Феликс Разумовский - Ошибка «2012». Игра нипочём

«Всем органам ФСБ, СВР, МВД, командирам воинских частей, боевых кораблей и соединений. Председателям правительств областей, мэрам городов, руководителям администраций всех уровней…

Безоговорочно выполнять… Содействовать… Оказывать всемерную помощь… В случае неподчинения и невыполнения…»

…Короче, получишь личного пинка от того, кто ксиву подписал. А выше той подписи – только звёзды.

– Ну? – подняла глаза Варенцова. – И что?

– А то, – усмехнулся человек в панаме, – что это дело забираем мы. Велите милицейским недоумкам убрать их пародию на оцепление. Чтобы нам не пришлось применять силу. – И, опустив из-под панамы едва заметный микрофон, резко приказал: – Первый, Второй, Третий, это Шестой. К машинам.

Как по мановению волшебной палочки из рефрижераторов стал выпрыгивать народ, крепкие плечистые парни в чёрных комбинезонах. Сразу чувствовалось – злые, натасканные. Числом не менее роты. Таким только скажи «фас»…

– Ладно, – кивнула Варенцова. – Оно вам надо, ну и берите. На кого мне сослаться в рапорте?

– Кивните на управление «Z», и все вопросы отпадут сами собой, – хмыкнул человек в панаме. – Ну что, товарищ подполковник, пойдём решать вопрос?

Пошли. И решили. И человек в панаме взял управление в свои руки. Больше здесь делать было нечего… Варенцова села в машину, посмотрела, как взлетает вертолёт, да и поехала в родное управление – доедать щуку. По пути спохватилась, велела остановиться, накупила творога, сметаны, «докторской» колбасы. «Желудок у котёнка не больше напёрстка, но влезает в него столько…»

А рыжий пассажир, свернувшись калачиком, знай себе дрых на заднем сиденье. Люди в панамах, милицейская чехарда, чёрные вертолеты – какая ерунда… Проснулся котёнок уже в Питере, на берегах Невы, в массивном здании, таком высоком, что из его подвалов, говорят, видна Колыма. Правда, для котёнка это здание состояло из блюдечка со сметаной и бумажного бантика на длинной верёвочке. А также из смятой газеты, на которую его отнесли облегчиться. И наконец котёнок снова свернулся на тёплых, уже основательно любимых коленях, и ласковые пальцы стали перебирать его шёрстку.

– Ну-ка, ну-ка, а это у тебя что?..

Гладя питомца, Оксана с удивлением обнаружила завязанный у него на шее шнурок. От правого полуботинка мёртвого доктора Чартоева. И на шнурке – истертую, размером с копейку, пробитую по центру монетку. Брось такую на улице, никто и не нагнётся.

«Так, так, так. Это что же у нас такое получается? – Оксана развязала узелок, повертела удивительно невзрачный трофей. – К доктору кто-то ломится, режет собак, разносит террариум с аспидами, а он в предчувствии конца не пытается ни сопротивляться, ни бежать, вытаскивает шнурок, спасает монету. Ну и что же в ней такого особенного, чтобы о ней под пыткой молчать?..»

Монета упорно притворялась обыкновенной.

– Ну а ты-то что скажешь, тихоня? – обратилась Варенцова к котёнку. – Тоже молчишь? Вот и будешь за это Тихоном…

Толина флешка уже сидела в компьютере, и на экране разворачивалась жизнь доктора Чартоева – хоть и в сухих, штампованных фразах, но тем не менее интересная. Происходил он из чеченского тейпа Чартой, известного тем, что чартоевцы никогда не воевали, но были миротворцами-посредниками во всех военных делах. [74] Закончил Чечено-Ингушский университет, специализировался в герпетологии, работал во Фрунзенском, Севастопольском и Новосибирском серпентариях, защитил учёную степень доктора биологических наук. Автор более ста научных монографий и статей, посвящённых проблемам разведения и эксплуатации ядовитых змей. В 1995 году арабский мультимиллионер Жани Аль-Уфи пригласил его на границу Ливии и Египта заведовать частным серпентарием. И всё бы хорошо, но по непроверенным данным реальным хозяином серпентария был известный террорист Аль-Масуд из секты «Рифаи» – древнего и весьма успешного клана наёмных убийц. Свою историю «Рифаи» вели чуть ли не от псиллов – древнего племени заклинателей змей. По преданию, именно к ним обратился Октавиан, дабы оживить ужаленную Клеопатру. Так или иначе, Чартоев пробыл в Северной Африке восемь лет, а затем вдруг пустился колесить по всему белому свету. Англия, Китай, Бенин, Бирма, Таиланд, Габон, Сингапур, Филиппины, Пакистан… Ни дать ни взять заметал следы. И наконец вернулся в Россию, да не в Ичкерию, а в Петергоф. Здесь купил старый дом, построил на его месте дворец с огромным террариумом и, похоже, отвёл душу – закупил кобр. Образ жизни доктор вёл одинокий, замкнутый, без друзей и любовниц. Нигде не работал, кредитов не брал, однако в деньгах не нуждался, а время в основном посвящал путешествиям в Интернете. Причём интересовался не змеями, а древней историей, а точнее, персидским царём Камбизом и всем, что с ним связано.

«Камбиз, персидский царь… – набрала Варенцова в Рамблере и нетерпеливо прикусила губу, дожидаясь результатов поиска. – Ага… Царь как царь, ничего особенного. Подло узурпировал власть, угробил пятидесятитысячную армию, нажил множество врагов, спровоцировал вооружённое восстание и в конце концов помер от сухой гангрены в кости. Ну и что?»

– А ты, случаем, не в курсе? – повернулась она к котёнку.

Тот под её ладонью перевернулся на спинку и обхватил лапками палец…

Когда настало утро, Варенцова сдала дела, села в машину и поехала домой. Правда, не одна, как обычно, а с Тихоном.

Утро было свежее и замечательное, на любимой тропинке пахло свежей травой. В пруду плавали нарядные утки, у двоих встречных собачников оказались удивительно воспитанные и дружелюбные псы… и даже бомж на скамеечке был совсем не похож на бомжа. Начищенные, смазные сапоги, ватник хоть и на голое тело, но чистый. А одухотворённое лицо в иконописной бородке, а голубые проницательные, играющие жизнью глаза… Обряди такого в белую хламиду – и готово, хоть сейчас пешком по воде.

– Поздорову ли, краса-девица? – При виде Варенцовой бомж вскочил на ноги, поклонился и лихо, в старорежимной манере сдёрнул с головы картуз. – Не соблаговолишь ли от всей душевности воспомоществовать на пропитание?

Оксана остановилась… Взгляд у мужичка был добрый, улыбка деликатная, умное лицо – на диво трезвое. Чем-то он даже напомнил Варенцовой её деда, полвека оттрубившего в горячем цеху. Обычно она бомжей и нищих не жаловала, но тут – слеза на глазу и рука сама в карман.

– Благодарствую, красавица, – принял купюру бомж, щёлкнул прохорями и неожиданно вытащил из-под ватника книгу. – А это вот тебе, за доброту твою…

Оксана невольно присмотрелась к подарку, а когда снова подняла глаза, мужичка не было. Куда подевался? В кустах спрятался или действительно по воде пешком убежал?..