Михаил Луговой - Горячая весна 2015-го

Не требовалось больших усилий, чтобы сопоставить проблемы, которые возникли на борту «Кадр-2» почти двое суток назад, и появление в аэропорту Окленда американского «Боинга» с мегаваттным лазером на борту. Хотя в тот раз атакованный спутник остался в строю, и это время американцы, вероятно, потратили на усовершенствование техники.

– Насколько будет работоспособна ваша система при двух работающих аппаратах?

– Ограниченно работоспособна. – Специалист протянул полковнику распечатку. – С этими двумя спутниками мы можем гарантировать подавление сигналов системы NAVSTAR в регионе в штатном режиме только с трех до девяти часов каждые сутки. И в районе восемнадцати около часа. Все остальное время в зоне будет только один аппарат, и гарантий нет никаких. Все будет зависеть от взаимного расположения нашего и американских спутников относительно приемника. Вероятность подавления сигнала примерно пятьдесят процентов.

Полковник кивнул. Данные требовалось срочно передать командованию.

– Я свяжусь с Нуреком, – сообщил он гражданскому. – Может быть, там удастся рассмотреть, что стало с вашим аппаратом. Продолжайте пробовать установить с ним связь. Ваш проект очень важен.

– Товарищ Верховный главнокомандующий!

– Да вольно, вольно, – махнул рукой президент и обернулся, ища, куда бы сесть. – Я, видишь, с визитом к тебе. Сводки регулярно получаю, но хотелось бы слышать все это, так сказать, из первых уст. У нас, как я вижу, большие успехи?

Рогов говорил вполне искренне. Разгром американской бригады в Литве заставлял вспомнить о разгроме Грузии, успехи подводников, минувшим вечером отправивших на дно американский десантный корабль, вообще не имели аналога со времен Маринеско. Русские войска успешно наступали в Литве, а белорусские – в Польше, и американцы, казалось, ничего не могли этому противопоставить. И даже на информационном фронте, где позиции России были слабыми всегда, царило что-то невообразимое. Западные газеты и телеканалы практически молчали, в них в последние сутки господствовала какая-то невнятица, зато точка зрения России в печати и эфире третьих стран была представлена так полно, как никогда раньше. Объединенный пресс-центр, структура, созданная весной специально «под эту войну», вопреки мнению скептиков, оправдал ожидания на сто процентов. Перед самым визитом президента на командный пункт Генштаба в его специальном коммюнике было объявлено об установлении полного контроля подразделений Российской армии над блокированной еще двое суток назад Ригой. Голос коммунистической оппозиции, попортившей Рогову столько крови в последние пару лет, сейчас почти не был слышен. А вот Кейсону, и так поставившему перед войной рекорд минимальной популярности, крупные неприятности с оппозицией, похоже, были обеспечены. В Конгрессе обсуждали возможный импичмент. Короче, российский президент мог с полным правом говорить об успехах.

– Успехи ничего не решают, – отчеканил Семенов. – Пока положение исключительно тяжелое.

– Да ну? – Президент, словно бы ничуть не обеспокоенный, устроился поудобнее в пластиковом вращающемся кресле. – А у меня, представь, совершенно другие сведения. Наша тактика оказалась лучше американской, разве нет? А превосходство в технике нам удалось парировать, парализовав их систему управления.

– Двойку по тактике курсант в училище может получить только в трех случаях. – Семенов позволил себе намек на улыбку. – За форсирование реки вдоль, передачу приданных подразделений противнику или ядерный удар по своим войскам. Тактика – дело нехитрое. Но уже на оперативном уровне есть серьезные проблемы. – Лицо начальника Генштаба посуровело. – Во-первых, американцы практически разрезали территорию Калининградской области пополам. К Куршскому заливу они еще не вышли, но это дело пары часов. Поддержать Маслова нам нечем. Во-вторых, под Высоким Мазовецким отмечено передвижение частей 3-й механизированной дивизии. Это значит, что белорусы в ближайшие часы вынуждены будут перейти к обороне или мы нарвемся на контрудар из глубины. А парировать его нам нечем. И наконец в-третьих. Несколько часов назад американцам удалось сбить наш спутник, отвечавший за подавление навигационной системы. С этого момента огневое воздействие на наши войска резко возросло.

– Главком ВВС докладывал мне об этом, – кивнул президент. – Чем это нам грозит?

– Сейчас наши части находятся километрах в десяти от Расейняя, – пояснил Семенов. – Они понесли большие потери, но пополнять их нет времени. Американцы перебрасывают к городу резервную бригаду. Она двигалась к Шауляю, но наш вчерашний успех заставил Джонсона развернуть ее на сто восемьдесят градусов. Это означает хаос на дорогах и полную дезорганизацию американского тыла. В этом наш единственный шанс. Или мы имеющимися силами перережем трассу Каунас – Клайпеда, и тогда до границ Калининградской области сопротивления не будет. Или эта кампания будет проиграна.

Президент некоторое время молчал. Потом поднял на генерала глаза. Открыл рот. Закрыл его. Открыл снова.

– Как это – проиграна? – наконец спросил он.

– Победа в современных конфликтах, – мрачно пояснил Семенов, – достигается в одной операции. Или не достигается. Если мы не выручим Маслова сейчас – его добьют. Все решат часы. Ближайшие часы.

Небо над Расейняем пылало. От угрозы окружения войск, обороняющих Шауляй, американцев отделяла только яростно сражающаяся 4-я бригада 1-й кавалерийской дивизии «Длинный меч». Русские продолжали упорно сопротивляться на северо-востоке Калининградской области, не давая перебросить в помощь ей сухопутные войска. Морская пехота, начавшая прошлой ночью высадку в Лиепае и Вентспилсе, тоже пока не могла оказать действенной помощи, поэтому единственной надеждой американцев оставалась авиация. Подняв в воздух все возможные силы, не считающимся с потерями коалиционным ВВС впервые удалось подавить значительную часть комплексов ПВО группировки «Виктор». Теперь они стремились нанести максимальные потери русским танкам, планомерно дожимающим американцев, с целью оседлать трассу Е-85 и прорваться к северной части Калининградской области.

Четыре машины первой эскадрильи под командованием Кузнецова подошли к Каунасу с востока. Польские или американские «Пэтриоты», несмотря на то что район аэродрома «Алексотас», где они размещались, был насквозь перепахан авиацией и артиллерией, еще умудрялись время от времени подавать признаки жизни, хотя обычно их подавляли раньше, чем те успевали нанести какой-то ущерб.