Артем Каменистый - Радиус поражения

Прапорщик протянул Тохе патрон. Даже дилетанту было ясно – с этим патроном что-то не так. Здоровенную винтовочную пулю какой-то извращенец ухитрился приспособить к гильзе от пушечного снаряда:

– Запоминай маркировку: эта пуля пробивает броневой лист приличной толщины, бэтээр ими обстреливать – величайшее удовольствие. Заброневое действие низкое – крупных осколков не дает. Экипаж поражается, считай, только самой пулей. А вот эта уже поинтереснее – бронебойно-зажигательная. При таких скромных размерах может бед наделать немало, особенно эффективна против вертолетов. На этом с боеприпасами заканчиваем – других патронов у нас нет. Приступим к стрельбам.

Рядом взревел мощный двигатель – Лысый с Тарасом наконец завели огромный «Комацу» [45]. Тоха к этой технике не приближался, так как ничего в ней не соображал, а глупой работой его не загружали. Рощин слово держал – при первой же возможности выделил Онищенко, чтобы тот начал делать из Тохи человека.

Прапорщик, проследив, как огромный бульдозер сорвался с места, прикурил от бычка новую папиросу, пояснил:

– Сейчас они поедут за самоходкой, а я тебе покажу, как стрелять. И поясню азы. А ты потом уж сам тут потренируйся – полсотни патронов тебе на учебу оставлю. А сам за ними махну – помогать надо будет. Ты назад дорогу найдешь? Или посиди тут, подожди, когда я вернусь. Но это поздно будет – думаю, до потемок провозимся.

– Дойду как-нибудь, не переживайте, – ответил Тоха, сильно сожалея, что оставил мотоцикл в кустах у шлагбаума.

Ни на чем другом он ездить не умел.

Тоха винтовки боялся. Уж слишком страшно выглядит – будто противотанковое орудие попытались привести к минимальным габаритам. Даже непохоже на порядочную винтовку – фиг знает что. А уж какая у этого монстра отдача, и подумать страшно.

Онищенко, установив винтовку на целую систему сошек и упоров, показал, как ее заряжать, и пояснил:

– Я сам не снайпер, но доводилось из нее бить. Отдача очень сильная – упор вжимай в плечо со всей дури, или заработаешь синяк. А может, и похуже что. При выстреле ее толкает строго назад, без сильных рывков вверх или в стороны. Если правильно будешь держать, успеешь через секунду, поймав цель, еще раз ее поразить – далеко не уходит. Но это, конечно, если бить будешь метров на двести – триста. Вообще дальность стрельбы до полутора тысяч метров, но в принципе можно до двух километров поражать цели. В человека уже вряд ли попадешь, а вот по автомашине – почти запросто. На такой дистанции пуля убойную силу сохраняет все еще приличную. Но такой высший пилотаж пока не для тебя – дальше четырехсот метров даже не пытайся. Хотя, может, у тебя талант есть… не знаю…

– Я пробовал стрелять из пневматики – мазал сильно.

– Пневматика дорогая?

– Да нет – простенькая.

– Она и не предназначена для попаданий – не расстраивайся понапрасну. Перекрестье на четыреста метров сейчас смотрит – если цель ближе, наводи по черточке, что чуть ниже перекрестья. Прицел простой – не ошибешься. Целься не в объект, а в деталь объекта. Если, допустим, это будет бронетранспортер, то лови уголок люка, пятно облупившейся краски – мелочь ищи какую-нибудь. Если это человек или свинка, то наводись на деталь одежды или амуниции. Карман, пуговица, пересечение ремней разгрузки – что угодно, лишь бы маленькое и хорошо заметное. Удерживая такую мелочь на прицеле, плавным, единым движением тяни спусковой крючок. Не вздумай при этом останавливаться – тянуть надо аккуратно, ровно, но не по-черепашьи. Не разглядывай результат попадания – увидел, что цель поражена, берись за следующую или меняй позицию. Помни – ты опасен, пока тебя не заметили. А заметят быстро. Вот смотри.

Онищенко припал к прицелу, вслед за этим винтовка содрогнулась, по ушам неприятно ударило – атомное орудие стреляло гораздо менее болезненно. А еще со звуком выстрела слился резкий металлический грохот – пуля ударила по рельсу на железнодорожной насыпи.

Прапорщик, указав вперед, пояснил:

– Видишь, сколько пыли поднялось? Как будто артиллерия пальнула. А в сумерках или темноте вспышку видно будет замечательно. Да и при свете. Так что позицию выбирай такую, где пыли поменьше. И чтобы выходы разные оттуда были. Ненавижу истории про снайперов на макушке водонапорной башни или заводской трубы. Выход оттуда лишь один, и зачастую он ведет на тот свет. Ладно, хватит теории: пошли, покажу результат.

Результат был красивый – в шейке рельса зияла сквозная дыра с изломанными краями.

– Видал? – ухмыльнулся прапорщик. – Это не просто винтовка – это само зло, если в умелых руках. Все, я поехал. Оставляю тебя одного. Расстреливать патроны не спеши – их у нас много, но восполнять запас негде: редкие. Обдумывай каждый выстрел и находи свои ошибки. У стрелка голова должна работать в первую очередь, а остальное приложится. Вечером расскажешь про успехи – может, еще кое-чего покажу.

Проводив взглядом удаляющийся автокран с прапорщиком за рулем, Тоха вернулся к винтовке, присел, потрогал. Страшноватая штука – будто орудие, прирученное для использования обычными стрелками. Плохо, что так некрасиво сконструирована, – неэстетично выглядит.

Прилег, вжал упор в плечо со всей дури, посмотрел в прицел. Прицел непредсказуемо дергался в разные стороны, будто алкоголик на сильном ветру. Чуток поэкспериментировав, Тоха понял, что причина этого явления в чересчур сильном усилии, с которым он тянет на себя оружие – напряженные мышцы всему виной. Но если сбавить нагрузку, то на плече можно поставить синяк или даже переломать что-нибудь. Страшно, блин. Поняв, что удержать рельс в перекрестье не выйдет, Тоха в какой-то момент психанул, решив просто проверить – так ли страшен выстрел, как кажется. Потянул за спусковой крючок.

Упор напористо толкнул в плечо. Импульс передался в тело – ноги, упирающиеся в бетонный блок, хрустнули в коленях. Но вроде обошлось без переломов. Правильно он стрелял? Непонятно. В любом случае больно не было – не так уж страшно оказалось палить из этой ручной гаубицы. В рельс он, правда, не попал, но зато попал в железнодорожную насыпь – фонтан пыли и песка подняло знатный.

Начало положено.

Третьей пулей Тоха рельс поразил. Не выдержал – улыбнулся. Звону-то! Грозная винтовка начинала ему нравиться.

Затем он выбрал своей мишенью стекло экскаватора, стоявшего метров за триста. Серьезная дистанция – ведь до рельса от его позиции и сотни не было. Один за другим выпустил шесть оставшихся в магазине патронов, сходил проверить результаты. Результаты не впечатлили: четыре пробоины в разных частях стеклянного листа, две пули цель вообще не поразили.

Причины? Что там Онищенко говорил про мелкие детали? Надо было в уголок стекла наводиться, что ли? Ладно, проверим на мишени попроще. Вон стенка вагончика подойдет.