Антон Первушин - Пираты Тагоры

Все были вооружены автоматами разной степени ухоженности, а варвар еще тащил на плече связку метательных копий.

Птицелов затаил дыхание.

Прошли трое. Потом еще двое. Остальные столпились возле вагончика. После непродолжительной паузы, за время которой не было сказано ни слова, не выкурена ни одна цигарка и не закинуто за губу ни одной пригоршни насвая, четверо бунтарей вошли в вагончик.

За деревянной стенкой загремело, задребезжало стекло. Птицелов и Туус переглянулись.

Бунтари выволокли из вагончика мертвого упыря. Привязали его лапы к длинной жердине, взвалили на плечи и потащили, как охотники, добывшие оленя или кабана, обратно на юг. Странная какая-то добыча, не слишком аппетитная.

Прошло еще минут десять, и «аспиды» стали собираться.

– Пойдем за ними. – Командир снова повесил автомат за спину. – У меня нет прямого приказа входить в «Южный парк». Устроимся на границе квадрата и будем наблюдать. Тем более, сами видите, что они ходят туда-сюда.

– Верно, командир. Кого-нибудь прихватим! – поддакнул Роод.

– Я с дэковскими нравами знаком, – высказался Птицелов. – Дэки не ведут себя, как вот эти… – Он махнул рукой на юг. – Эти то ли под кайфом, то ли под лучами. Кстати, вы чувствуете что-нибудь похожее на излучение Башен?

«Аспиды» пожали плечами.

– Это у тебя надо спрашивать… – Туус вынул из кармана на рукаве не очень чистую зубочистку и сунул ее в рот вместо цигарки. – Ты ведь у нас… особенно чувствительный.

– Я излучения Башен не испытывал на себе с раннего детства, могу и не заметить.

– Как это? – Туус перегнал зубочистку из одного уголка рта в другой. – Сильнейшие головные боли, непроизвольное мочеиспускание, полный неадекват в поведении. Ты бы обязательно заметил.

Птицелов усмехнулся и помотал головой.

– А ты разве не выродок? – удивился Роод.

– Представь себе – нет! – отрезал Птицелов.

Вдаваться в подробности и объяснять солдафонам, что его настоящий отец командовал Крепостью, он не стал.

– Ну и ладно, – Туус выплюнул зубочистку на ладонь и бережно переложил обратно в кармашек. – Все равно это к делу не относится…

К командиру бесшумно подбежал Шеску. Проговорил, едва справляясь с волнением:

– Впереди на тракте засада! Стволов десять! Кажется нас раскрыли!

Птицелов шумно выдохнул. Проклятые грязевики! Никак их не обыграешь! И вот они уже делают первый ход…

– Массаракш! – ругнулся Туус. – Поздравляю вас, девочки!

– Это все грязевики! – Птицелов поморщился. – Фешт тебя предупреждал: с таким врагом очень сложно иметь дело!

– Грязевики! Увидеть бы хоть одного живого! – командир «аспидов» отвернулся от Птицелова.

– Смотрите! Дэк! – Шеску вытянул руку.

Птицелов повернул голову и тотчас заметил на фоне яркой зелени фигуру, облаченную в клетчатый комбинезон. Дэк уставился на «аспидов» выпученными глазами. Был он грязен, взлохмачен и давно не брит. То есть видом почти не отличался от южного варвара.

Дэк вскрикнул. Но не как человек, а как большая и чем-то встревоженная птица. Потом развернулся и прыгнул в заросли.

– Не дайте ему уйти живым! – прошипел Туус, кидаясь следом за делинквентом.

Птицелов вскинул автомат, но Шеску схватился за цевье и дернул оружие вниз.

– Погоди! Не так громко! – Шеску вынул из ножен тесак с зазубренным лезвием и помчался следом за командиром.

– Ну, молодцы, девки! – бормотал на ходу Туус. – Неприятель скоро цигарки у вас стрелять начнет! Обходи его справа! Хаан! Роод!

В руках у Тууса появился «герцог» с глушителем. Но сплошная стена сплетенных ветвей, лиан и широченной листвы мешала ему взять беглеца на мушку. «Клетчатая» фигурка то появлялась, то исчезала из виду.

Птицелов несся вслед за дэком, толком не зная, что с ним будет делать, если он все-таки нагонит беглеца. Дэк – не грязевик все-таки, а мелкая сошка. Жаль, если за просто так придется проломить ему голову…

– Смотри! – бежавший рядом Шеску поймал Птицелова за плечо, остановил рывком. – Там еще один!

Действительно, второй дэк стоял среди разлапистых ветвей папоротников и лупал глазами, наблюдая за погоней.

Туус развернулся, дважды нажал на спусковой крючок. Второй дэк отступил в заросли, на ветвях папоротников остались темные, почти черные брызги крови.

– Эксперт, Шеску, Загу, проверьте, куда он делся! – крикнул командир и снова припустил бегом за первым.

На половине пути к папоротникам Птицелова посетила мысль, что и дезертировавшие десантники, точно так же носились по джунглям, охотясь за одиночными целями. Пока какая-то ерунда ни взбрела им в головы…

А эти двое дэков – без оружия. Они подобрались к отряду вплотную, несмотря на то что «аспиды» держали носы по ветру. Потом позволили себя увидеть, потом побежали.

Массаракш, они – живцы!

Шеску и Загу обогнали Птицелова. За папоротниками раздался вскрик – опять этот птичий, ненормальный вопль, – а потом послышался шум борьбы. Птицелов отбросил сомнения и кинулся за «аспидами».

Шеску и делинквент, вцепившись друг друга, точно двое мальчишек, которые не поделили песочный окоп, катились по склону неглубокой ложбины. Делинквент был ранен, поэтому и он, и «аспид» изрядно испачкались в крови. Загу вприпрыжку бежал к ним, размахивая мачете.

На палой листве, выстилающей дно ложбины, валялся несвежий покойник в форме военного инженера: наверное, кто-то из шишек, руководивших постройкой Башни. «Аспид» и делинквент тяжело рухнули рядом. Причем Птицелову показалось, что Шеску пытается отодрать раненого дэка от себя, а тот, наоборот, – цепляется в бронежилет «аспида» из последних сил.

Ткань гимнастерки на спине покойника затрещала и лопнула. Сквозь почерневшую плоть проклюнулись острые бутоны, похожие на клейкие от сока весенние почки. Шеску и делинквент этого не видели, продолжая мутузить друг друга. А Загу, наверное, попросту не обратил внимание, высматривая, как бы сподручнее засадить в живучего дэка лезвие мачете.

Бутоны раскрылись на глазах обалдевшего Птицелова, превратились в плоские чешуйки. Выпростались наружу сегментные усики. И через миг с десяток жуков, похожих на мокриц, выбрались из покойника и закопались в прелую листву.

– Загу! Шеску! – заорал Птицелов, еще толком не понимая, что происходит.

Делинквент вдруг выгнулся дугой, отпустил Шеску и замер, уставившись стеклянными глазами на зеленый свод, сквозь который едва пробивался Мировой Свет.

Загу вонзил мачете в землю, присел на корточки рядом с Шеску.

– Эксперт! – проговорил, не оборачиваясь. – Шеску ранен! Спустись, я один его не вытащу!

Птицелов не пошевелился.

До недавних пор он жил и в ус не дул. Мутант в краю мутантов. На ногах – шесть пальцев, и еще – особый дар. От шестого пальца проку не было, только обувь быстрее снашивалась, а вот дар не раз помогал. Правда, полуправда, ложь – Птицелов всегда различал на слух врунов. Профессор Поррумоварруи предполагал, что его протеже каким-то образом улавливает изменения в электрохимической активности разных участков мозга своего собеседника. Птицелову же было все равно, он просто играючи определял ложь и лжецов.