Антон Первушин - Пираты Тагоры

Нет, это были не диверсанты…

Саад настиг островитян на окраине поселка. И сразу же понял, зачем им понадобилась эта высадка.

Поселок горел. Жирный вонючий дым поднимался над десятком кривоватых хижин, вернее – землянок, выстроенных из плавника и китовых ребер, которые были накрыты невыделанными шкурами. Рядом с неказистыми строениями валялись трупы чучуни. По всему было видно, что имперцы за время рейда истосковались по обычным своим развлечениям. На мужчин, стариков и детей патроны бравые подводники не тратили. В ход шли кортики. Некоторые из жертв спасались бегством, и внутренности их были раскиданы на несколько метров вокруг.

Попытки сопротивления тоже были. Саад видел, как из горящей хижины выскочил парень. Кухлянка на нем дымилась, но он спокойно поднял охотничий карабин и выстрелил в ближайшего десантника. Попал. Островитянин взвыл, схватился за простреленный бок. Чучуни взял на мушку следующего имперца, но выстрелить не успел: пошатнулся, выронил карабин и повалился ничком в грязь.

Он был еще жив, когда убийца деловито перевернул его на спину, вырвал кортиком кишки и обмотал ими шею смельчака. Зрелище удушения собственными кишками чрезвычайно понравилось прочим участникам налета. Они столпились поодаль, смеялись и подбадривали изобретательного товарища гортанными возгласами.

Впрочем, бравых имперских морпехов ждало более приятное развлечение.

Женщин-чучуни островитяне согнали на пятачок хорошо утоптанной земли, окруженный незамысловатыми деревянными идолами. Всех, включая старух и маленьких девочек, раздели и подвергли придирчивому осмотру. Осматривал несчастных корабельный врач, судя по повадкам. Отважным морпехам не хотелось подцепить какую-нибудь заразу. Отобранных отводили к идолам, а тех, кто не прошел «медицинского освидетельствования», загоняли в единственную уцелевшую землянку. А может, все было несколько иначе, и в жилище отводили женщин, предназначенных услаждать начальство, оставшееся на борту белой субмарины.

Следующим этапом стал своеобразный аукцион. Врач показывал на женщину или девочку и называл сумму. А морпехи наперебой повышали цену. Когда цена переставала расти, врач подзывал счастливчика, забирал у него деньги и вручал покупку. Морпех уводил плачущую чучуни в сторонку, на ходу расстегивая некогда белоснежный, а теперь изгвазданный грязью и кровью комбинезон. Чаще всего проданные с торгов женщины сопротивлялись. Но покупатели не церемонились: они избивали, а потом оттаскивали деморализованных женщин за волосы в сторонку.

Аукционщику не понравилось, что сладострастное уханье насильников и истерические вопли их жертв мешают ему проводить торги, и он велел скотам отправлять свои надобности где-нибудь подальше. Тем более что возбуждение потенциальных покупателей росло. Росла и цена. Даже за старух шла ожесточенная борьба. От предвкушения и безнаказанности имперские солдафоны, похоже, совсем потеряли голову. Уж во всяком случае – бдительность.

Васку Саада такая диспозиция вполне устраивала.

Часового у входа в уцелевшую хижину, где ожидали своей участи пленницы, не было. Тут же стояли набитые рюкзаки. Саад расшнуровал один, пахнуло вяленой рыбой и копченым мясом.

Ага, значит, островитяне искали в поселке чучуни не только развлечения, но и провиант. Что ж, разумно…

Саад ухватил рюкзак и взвалил на плечи. Не успел он распрямиться, как за спиной у него хрустнул плавник и хриплый голос произнес по-имперски:

– Стоять! Руки!

М-агент поднял руки и медленно повернулся.

В нескольких шагах от него стоял морпех. Расхлюстанный и грязный. На длинной физиономии – радостное недоумение. Чему радовался и недоумевал имперец, Саад не стал выяснять. Он сделал вид, что поскользнулся и, падая, пытается сохранить равновесие.

Взмах руками – и имперский морпех хватается за горло, хрипит, а потом валится на землю.

Он еще скреб подошвами, словно хотел убежать, когда Саад наклонился к нему и вытащил из глотки мичмановский кортик. Потом деловито обыскал труп: снял автомат, разгрузку с запасными обоймами. Покончив с противником, агент Отдела «М» огляделся. Других морпехов поблизости не было. Крики и ухание доносились с капища – оргия продолжалась.

Уловив краем глаза движение, Саад стремительно обернулся, но тут же расслабился. Из хижины вышла девочка-чучуни. Одна из пленниц. В кухлянке на голое тело. Кухлянка та была девочке не по росту. Из-под вытертого меха торчали босые пятки. Не обращая на Саада внимание, девочка подошла к мертвому морпеху, встала перед ним на колени, задрала подол кухлянки… и вдруг припала к волосатой груди островитянина, выглядывающей из распахнутого комбинезона. Раздались странные всхлипывающие звуки, будто бы чучуни оплакивала убийцу и насильника.

Агент Саад хмыкнул, поправил лямки рюкзака и, крадучись, двинул к окраине поселка. Делать ему здесь было больше нечего. Все, что хотел узнать, он узнал; провиант и оружие добыл. Оставалось прихватить карабин удавленного собственными кишками парня и убираться. Если повезет, агент сумеет незаметно достичь берега. Потом следовало разбудить спасенных моряков, накормить и изложить им свои соображения. План был довольно прост: переходя от одного поселения чучуни к другому, дотянуть до Полигона, а там – сдаться ближайшему патрулю. И потом начать все заново. Задание Странника никто не отменял – оно должно быть выполнено при любых условиях.

Мировой Свет померк. От краев гигантской чаши собирались тучи. Ветер усилился, смывая дневную жару. В воздухе закружились первые снежинки. Саад подошел к трупу смельчака, наклонился, чтобы поднять карабин. Пальцы мертвеца цепко держались за цевье. Саад рванул карабин на себя, подошвы его ботинок скользнули по кровавой жиже, а тяжело нагруженный рюкзак повлек М-агента назад. Ноги разъехались, и Саад опрокинулся на спину, крепко приложившись затылком…

Он очнулся от легкого прикосновения. Открыл глаза. Перед ним на корточках сидела давешняя девочка. Она смотрела на него внимательно и строго. В раскосых глазах было столько властности, что он немедленно поднялся. Сбросил лямки ненужного рюкзака. Огляделся. Ветер усилился. Снежинки слились в косые струи, что хлестали по изгаженной земле. Впрочем, Саада метель не интересовала. У него было задание. В этом нелепом поселении оставались еще живые, но не привлеченные к выполнению Миссии. Это непорядок. От живых, но не привлеченных толку меньше, чем от мертвых. У мертвых своя задача. Не привлеченные могут послужить помехой. А поскольку мертвых в поселении уже более чем достаточно, задание Саада заключалось в привлечении к Миссии еще живых. Так велела девочка в кухлянке. Саад кивнул ей и поднял труп стрелка. Карабин мешал Сааду, и он с хрустом вывернул винтовку из пальцев мертвого.