Денис Бурмистров - Аномалия

– Ничего.

– Но что-то же помнишь?

По лицу Ивана не было понятно, задумался он или просто уставился перед собой, но спустя пару секунд гость заговорил:

– Первое, что я помню, – это покрытый пеплом холм, огромная насыпь, валом тянущаяся далеко в стороны. Я спускаюсь вниз, практически съезжаю, поднимая клубы черной пыли. Потом долго иду по узкой тропе, тянущейся сквозь пустырь. Зачем иду, не знаю, но нужно что-то делать, поэтому я и двигаюсь вперед. Спустя время вышел к твоей школе, свернул, не доходя ее, за складами. Там заночевал в брошенном грузовике. Утром решил идти дальше, в сторону Периметра. Тут-то за мной и увязался тот несчастный, который попал в ловушку. Дальше встретил тебя.

– Негусто, – Куликов терпеливо выслушал Ивана, задумчиво потер нос. – Но слушай, ты говоришь, что решил идти к Периметру. То есть ты знаешь, что это такое и где он находится?

– Понимаешь, – принялся объяснять Иван, подавшись вперед, к огню: – Я какие-то вещи не то чтобы помню, а я их знаю. Ну, как пользоваться пистолетом, что такое ловушки, где я нахожусь и еще много всяких мелочей. Но вот, например, из всех местных чудовищ, что я видел, мне знакома только обманка. Да еще помню, что бывают такие существа, на детей похожие, с зубастыми пастями. Но не помню, где я их мог встречать. Помню, что за Периметром есть кабак «Малая Земля», и там командует Бобр. Знаю, кто такие комитетчики и что здесь делают ученые. Но вот как дело доходит до моей личности, до собственных воспоминаний, то тут как будто дыра. Как будто их просто нет.

– Занятная амнезия, – сочувственно сказал Виктор. – В другое время тебя бы в «Землю» вывести, там тебя кто-нибудь бы да вспомнил. Увы, сейчас это невозможно. Так ты думал, что будешь делать? Жить-то все равно как-то дальше нужно.

– Пока не думал. У меня такая каша в голове, мне нужно собраться с мыслями. Тяжело что-то решать, когда ты помнишь себя не более двух суток.

– Ничего, разберешься, – успокоил его Куликов, – Ладно, устраивайся. Я оружие протру и спать.

– Да у меня, собственно, альтернатив не много, – Иван хлопнул себя по кобуре. – Только работы меньше.

Спустя час Виктор собрал вычищенный пистолет, протер его и винтовку ветошью. Убрал масленку, собрал подстилку. Костер давно был потушен, и угли залиты, поэтому приходилось все делать при свете небольшого фонаря.

Куликов поднялся, прошел в дальний конец кабинета, где была подсобка учителя. Здесь он организовал рукомойник, повесил зеркало с отбитыми краями. Поставил фонарь так, чтобы свет бил в потолок, тщательно начал отмывать руки от оружейного масла. Поднял глаза на свое отражение с длинными, глубокими тенями, провел ладонью по шершавой щетине.

Да, Кот, исхудал, зарос. Скулы торчат, под глазами мешки. Или это от освещения?

Виктор приблизил лицо к зеркалу, посмотрел отражению в глаза. Усталые, с тяжелыми веками, покрасневшие. Хоть темными очками прикрывай…

Стоп!

Холодок пробежал по спине, когда Куликов по-иному посмотрел на свое перекошенное догадкой лицо. Сбрить волосы, брови, побриться, откормить. Убрать морщины и порезы. Надеть большие очки-консервы.

Новый знакомый был точной копией Виктора. С таким же лицом, фигурой, движениями и манерой речи.

В глазах потемнело, Виктор ухватился за стену, чтобы не врезаться в зеркало. Твою мать! Черт!

Он шумно выдохнул, помассировал лицо руками, словно убеждая себя, что оно еще на месте. Посмотрел на свое ошарашенное отражение, отвернулся.

Как так?

В голове всплыл разговор с Ниндзя. Слова про копии, про то, что он ненастоящий.

Остро захотелось выпить водки. Хватануть пару стопок, не закусывая. И посмотреть в глаза Ниндзя, который мог сказать раньше, не оставлять это открытие самому Виктору.

Куликов подхватил фонарь, вышел из подсобки и осторожно приблизился к спящему.

Человек ли он вообще?

Фонарь высветил лежащего на боку Ивана, который накрылся плащом и положил вместо подушки скатанную куртку от «горки». Очки лежали рядом, поблескивая стеклами. Его странные глаза были плотно закрыты, нижняя губа оттопырена. Кто бы он ни был, но он действительно спит.

Виктор ощутил под пальцами ребристую рукоять пистолета. В голове промелькнул вариант развития событий.

Нет, так нельзя.

Инсайдер убрал руку с оружия, тяжело вздохнул. Ниндзя говорил, что он не опасен? Что ж, поверим этому хитрому азиату. Но при случае… Ох, он ему при случае выскажет!

Ладно, посмотрим за развитием событий. Всегда лучше сначала разобраться, чем бездумно палить во всех подряд.

Виктор так же тихо отошел от спящего двойника, остановился возле зашторенного окна. Не удержался и отодвинул краешек плотной ткани, выглянул наружу.

Вдалеке, словно звезда над мертвым городом, сияло окно Маяка, где живет красивая девушка, застрявшая во времени. Как принцесса в башне дракона.

Инсайдер опустил штору, прошел на свое место и забрался в спальник. Потушил фонарь и еще долго лежал в темноте, слушая дыхание своей копии. Думал о словах Ниндзя, про себя составлял нелицеприятный разговор с ним. Потом мысли вернулись к девушке из Маяка, к выключенному ею ночнику, к превратностям и причудам Медузы.

Весь этот яркий поток образов и воспоминаний медленно угасал, утопал в наступающей дреме. Спустя некоторое время Виктор сам не заметил, как провалился в глубокий сон без сновидений.

За окном шел дождь со снегом. Мокрые капли били в стекло, оставляли бледные кляксы, которые стекали вниз прозрачными ручейками. Ветер трепал старый карниз, шумел в вентиляции. Серая хмарь навевала на мрачные мысли, полумрак давил на нервы.

Беседа с Иваном у Виктора не задавалась. С утра он почти забыл ночное откровение, но, увидев гостя, погрустнел и глубоко задумался. В такой задумчивости готовил завтрак, коротко отвечал на дежурные вопросы двойника. Старался даже не смотреть в его сторону, отводил глаза. Иван это заметил, спросил, в чем дело. Виктор вообще стушевался, лишь отмахнулся. Он и сам понимал, что нужно как-то разобраться, объяснить этому Куликову-дубль, в чем суть проблемы. Но как начать? И что потом?

Завтракали в молчании. Виктор прямо чувствовал настороженный взгляд из-под черных стекол. Неловкая пауза тяготила, Куликов понимал, что по нему видны все его переживания. Но ничего не мог с собой поделать.

Под аккомпанемент ветра пили чай. Одинаково с шумом потягивали горячий напиток, что раздражало Виктора еще больше. Даже это у него украли!

Он поднялся, нервно прошел к мусорному ведру и, выплеснул заварку.

И услышал выстрелы с улицы.

– Туши примус! – крикнул он замершему с кружкой Ивану, а сам бросился за винтовкой. Пока лысый, расплескивая чай, крутил регулятор, инсайдер метнулся к окну, к другому.