среди машин, стоящих, отъезжающих, ищущих стоянку, яростно сигналящих. Выбираюсь на тротуар, медленно бреду мимо длинного ряда разноцветных машин. Пожалуй, хватит болтать, вон вход в бизнес-центр, а там и секьюрити стоит…

Молодой, от тридцати до сорока, причем ближе к тридцати человек в костюме от Хендерсон, носимом с подчеркнутой небрежностью, сосредоточенно серфил в Интернете. Нужное никак не попадалось…

– Ага, вот…

Щелчок мышкой. Но вместо желаемого ролика появился скан письма. Заверенного печатью с гербом. Министерство внутренних дел России, центр по противодействию экстремизму. Данный ресурс находится в федеральном списке экстремистских материалов, доступ к нему закрыт на основании решения суда РФ.

– Твою мать…

Выругавшись, человек продолжил поиск.

– Скачал бы… – бросил тот, кто сидел напротив…

Ничего не ответив, человек в костюме от Хендерсон продолжил сражаться с Интернетом, перебирая один за другим знакомые форумы в поисках ссылки на зарубежный интернет-сервер. Форум в отличие от обычного сайта поисковыми ресурсами не прочесывается, поэтому и вычистить из него информацию крайне сложно. А такие ролики, как этот, распространяются подобно лесному пожару…

– Ага, вот… Скачивать еще это дерьмо…

На самом деле Сергей глубоко неправ. Он ненавидит их – в то время как их надо любить. Он отрицает их – в то время как их надо понимать. Наконец, он борется с ними, в то время как их надо уничтожать.

И именно поэтому я веду свою работу несколько по-другому. Я учу языки и несколько раз летал на Восток как турист, чтобы понять, откуда на нас надвигается эта зараза. Я умею совершать намаз, вести богословские споры и знаю различия между салафитской и матуридистской акыдами. Я зарегистрирован на множестве ваххабитских сайтов, и там меня воспринимают как своего – еще одного брата, который живет посреди неверных и опасается пока вести настоящий джихад меча – но понемногу жертвует на нужды афганских талибов и сомалийских милиционеров Аль-Шабаба. Именно поэтому работать на улице придется мне, а не Сергею. Хотя Сергей тоже полезный член общества, хотя бы тем, что понимает необходимость действовать прямо сейчас и вносит свой вклад, каким бы он ни был. Этот вклад мал, но мы сейчас в таком состоянии, что никакая помощь не лишняя…